Последний мятеж - Сергей Щепетов

– Ага: верь Партии и Правительству, а не глазам и ушам своим!

– А также товарищу старшине! Понял? Тебе сказали, что здесь никого нет, значит, нет и быть не может!

– Но комары-то летают! И какие!

– Нет никаких комаров! Они тебя трогают?

– Ну, в комбинезоне-то… Но раз они тут водятся, значит, они кого-то едят?

– Сильно умный, да? В школе учился? Сказано: нет комаров!

– Кончай придуриваться, Витька! А зачем тогда лес, кусты вокруг выжигали? Зачем колючку ставили?

– Это специально, чтобы салаги вроде тебя службу несли, а не в лес за грибами ходили!

– Какие тут грибы… Слушай, а правда…

– Вы, молодые, задолбали!

– Что ты бесишься, Витя? А вдруг правда, что комбинезон не помогает, а? Вдруг потом…

– Стоять не будет? Дети с двумя головами родятся, да? Поубивал бы гадов! Никто же не заставляет: не нравится – иди на нормальную срочную и труби свои десять лет! Можно подумать, что после такого «червонца» у тебя что-нибудь стоять будет… Ничо-о, сосед поможет!

– Не злись, Витя, тебе же всего полгода осталось, а мне… Ты когда-нибудь бывал так далеко от границы? Тут что, всегда так?

– Как «так»?

– Ну… тихо, тревожно, неподвижно. И лес этот… Мерещится всякое. Вот смотри: в этом секторе от проволоки до леса метров сто – кочки, коряги, пеньки какие-то, да? А мне вот кажется, что на том дежурстве кочек меньше было… или они были по-другому…

– Кажется ему! Докладывать надо, когда кажется: старлей тебе мигом кочки на место поставит!

– Не, я ничего… Ты же старший наряда… А почему нас так долго не снимают отсюда? В прошлый раз через три дня сменили, а теперь… И эти свою машину не заводят!

– Ты совсем дурак, Саня? Вообще не рубишь? У них же станок сломался, шестеренка какая-то полетела! А мы из-за них должны тут торчать!

– А зачем они дырку-то в земле делают? Военная тайна, да?

– Какая тут, к черту, тайна! Это только вам, деревенским…

– Как будто ты сам из города! Ну, скажи, Витя!

– Чего говорить-то? Пробурят дырку, натолкают туда взрывчатки, рванут и сразу узнают, где тут нефть, где золото, где что…

– Как это, Витя?

– А вот так! Это тебе не в носу ковырять – тут наука! Ладно, заболтался я с тобой, а меня Боб ждет. Пора, однако, огнемет проверять!

Витя удалился за угол ангара, но солдат недолго нес службу в одиночестве: пугливо озираясь, к нему приблизился общезащитный комбинезон с номером 11354 на груди.

– Привет, Жора! – поприветствовал его Саня. – Твой тоже ушел… огнемет проверять?

– А то! Боба с утра корежит – еле дотерпел! Слушай, Саня, у них там что, спирт в баллонах?

– Да какой, на фиг, спирт! Спирт только старлей со старшиной пьют! А наши в баллонах бражку заквасили. Гадость, наверное…

– А я бы вмазал! – завистливо вздохнул Жора. – Или хоть покурить – уши пухнут.

– Чего пришел-то? А если увидит кто? – забеспокоился Саня.

– Не увидят – они до пересменки бухать будут!

– Может, и будут. Чего надо-то, Жора?

– Ну, ты это… Саня, посмотри тут, а? Шумни, если что, ладно?

– Что, в сортир приспичило?

– Нет, я… мне… Мне к воротам подойти надо!

– Что-о-о?!

– Ну, Са-аня… Понимаешь… там… Там мама пришла!

– Кто пришла?! Куда пришла?! Сюда два часа на вертолете?!

Ругательство застряло у Сани в горле: у «ворот», где спирали тонкой колючки заходят друг за друга, действительно стояла тетенька в платочке.

– Я быстро, Саня, я – мигом!

Саня сначала смотрел, как Жора, пригибаясь и оглядываясь назад, бежит к воротам, как, закинув за спину автомат, пытается выдернуть из земли кол, к которому крепится внутренняя спираль проволоки… Потом он вспомнил о собственном секторе наблюдения и привычно пробежал глазами выжженное пространство между колючкой и лесом…

Танька стояла прямо напротив него – сразу за проволокой. Она была… Он никогда не видел ее голой! Он так мечтал об этом!! Таня!!!

– Р-рядовой Семенов! Дол-ложите обстановку! – Витька был еще далеко, его едва заметно покачивало.

Сердце ухнуло куда-то в желудок: сейчас он увидит! И Жору бы предупредить…

Но Жора уже бежал, неловко переваливаясь и волоча автомат за ремень, к своему посту. «Ворота» он закрыть, кажется, так и не успел. Может, не заметят? Гадство, как все не вовремя!

– Куда собрался, воин? Почему с маршрута сошел?

– Я… я…

Саня не знал, как ему объяснить, почему он сошел с тропинки, протоптанной часовыми вдоль периметра. Зато он знал, что старший наряда сейчас увидит Таню за проволокой, и начнется такое…

Но Витька молчал. Дымчатый щиток его шлема был обращен туда, куда только что смотрел он сам. Потом Витя медленно поднял левую руку, отодвинул Саню с дороги, задвинул локтем автомат подальше за спину и… пошел к проволоке.

Саня повернулся и посмотрел ему вслед: за колючкой Татьяны не было! Там стояла совершенно незнакомая девушка-блондинка с распущенными волосами. А где же?!.

Как-то боком, неловко прихрамывая (ногу подвернул?), к Сане подходил Жора. Вокруг было все так же мрачно и тихо, но в Саниной голове гудели колокола: «Где Танька?! Ведь это же была она!!!»

– Иди на пост, Жора! Сейчас Боб поя…

Сквозь гул и сумятицу в мозгах до Сани вдруг дошло, что Жора почему-то стал ниже ростом и щиток… Дымчатый, односторонне-прозрачный щиток Жориного шлема опущен не полностью! Да-да: снизу видна щель в два пальца!

– Жора, ты…

Боли Саня почти не почувствовал – только легкий толчок в грудь и короткий хруст. Он, наверное, умер не сразу, потому что успел увидеть, как оживает, вспучивается, встает на ноги все пространство между проволокой и лесом – каждый обгорелый куст, каждая кочка… А еще он увидел, что Витя так и не дошел до колючки, за которой была блондинка, – теперь он лежит лицом вниз, а между лопаток у него темное пятно, из которого что-то торчит. Выстрелов с другой стороны, от ангара, Саня уже не услышал, хотя Боб опустошил магазин даже раньше, чем успел протрезветь.

* * *

Завал был необъятным и плотным. Лойка отошла чуть в сторону, сунула в рот палец и стала думать: «Нет, слева не обойти – там такие колючки… И справа тоже скала и кусты – все ноги исцарапаешь! А через верх? Вон, между тех веток под верхний ствол можно подлезть… Попробовать?»

Девочка поправила лямки пустого мешка, висящего за спиной, и стала взбираться на завал. Это было почти как игра: сучки и обломанные ветки так и норовили схватить, а гнилая кора на стволах съезжала, обнажая скользкую древесину, и норовила сбросить вниз. Уже почти на самом верху толстенная ветка под ногой вдруг обломилась и рассыпалась трухой. Лойка едва успела ухватиться за сучок, торчащий над головой. Этот сук, кажется, ломаться не собирался, и Лойка счастливо засмеялась, раскачиваясь на одной руке: «Не вышло, не вышло! Вы не пускаете меня, да? Не пускаете? У-у, злые мертвые деревья! А я все равно пролезу, а я пролезу!»

Качнувшись чуть посильнее, она разжала руку, в коротком полете поймала другую ветку и, не задерживаясь на ней, прыгнула еще дальше вперед. Оп! Она уже на самом верху! Две некрупные бабочки с желтыми крыльями, сидевшие возле раскоряченного корня верхнего дерева, недовольно посмотрели на нее, и Лойка показала им язык: «А я залезла, залезла!» Бабочки неодобрительно качнули крыльями и вернулись к прерванной беседе, щупая друг друга усиками.

Лойка посмотрела на лес по ту сторону завала и затанцевала на скользком бревне, рискуя свалиться:

– Траль-ля-ля, ой-ля! Я нашла, я нашла! Ой-ля!

Собственно говоря, ничего особенного впереди не было – все те же дремучие заросли, разве что деревья чуть потоньше и стоят дальше друг от друга. Но она-то знает! Ее-то не обманешь: «Вы, кусты, можете сколько угодно притворяться, сплетаться и не пускать, но я-то знаю! Здесь обязательно должна быть тоха, обязательно! Да-да: вон там, наверное, и вон там!»

Спуск с завала оказался совсем легким, и скоро Лойка уже сидела на корточках, гладя рукой шерстистый граненый ствол растения:

– Тоха, хорошая тоха! Я возьму одну, ладно? Только одну – совсем маленькую, можно?

Растение согласно зашуршало листьями. Лойка сняла мешок, извлекла из него маленькую копалку и стала аккуратно рыть землю чуть в стороне от ствола. Грунт оказался мягким, и корнеплод она нашла почти сразу: на глубине двух ладоней показался шершавый коричневато-желтый бочок.

– У-у, ты моя хорошая! Иди ко мне, иди! – Она отложила копалку и принялась работать пальцами. Плод оказался неправильно-округлой формы чуть больше ее головы. Лойка аккуратно оборвала корешки, извлекла тоху из ямки и, смахнув остатки земли, закатила ее в свой мешок (ой, какая тяжелая!). Под соседними кустами она нагребла несколько горстей прелых листьев и ссыпала их в ямку. Потом, присев на корточки, помочилась туда, извинилась за то, что сейчас, к сожалению, больше ничего не может, и стала засыпать ее землей, добавляя горсти перегноя с поверхности.

– Вот и все! И совсем не больно, правда? – виновато спросила она. Кажется, растение не обиделось, и Лойка пошла искать следующее.