В устье ручья Скалистого (Часть 1) - Виктор Осадчий

Правда в республиканской газете появилась острая статья о похождениях бравого подполковника. Но времена пошли уже не те, когда власти за появление в печати материалов могли давать орден или сажать в тюрьму. Через некоторое время Генацвале устроил перевод подполковника в Ольхон на должность уполномоченного по сохранности золота.

К этому времени тесть Высокого вышел на пенсию и уехал в Воронеж, туда же отправилась жена Высокого, предварительно продав квартиру. Высоких не сожалел о разводе. Наоборот, он был доволен, что у него развязались руки.

Высоких лежал на диване, поглядывая на спящего Халида, и размышлял. Если у них все получится с золотом, и он заимеет двести тысяч зеленью, то можно вообще плюнуть на своего преступного босса и ухать самому куда-нибудь в Питер или Москву. В большом городе было проще затеряться. Да и в милицейской среде у него были кое-какие связи. В обеих столицах служили друзья - однокашники по Высшей школе милиции. Кроме этого, и об этом никто не знал, Высоких, уже работая в Ольхоне. Потихоньку связался с лицами, занимающимися хищением драгметалла с горнорудных предприятий, расположенных в Ольхоне и его окрестностях. Небольшая интернациональная преступная группировка в течение многих лет "доила" старателей, шахтеров, дражников. Высоких закрывал глаза на крупные хищения преступников, за это они платили ему, а чтобы сделать вид деятельности, Высоких по согласованию с бандитами сдавал органам мелких жуликов и пришлых аферистов. Уполномоченный за эти годы смог поднакопить около пяти килограммов золота. В надежном месте в столице северной республики у Высокого были припрятаны три "чистых" паспорта гражданина России и несколько загранпаспортов на разные фамилии. Сейчас, думал Высоких, действительно наступил момент, когда можно слинять с севера, спокойно обустроиться где-то в центре, устроиться в какую-либо охранную фирму и жить припеваючи.

Халид завозился в кресле, встрепенулся и удивленно посмотрел на лежащего.

- Я заснул, что ли? - спросил он, вставая и потягиваясь. - Сколько времени сейчас. Пора что-то делать. Ты что, подполковник, надумал?

- Поступим так, Халид, - Высоких тоже встал и начал ходить по комнате. - Сегодня вечером мы на место действия выедем на вездеходе. Ты кушай, отдыхай, на улицу выходить не стоит. Нечего привлекать внимание добропорядочных граждан Ольхона. Я иду готовиться. Нужно зайти еще и в отделение милиции.

С этими словами Высоких Владимир Владимирович открыл дверь и вышел.

На пустынный и безлюдный поселок Ольхон по-осеннему не спеша падал дождь. В сердцах выругавшись вслух, подполковник надвинул капюшон брезентовой куртки на голову и двинул в сторону гаража геологоразведочной партии. Ранение

Прошло более суток после того, как Соболь отправил катамаран с парнями в сплав до Ольхона. За это время в горах практически ничего не случилось. Долина реки была по-прежнему затянута пеленой занудливого дождя со снегом. Ручьи Скалистый и Зевс, а также сама река переполнились водой. При этом цвет ее из прозрачно - зеленого превратился в желтовато - коричневый. Мутные ее потоки неумолимо неслись вниз по большой долине.

Соболь смотрел на этот поток, на белые барашки стоячей волны, на подмытые и сброшенные в воду кусты и целые стволы деревьев, проносящиеся по руслу со скоростью курьерского поезда. Неумолимая природа творила свою бесконечную череду смену погод.

В горах постепенно наступала осень. Конечно, и летом случались короткие промежутки времени, когда природа выдавала в свет и занудливый дождь и кратковременный снегопад. Но это было по времени 3 - 4 дня, от силы неделя. Потом все приходило на круги своя. И лето в эти бескрайние горы вновь возвращалось. Сейчас же, когда наступила вторая половина августа, Соболь нутром чувствовал, что в этом году лето уже закончилось. Нет, конечно после этой непогоды еще постоят деньки погожие, особенно внизу в долинах. Но на лысых округлых окрестных сопках, а особенно на скально-каменных гольцах в верховьях ручья снег, выпавший в эти дни возможно уже не растает до следующего лета.

Свой временный бивак Соболь расположил примерно на середине пути между устьем Скалистого и его истоками. Здесь у левого борта ущелья природа сотворила свой маленький шедевр. Примерно в пятидесяти метрах от уреза ручья в густом лиственничнике стояла отдельно стоящая скала, больше похожая на каменный столб высотой примерно с семиэтажный дом. Соболь такие скалы видел в свое время на знаменитых Красноярских столбах. А эта даже напоминала одну из них под названием "Перья". Подняться на вершину этого каменного останца, не зная дороги, было практически невозможно, тем более не обладая альпинистской техникой и специальным снаряжением. Но Соболь знал единственный проходимый маршрут на вершину останца. Здесь наверху Соболь чувствовал себя в полной безопасности и в покое. Кроме того, у него была возможность не просмотреть бандитов, когда они начнут транспортировать золото на открытую площадку, туда, где может безопасно приземлиться вертолет. С вершины останца хорошо просматривалась вся восьмикилометровая долинка Скалистого от устья до самых предвершинных озер. Правда, сейчас в непогоду видимость была практически нулевая. Но тропу, которая шла вдоль ручья, было хорошо видно. Собственно, это была даже не тропа, а остатки колеи. Где когда-то проходили вездеходы геологов и трактор старателей. Здесь несколько лет назад был расположен старательский участок. Года четыре назад россыпи истощились и артель, разрабатывавшая это месторождение, забросила участок до лучших времен. Старательская дорога превратилась в колею, постройки разрушились. И если бы не эта колея да развалины общежития, других построек, где жили рабочие, то мало кто мог подумать, что в этих глухих отдаленных местах когда-то жили и работали люди.

Соболь располагался уже несколько часов на вершине останца и контролировал долину Скалистого. И все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство. Соболь был ранен. Произошло это в общем-то случайно. Когда двадцать восемь часов назад он отправил катамаран с парнями в Ольхон, он решил вплотную заняться собою. Уже почти двадцать часов Соболь ничего не ел. Кроме того от непрерывного дождя он основательно продрог. И тогда Соболь решил вернуться к своей палатке, вернее, тому, что от нее осталось, и как следует осмотреть местность. Бесшумно двигаясь через кустарник, он через тридцать минут уже был на месте. Ему повезло и голодный Соболь нашел несколько пакетов сухого пайка и две банки тушенки, а также то, что осталось от медаптечки. Сложив все это добро в небольшой рюкзачок, который он уже не снимал уже несколько часов, Соболь начал одевать его вновь. Внезапно, повинуясь какому-то звериному инстинкту, он рванулся в сторону канавы, и, не обращая внимания на больно хлестнувшие по лицу колючие лапы кедрового стланика, бросился вниз. Треск автоматных выстрелов ему в этот момент показался негромким. Но из выпущенных из АКМов не менее полусотни пуль одна досталась ему. Пуля угодила в правое предплечье. Выхватив пистолет, Соболь несколько раз выстрелил в сторону нападавших. Раздался громкий крик. Соболь не был уверен, попал он в кого-то или нет. Произошло это событие в течение нескольких секунд. Соболь не стал винить себя, что расслабился, утратил бдительность и т.д. Скорее всего, бандиты были уже в засаде, когда он подошел к своей растерзанной палатке. Если бы они приблизились, когда он перебирал вещи, то он их наверняка бы услышал.

А вот бандиты его увидели не сразу, как он подошел к биваку, то ли не ожидали его рано, то ли отвлеклись на несколько минут. Это и спасло его жизнь. После стрельбы и вскрика одного из бандитов последние на некоторое время утихли. Потом Соболь услышал голос Рыжего.

- Слушай, мужик, давай по-хорошему. Мы тебя не тронем. Иди, куда хочешь...Что молчишь?

Пока бандит кричал, Соболь, не обращая внимания на его слова, достал бинт и перевязал рану. Он знал, что в темноте бандиты к нему не сунутся, а днем он уже будет далеко. Нащупав в аптечке упаковку со стерильным шприцем, наполненным сильнейшим антибиотиком, Соболь не раздумывая воткнул иголку себе в ягодицу. Дальнейшее лечение он решил оставить до лучших времен. Невзирая на боль и на то, что правое предплечье у него совсем занемело, а рука повисла плетью, Соболь поднялся на ноги. Первые шаги в направлении каменного останца, а именно туда еще до стычки с бандитами решил переместиться Соболь, он сделал легко. Через полчаса он уже с трудом волок за собой правую ногу. Еще через час Соболь потерял сознание. Очнулся Соболь оттого, что что-то теплое и влажное касалось его лица. Было утро, дождь давно поутих, превратившись в снегопад. Соболь лежал под небольшой лиственницей, и его Пинта, про которую он совсем забыл, старательно облизывала лицо своего хозяина. Лайка была мокрая, от шерсти валил пар. Она преданно смотрела в глаза Соболя, как бы говоря: "Что ж ты так неосторожно? И про меня совсем забыл".