Кандидат. Том первый - Александр Стаматин

Вы, видимо, с Зеркального озера, — попытался завязать светский разговор А.Н.

— О, да. Утверждаю. Рад слышать, что наземник понимает различия.

Эрнест сдержанно кивнул.

— Да. Понимаю.

— Вы не представляете. Как низкочтимого Тах’прох аррахпх’Даручдэ раздражает безразличие наземников... игнорирование социальных норм и правил. Возмущает нашу личность! Толкаются, не различают совершенно разных личностей...

Ноющий лангус — явление обычное и крайне надоедливое. Истории двух третей креветок похожи одна на другую, иногда повторяясь предложениями. Даже разработанные отличными ксенопсихологами базовые курсы для собирающихся на поверхность помогали слабо. К счастью, быть вежливым слушателем потребовалось недолго. Уже через каких-то пять минут биоскаф задел проползающий мимо урдалеб. Гироскопы биоскафа завыли, удерживая неустойчивую конструкцию в вертикальном положении. Даручдэ перевёл своё возмущение на новую цель, пытаясь повысить количество интонаций в голосе. Эрнест воспользовался этим и тихо улизнул.

Впрочем, недалеко. Сухая конечность цвета слегка опаленной солнцем травы перекрыла дорогу. Острые крюки на концах, подвижные шипы на наружной стороне. Подняв голову, А.Н. увидел окапи, щедро напичканного «железом». Поскольку данные операции без надобности у палочников не в почёте, можно было понять — перед ним стоит некто летающий очень высоко в местной колонии.

— Мист’ер Эрнест?

— К вашим услугам, — как можно более небрежно бросил А.Н.

Когда-то Агнетт прочитала очень длинную лекцию об особенностях понимания эмоций окапи. Вкратце это сводилось к тому, что любой окапи понимает эмоциональное состояние многих существ едва ли не лучше их самих. Причиной тому была какая-то особенность физиологии, сложный орган или что-то такое. Эту часть Эрнест пропустил мимо ушей. Правда, запомнил точно — эта особенность ксеносов не распространяется на «хозяев». Наверное, это естественно.

— Вы разд’ражены, — повернул набок голову палочник. Мы вам помешали?

— Я спешу на важную встречу с моим работодателем. Отвечаю за его безопасность.

— Мистер Шостак, та, — пояснил более мелкий и более зеленый палочник, покачивая переднеспинкой в целом. Вроде бы это обозначало понимание, но толком Эрнест был не уверен.

В его районах обитания окапи встречались крайне редко.

— Мистер Шостак — крупный хищник нашего города, та. Многие поломали о него свои шипы, если вы знаете эту пословицу, та, — палочники синхронно сменили цвет фасеточных глаз. Насколько помнил А.Н. по толстенному учебнику ксенопсихологии, это должно было означать сдержанное раздражение предметом разговора. "Вынужден терпеть тему, но считаю нужным её обсудить". Как-то так.

— Понимаю.

— Правда, многие мои братья, сестры и нимфы поломали свои шипы, даже не занося лапу, та.

— Он вмешивался во внутренние дела Ульев?

— Ульев, та. Той части, что лежала в пределах человеческого района. Вы называете его «Режущий дерево». Сожалею, но постоянно забываю это слово.

— Лесопилка?

— Истинно, та.

— И многие... поломали шипы?

— Многие, та. Осмелюсь предположить, что даже моя субформа с удовольствием бы сделала господина Шостака вместилищем для яйца, да.

Ледяное белое шампанское, как раз оказавшееся во рту Эрнеста, показалось кандидату горьким. Он представил картинку а-ля «старые синема». Много крови, орущий старый Тимон Шостак и слепая голова визжащей личинки. М-да. В реальности, конечно, меценат бы умер задолго до выхода личинки. Но перед смертью, несомненно, умолял бы добить.

— Он играл против рынка?

— Если вы про азартные игры, то мы не сидели с ним за одним столом. Считаю это бесчестным. Но господин Шостак любил играть не по правилам, да.

— А сейчас?

— Простите?

— Вы упоминали «играть» в прошедшем времени.

— Скоро мистер Шостак сменит субформу и перестанет докучать Городу. Мы положительно оцениваем подготовку господина Шостака к переходу. Возможно, следующая субформа очистится от жажды шипов.

Скомканно извинившись, Эрнест кое-как ушёл от окапи. Видимо, всё очень плохо, если его «наниматель» заимел проблемы и с ксеносами. Всех сразу не одолеть никому из «гостей» и хартистов, как бы ни стараться. Уклоняясь от пышнотелой и очень жизнерадостной дамы (ожерелье с несколькими «бусинами» намекает на место жительства Жетон), А.Н. прорвался на второй этаж.

Там было шумно и очень многолюдно. И — многогостно. Невесть что забывший наммунг осторожно употреблял какое-то желе и розовел от удовольствия. Оперевшись на стену, совсем по-человечески хохотал тот самый патриарх урдалебов, заливая терпеливых человеческих дам чем-то, подозрительно напоминающим пиво. Где-то из-под потолка играли гулкие инструменты «хозяев». Вероятно, зал был оборудован хорами.

Да, так и есть. Каменная галерея без ограждения, почти неосвещённая. «Хозяева» за инструментами, со своими тёмными плащами практически сливались с резными обсидиановыми панелями. Только золотые бляшки и маски выделялись на общем фоне. Любопытно, отметил Эрнест, у музыкантов другие маски.

Если бы одна из них выделялась... «обычностью», кандидат бы с уверенностью отнёс её обладателя к потенциальному ассасину. Ксеносы некоторым вещам придают большое значение, и не расстанутся с ними даже при вероятности быть опознанными.

Большие окна тоже не казались безопасными. Хотя, при размышлении, А.Н. вспомнил, что «хозяева» могут себе позволить и силовые поля для общественных нужд. Вроде этой, если, конечно, они сами не горели желанием отправить мецената «на перерождение». Остаются два этажа. На третий никого, кроме хозяев здания (и планеты), не пустят. Четвёртый должен охраняться, как единственный умеющий читать и писать асакку, его можно тоже вычеркнуть. На первом этаже охраны слишком много, плюс сложно попасть в нужную цель.

Значит, скорее всего, местом покушения будет второй этаж. И не не главный зал — в нём наблюдается переизбыток, но уже «заложников», прикрывающих тушку господина Шостака.

— Мари, ты на связи?

— Естественно. Ты же не попросил отлючиться, — усмехнулась куратор.

— Напомни-ка мне карту этажа, — негромко попросил Эрнест. — Я её не подгрузил в «улитку».

— А если бы нужно было бежать от разъярённого «хозяина»?

— То меня бы спас куратор. Пожалуйста.

На сетчатку спроецировался плоский план. Эрнест был бы рад трёхмерной модели, но для этого нужно найти свободный стул с подлокотником. Или хотя бы плоскую поверхность, по которой можно водить пальцем. В наличии не было ни одного, ни другого, а взглядом «раскрывать» план было очень уж неудобно. Лучше было бы использовать коммуникатор, но — не на ходу.

Итак. Две курительных комнаты, библиотека, зал заседаний, нечто, помеченное как «анкимул». Гигиенические комнаты — только для рас-хартистов. Интересно, а что делать остальным? Улица, или, может быть, подвал? В первую очередь нужно было всё-таки найти клиента, а затем — осмотреть комнаты на предмет уязвимостей. Беглый поиск информации по сети подсказал — анкимул есть следующее: