Боги, пиво и дурак. Том 4 (СИ) - Горина Юлия Николаевна

Здесь вдоль стены располагалось еще множество точно таких же мерцающих окон в другие «полевые коридоры». Они задумывались как индивидуальные выходы, но, к счастью, порталы работают в обе стороны.

И Дис без колебаний рванулся к одному из них, третьему по счету.

— Эй, а если они не по порядку?.. — крикнул я.

— Тогда вернемся и попробуем другой!

Дис без раздумий вбежал в золотистое марево.

Я вздохнул.

И тоже шагнул в неизвестность.

Неприятное ощущение от перехода почти мгновенно сменилось сильным толчком, будто жесткая каменистая поверхность подпрыгнула мне навстречу. Я не удержался на ногах и шлепнулся в сторону. Но первым порывом стало не подняться, а покрепче зажать уши руками.

— А-аааа! — ревела пещера, и громкое эхо раскатисто вторила каждому звуку десятком других голосов. — А-аа-аааа!

Подскочив, как пружина, я спешно поднял голову и обнаружил,

что очутился в огромной галерее из какого-то желто-рыжего камня. Боковых проходов видно не было, зато сразу бросалась в глаза неизмеримая высота купола и уходящие вверх каменистые ярусы, обильно подсвеченные начертаниями. И там сейчас что-то происходило — я видел яркие вспышки, лязг металла и яростные крики, но они тонули в доносившемся откуда-то поблизости вопле.

— А-аааааааа!..

Обернувшись, я увидел Диса. Он вывалился по другую сторону светящегося зеркала портала, и сейчас сквозь неровное мерцание темным силуэтом проступали очертания его длинной фигуры, которая как-то очень странно дергалась...

— Дис!.. — крикнул я, бросившись ему на помощь.

Обежав портал, я наконец-то смог в полной мере оценить происходящее.

Мой компаньон угодил в начертание. Темно-красный символ в буквальном смысле поджаривал его и вместе с тем удерживал Диса, словно магнит. Тот бился в невидимых оковах, но вырваться никак не мог.

— А-ааа-аааааа!..

Его штаны почернели до самых бедер и дымились. На ладонях, которыми он пытался собрать убийственное начертание, виднелись вспухающие волдыри. Лицо стало пунцовым от жара, боли и крика.

Решение пришло мгновенно. Прямо как в тот момент, когда копье полетело в Та’ки, или когда Ника вдруг прыгнула из окна.

То есть никакого промежуточного момента осмысления между появлением идеи и ее осуществлением у меня не было.

Я сразу начал действовать.

Просто подскочил и, придав силы своему телу с помощью инспираторики, бросился на Диса, пытаясь вытолкнуть его из ловушки.

На мгновенье наши вопли зазвучали синхронно — я будто влетел в здорово перегретую баню. Кожаная одежда стала горячей и съежилась, влипая в мою собственную шкуру...

Ударившись в Диса, я повалил его с ног — но не так просто, как этого можно было ожидать. Воздух под нами казался густым, как кисель, и завалившись в сторону, мы секунд пять опускались на каменный пол.

Я вытащил тело Диса из раскаленного пятна, но его ноги, изменив положение, так и остались будто бы привязанными к начертанию!

— Да что за хрень?! — выругался я.

— Теперь я сам. Сам! Не лезь! — просипел надорванным голосом Дис, вытянув руки к сверкающему клейму.

Сияние начало медленно терять силу, и через несколько секунд угасло совсем.

Дис, тяжело дыша, откинулся на спину. Его сапоги дымились. Пугающе пахло чем-то копченым или жареным.

— Ты... просто в рубашке родился, — проговорил он, одновременно морщась от боли и беззвучно смеясь. — Потому что... Это же «банка»! Начертание — ловушка. А ты... Ты — везучий дурак!

Стиснув зубы, он схватился за сведенные внезапной судорогой ноги.

Досталось мужику, конечно. Но жить будет. Потом еще целитель какой-нибудь подлатает — и совсем красота.

Главное, чтобы не такая, как наша Кассандра, а то орать бедному Дису до посинения...

А на слова его я не обиделся.

Чего обижаться на правду? Так ведь и есть.

Вот только я не «везучий», а, скорее, «фартовый». Потому что «везучесть» обычно подразумевает свойство устойчивое, а вот «фарт» — он то есть, то нет...

Тут я заметил, как за мерцающим порталом шевельнулась человекообразная тень.

— Какая грустная картина, — услышал я насмешливый голос Олега. — Друг спас друга, чтобы тот смог собственными глазами увидеть процесс устранения некой персоны, за которую с него живьем сдерут кожу в столице на площади трех соборов. Впрочем, мне придется избавить его от этой нестерпимой муки. И тебя — с ним за компанию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я вскочил на ноги, схватившись за меч.

А Олег — весь такой разодетый, вальяжный, неспешным шагом двинулся к нам, вытирая шелковым белым платком кровь со своего клинка.

— Вот ты с-сука, — выдохнул я, стиснув крепче рукоять меча.

— Зачем ты влез не в свое дело, Даня? — уже без усмешки проговорил мой давнишний друг, направляя на меня оружие. — Сидел бы в своей норе, из которой ты вылез — глядишь, и дожил бы до старости. А теперь — увы, я не могу позволить тебе уйти. Ничего личного, друг. Просто бизнес.

— Дерьмовый же бизнес ты себе выбрал, — процедил я сквозь зубы.

— Зато наконец-то по-настоящему перспективный. А большие деньги, как известно, всегда с душком. Хоть в том мире, хоть в этом. Но, к счастью, бабки — они как водка. Чтобы получить от них удовольствие, нужно не нюхать, а употребить.

Глава 8. Крипота по-королевски

Клинок Олега вспыхнул огнем, как у, мать его, архангела.

Он взмахнул мечом и выразительно посмотрел на меня, явно хвастаясь своими возможностями.

Я брезгливо сплюнул на пол.

— Ну и че застыл, как Безруков на подмостках? Мне подождать, пока ты селфи сделаешь?

Лицо Олега скривилось — видать, он не был готов к такому кощунственному отношению со стороны недообрезка, которому полагалось очень сильно удивиться, просраться с испугу и в экстазе упасть на колени, а не вот это вот все.

— Обойдемся без материальных свидетельств, — надменно бросил он мне в лицо и с громким протяжным криком бросился на меня.

Я увернулся в сторону, перескочил через заградительное начертание к одному из валунов и занял боевую позицию.

И тут краем глаза заметил знакомое начертание.

Еще одна ловушка?..

Надо быть осторожней и смотреть себе под ноги...

Олег рванулся за мной, сопровождая каждый свой взмах соответствующим возгласом. Прямо как теннисистки, блин.

— Я не пойму, ты там кончаешь, что ли? — не выдержал я.

Мой бывший друг хотел было что-то ответить, и тут я перехватил инициативу.

Подскочив к противнику, я принялся наносить удар за ударом, будто крошил свинью на заднем дворе нашего кабака. Олег крутился ужом, отскакивал, блокировал удары — и пламя, окутывавшее его меч, каждый раз усиливалось при сближении. Но даже когда жар нестерпимо обжигал лицо и грудь, мой меч совершенно не нагревался. Он оставался холоден! Я видел, как иногда вдоль клинка появлялось едва заметное голубоватое свечение, как раздраженно дергается уголок рта у моего противника, и в первый раз осознал, насколько удивительное оружие оказалось в моих руках благодаря щедрости Януса. А я, дурак, до сих пор не понимал этого!

Между тем Олег так увлекся процессом, что даже кричать перестал. Изловчившись, он поймал меня в клинч, заставляя созерцать факел своего клинка буквально под носом!

— А ты, я смотрю, поднаторел мечом махать, — сказал мне мой бывший друг. — Неплохо для пустышки!

— Ты дебил? — разозлился я, и, выплеснув немало энергии в руки, резким движением вывернул меч и хорошенько долбанул Олегу в лицо навершием рукояти.

Он отлетел в сторону, но на ногах удержался. Из разбитого рта на белую кружевную манишку закапало красным.

Кроваво улыбнувшись, Олег тронул кончиками пальцев лицо, словно проверяя, откуда там взялась влага. И ответил:

— Сам ты дебил, Даня. Бежать бы тебе отсюда со всех ног — кто знает, вдруг получилось бы? А теперь шутки закончены...

Он вскинул свободную руку, и вокруг Олега заплясали мелкие конструкты.

Мне в голову один за другим полетели сгустки огня.