Огненное погребение - Владимир Нестеренко

Лес. Андрей и Кабан, Гитлер бежит в нескольких шагах позади.

Герои бегут, переходят на шаг, снова бегут.

АНДРЕЙ: Саня, фарт кончился.

КАБАН: Уверен?

АНДРЕЙ: Да. Конец прухе.

Их догоняет Гитлер.

ГИТЛЕР: А была пруха?

АНДРЕЙ: Была. Саню встретил, вас нашел, оружие, границу перешли, машину взяли. На левой машине в Москве, все сделали, внагляк перли, считай.

КАБАН: Как в кино.

ГИТЛЕР: Что сейчас делаем?

АНДРЕЙ: Валим из Москвы, на восток, в глубинку.

КАБАН: На хуя? Давай обратно, в Крым.

АНДРЕЙ: Сейчас начнется. «Вулкан», «Набат», «Тайфун». Вычислят по «Калашу», откуда мы, хохлам сообщат, что террористы, те границу перекроют, в Крыму искать будут. Нет туда дороги.

ГИТЛЕР: Переждать надо. Лавэ есть, можно хоть год сидеть, на Урале.

КАБАН: Может, ко мне, в Пермь?

АНДРЕЙ: Подальше надо от родни.

КАБАН: Верно. А может, разбежимся?

АНДРЕЙ: Можно. Любку заберем, а там решим, кто куда. Сколько еще до твоего кента?

КАБАН: По прямой – километров сорок.

* * *

Место перестрелки на лесной дороге, много машин милиции, «скорая помощь», кинологи с собаками.

На обочине дороги лежат несколько трупов.

* * *

Лес. Андрей, Гитлер и Кабан. Андрей звонит по телефону.

АНДРЕЙ: Люба… Да, все хорошо… Собери одежду нашу… В одну сумку чтобы вошло, остальное выбрось по дороге… Да, закрывай хату и езжай по адресу (диктует адрес). На такси, с пересадкой. Это ферма, теплицы. Там все знают… Времени у тебя – десять минут. Телефон этот выбросишь, подальше от хаты. Приедешь – жди нас, до упора. Не бойся ничего… А что с ним делать? Пусть сидит… Помыла там? Особенно в ванной… Выключатели… Ну, давай, я тебя люблю. (Отсоединяя батарею у своего телефона.) Отключаемся. (Кабану.) Жаль, компаса не будет.

Гитлер и Кабан отсоединяют батареи у своих телефонов, Кабан, кроме того, вытаскивает батарею из коммуникатора. Андрей достает нож, режет себе руку, смешивает кровь с табаком из разломанных сигарет и красным перцем из пакета. Полученную массу разбрасывает по поляне.

* * *

Лес. Андрей, Гитлер и Кабан.

КАБАН: Здесь пакет новый.

АНДРЕЙ: Не важно. Телефон свой код передает.

КАБАН: Там программа, покер. За десять штук взял.

АНДРЕЙ: Саня?!

Кабан отдает свой коммуникатор, Гитлер ножом копает яму между корней дерева.

Сколько патронов?

ГИТЛЕР: Я не стрелял, полный.

КАБАН: Шесть (показывает дробовик).

ГИТЛЕР: У козлов взяли два «Макара». Полные.

В вырытую яму бросают телефоны, батареи, «Наган».

Кабан достает из кармана окровавленный нож и какой-то предмет, бросает в яму.

АНДРЕЙ: Это что?

КАБАН: Нос. Я забрал, чтоб не пришили. Пусть ему из уха нос лепят.

АНДРЕЙ: Замастырить надо.

КАБАН: Сейчас.

Кабан режет себе руку, как недавно Андрей, смешивает кровь с табаком и перцем. Закапывают и маскируют яму, берут сумки и бегут дальше, предварительно разбросав смесь по поляне.

* * *

Ферма. Раннее утро. По территории ходят люди, началась работа.

У ворот фермы стоит Люба, рядом большая сумка.

Камера смотрит на ворота фермы в очень плохой, мутный бинокль, точнее, монокуляр.

Андрей убирает от лица крохотный, не больше зажигалки, умещающийся в кулаке оптический прибор.

Герои лежат на небольшом холме, у подножия вышки высоковольтной передачи.

АНДРЕЙ: Одна.

ГИТЛЕР: Я схожу?

АНДРЕЙ: Давай.

Гитлер досылает патрон в патронник ТТ, засовывает пистолет за пояс.

Форму сними.

Гитлер снимает милицейскую куртку, Кабан отдает ему свою, черную, охранника. Гитлер срывает шеврон с рукава. Надевает черную куртку и приобретает вид сельского мужика, в камуфлированных штанах и грязной черной куртке, не по размеру. Переодевшись, спускается с холма и скрывается в лесу. Лес, Гитлер пробирается между деревьями, время от времени останавливается и прислушивается. У дороги он приседает в кустах, долго осматривается, затем выходит из кустов, свистит и знаками показывает Любе, чтобы она перешла дорогу и подошла к нему. Люба берет сумку и идет в лес.

* * *

Дом во Владимире.

Мать Любы стоит у стола, окна занавешены, свет только от трех свечей, стоящих на столе и образующих равносторонний треугольник.

Посредине треугольника стоит глиняная миска, очень старая, со щербатыми краями.

В стороне лежит увядшая роза, лепестки потемнели и приобрели бордовый цвет.

Цыганка зажигает сигарету от свечи, затягивается, затем отрывает лепесток розы, прижигает его сигаретой так, что посредине лепестка появляется черный круг, затем то же делает со вторым лепестком.

Мыча себе под нос какую-то странную, но простую мелодию, не разжимая губ, она бросает лепестки в миску с водой, вода мутнеет, лепестки тонут в ней, затем всплывают, это два миндалевидных бордовых глаза с черными зрачками, глаза начинают описывать круги по миске, в воде появляется смутное изображение, отражение чего-то, Цыганка смотрит в воду, внимательно, затем одну за другой гасит две свечи в воде, вода становится черной.

Она берет миску и, отвернувшись, выливает воду в ведро, вместо обычного звука льющейся воды раздается всхлип.

Цыганка бросает в ведро сигарету, розу, берет со стола и так же, не глядя в ведро, бросает туда оставшуюся свечу.

* * *

Пока длятся две предыдущие сцены, за кадром раздаются голоса.

ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Три трупа, пять тяжелораненых. Разбой, организованная группа, в форме сотрудников милиции. Доложите, Петр Сергеевич.

ГОЛОС: ВТОРОЙ: В лесу, у деревни Говорово, найден сожженный автомобиль, в нем труп, сильно обгорел, оружие, ППШ, стреляные гильзы. Госномера автомобиля не соответствуют, скорее всего, в угоне, проверяем. Второй автомат найден на месте перестрелки, АКС-74. Числится за Министерством обороны, Черноморский флот, сейчас там уточняют воинскую часть. Преследование результата не дало, собаки след взяли, через три километра потеряли.

ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Почему?

ГОЛОС: ВТОРОЙ: Преступники применили приманку, собаки среагировали, потеряли чутье. Затем пошел дождь.

ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Что еще?

ГОЛОС: ТРЕТИЙ: Хозяин дома, Дыбенко, скоро придет в себя, изуродовано лицо, ушиб головного мозга, несколько ножевых ранений. Завтра можно будет опросить. Все погибшие – сотрудники ЧОПа «Новый порядок», руководитель ЧОПа, Джамлаев Руслан Сосланович, погиб в перестрелке, охранники показывают, что выехали на сработавшую сигнализацию в доме Дыбенко. Есть описание нападавших, составлены фотороботы. Все охранники задержаны, изъято шесть единиц незарегистрированного оружия. Нападавшие захватили два служебных пистолета у охранников и помповое ружье.

ГОЛОС: ПЕРВЫЙ: Сообщите соседям. Возможно, готовится теракт, разбоем занялись, чтобы обеспечить выполнение основного замысла. И подготовленные, одного потеряли, положили восьмерых.

* * *

В ворота фермы входят герои и Люба, они в гражданской одежде, с сумками.

КАБАН: Идем прямо в дом, уже ждут.

АНДРЕЙ: Сильно он на измену выпал?

КАБАН: Андрюха, ты его не знаешь, он пацан, каких поискать. Рад был видеть.

АНДРЕЙ: Базару нет, пацан. Колхоз поднял, паспорта бомжам выдает, в депутаты скоро подастся.

КАБАН: Да ладно тебе.

Люба улыбается, видно, что она очень рада, что Андрей жив, не отходит от него. Улыбающаяся Люба перехватывает тяжелый взгляд Гитлера, улыбка на лице исчезает.

* * *

В доме фермера, Филина, фермер с женой встречают гостей, накрытый стол.

За столом. Гости поели, выпили, идет разговор. Гитлер в разговоре не участвует, сидит отрешенный, перед ним накрытый куском хлеба стакан с водкой, время от времени он наливает себе водку и пьет.

КАБАН: Не поверите, мы вот с этим (в шутку хватает Филина за шею, в ключ) столько… повидали.

Филин вырывается из захвата, делает резкое, угрожающее движение рукой.

ФИЛИН: Ты че, ты? Ты кого душишь?! А?!

Смеются.

ФИЛИН: Ну, я уже пять лет на воле. Сначала думал, год покручусь. Не получится, да гори оно все, продам или подожгу, если не купит никто. А потом затянуло, интерес взял. Сейчас, конечно, не продам, считай, как дитя родное.

АНДРЕЙ: Красавец. С бомжами сам придумал?

ФИЛИН: Я хотел местных нанять, не вышло.

АНДРЕЙ: Пьют?

ФИЛИН: Не то слово. Жрут. Недавно стекломоем полдеревни отравилось. Желторотики.

КАБАН: Кто?

ФИЛИН: Там в эту жидкость, в стекломой, какую-то химию добавляют, рты у всех желтые потом.

КАБАН: А бомжи как? Не ведутся на стекломой?

ФИЛИН: С ними я по-другому. Сначала в бункере держу, неделю. Потом поднимаю, уже трезвых. Ну и разговор такой – или бросает пить, тут же ему колю «торпеду», через год делаю паспорт, и денег даю, что заработал. Или…

АНДРЕЙ: Или?

ФИЛИН: Или колю «торпеду» и говорю, что выгоню на хуй, а он сдохнет от первого же фанфуря.