Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не буду готова. И не скажу.
– Тогда можно поехать назад, повидаться с твоей сестрой. Она-то наверняка скажет. Сейчас небось у нее как раз рабочий день заканчивается, так мы ее как раз домой и подкинем.
– Она сегодня во вторую смену, так что ха-ха.
Они ехали по той части города, где Джинни прежде никогда не бывала. Ехали медленно, часто делая повороты, в окна не задувало ни ветерка. Мимо заколоченных досками ворот фабрики, магазинов сниженных цен, ломбардов. «ДЕНЬГИ СРАЗУ, ДЕНЬГИ СРАЗУ, ДЕНЬГИ СРАЗУ», – часто-часто вспыхивая, обещала надпись над забранным решеткой окошком. А вот и жилые дома: то задрипанного вида старые двухквартирники, то одинаковые деревянные домики на одну семью, наскоро понастроенные во время Второй мировой войны. Один крошечный дворик был забит вещами на продажу – на веревке развешана одежда, на выставленных из дома столах полно тарелок и домашней утвари. Под одним из столов рылась и что-то вынюхивала собачонка, – уж она его и так и сяк, вот-вот перевернет, но женщине, сидевшей на крылечке, курившей сигарету и в отсутствие покупателей вперившей взгляд в пустоту, до выходок собачки, казалось, не было никакого дела.
Перед магазинчиком на углу паслась стайка ребятишек, сосущих леденцы. Мальчик из этой группы, стоявший с краю (вряд ли старше четырех или пяти лет), вдруг швырнул своим леденцом в микроавтобус. Да еще и как сильно-то! Леденец ударил в дверцу, за которой сидела Джинни, чуть ниже ее локтя; Джинни даже тихонько вскрикнула.
Элен высунула голову в окошко задней двери:
– Эй! Тебе что, руку сломать?
Малыш заревел. Он не ожидал такого от Элен, как не ожидал он, возможно, и того, что навсегда исчезнет его леденец.
Снова в машине, Элен заговорила с Нилом:
– Вы только зря бензин переводите.
– Это к северу от города? – спрашивал Нил. – Или к югу? К северу ли, к югу – подвезем подругу!
– Я же говорю вам. Сегодня вы уже достаточно для меня сделали. Больше не надо.
– И я тебе говорю. Мы обязательно добудем эти твои туфли, а уж потом поедем домой.
И как бы ни был строг его тон, Нил улыбался. Его лицо глупо расплывалось, видно было, что он сознает, что у него глупый вид, но ничего не может с собой поделать. Все ясно: сейчас будет приступ блаженства. Видно было, как все существо Нила переполняется, еще чуть-чуть, и глупое блаженство хлынет через край.
– Вот упрямый какой! – сказала Элен.
– Какой – это ты скоро узнаешь.
– А я тоже упрямая. Я точно такая же упрямая, как и вы.
Джинни показалось, что она чувствует, как у самого ее лица пылает щека Элен. А уж дыхание девушки она слышала явственно – хриплое и возбужденное, даже с некоторыми признаками астмы. Присутствие Элен было чем-то сродни наличию в машине домашней кошки – а их, вообще-то, категорически в машину брать не следует: возбудимые до безмозглости, они слишком легко просачиваются между кресел.
Солнце опять прожгло себе дыру в облаках. Стоя по-прежнему высоко, оно сияло, как медный таз.
Резко свернув, Нил покатил по улице, обсаженной толстыми старыми деревьями; дома здесь были поприличнее.
– Тут лучше? – спросил он у Джинни. – Ты ведь хотела тени? – С нею он говорил, понизив голос, доверительным тоном, тем самым как бы показывая, что переговоры с девчонкой – это чушь, на которую ей лучше не обращать внимания. – Ездим, смотрим достопримечательности, – сказал он, снова повысив голос и приобернувшись к заднему сиденью. – Сегодня у нас экскурсия, осмотр живописных мест по заказу мисс Элен Розовые Щечки.
– Может, все-таки поедем уже, – сказала Джинни. – Может, поедем все-таки домой?
Тут, чуть не сорвавшись на крик, вмешалась Элен:
– Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то не мог попасть домой!
– Ну вот и скажи тогда, как нам ехать, – сказал Нил. Он изо всех сил пытался держать под контролем голос, чтобы он звучал обыденно и трезво. И гнал с лица улыбку, которая норовила вернуться, несмотря на все его усилия. – Давай быстренько туда смотаемся, сделаем дело и поедем домой.
Еще через полквартала медленной езды Элен тяжко вздохнула:
– Ну, если уж заставляют, ну, ладно…
Путь предстоял, как выяснилось, не очень далекий. Въехали в следующий жилой комплекс, тут Нил, опять обращаясь к Джинни, говорит:
– Что-то не вижу я тут никакого ручья. Да и поместий никаких не наблюдается.
– Что? – переспросила Джинни.
– Так написано. На табличке: «Поместья Серебряного Ручья».
Должно быть, он прочел дорожный указатель, которого она не заметила.
– Здесь поворот, – сказала Элен.
– Налево или направо?
– Туда, к свалке.
Проехали мимо территории, на которой высились груды автомобильных кузовов, лишь частично скрытые провисшей изгородью из кровельного железа. Потом в гору и, въехав в ворота, оказались в щебеночном карьере – огромной яме, прорезавшей гору чуть не до самого центра.
– Ну вот. Там, впереди, это их почтовый ящик, – с важностью пояснила Элен, а когда подъехали ближе, вслух прочла имена: – «Мэтт и Джун Бергсон». Это они и есть.
На короткую подъездную дорожку с лаем выскочили две собаки. Одна большая черная, другая маленькая рыжая, похожая на щенка. Собаки принялись суетиться у колес, Нил нажал на клаксон. И тут еще одна собака, явно и умнее, и решительнее тех, – гладкошерстная, с голубоватыми подпалинами – выскользнула из высокой травы.
Элен на них прикрикнула, – дескать, заткнись, лежать, отвали.
– Из них из всех опасаться стоит только разве что Пинто, – пояснила она. – Остальные две просто трусихи.
Остановились на широкой, ничем особо не ограниченной площадке, где, по-видимому, когда-то складировали щебенку. По одну сторону площадки стоял крытый железом то ли амбар, то ли сарай для инструментов и инвентаря, а подальше, на краю кукурузного поля, брошенный сельский дом, почти весь кирпич из обкладки стен которого уже был растащен, и торчали темные бревна. Домом, в котором жили теперь, оказался трейлер с крыльцом и приделанным к нему навесом; за трейлером виднелся цветник, огороженный чем-то вроде игрушечного заборчика. И у трейлера, и у садика был опрятный, приличный вид, но вся остальная территория была завалена предметами, которые, может быть, как-то использовались, а может быть, были брошены просто ржаветь и гнить.
Элен выпрыгнула наружу и принялась отгонять собак. Но те кружились, обегали ее и опять принимались прыгать и лаять на машину, пока из сарая не вышел мужчина и не отозвал их. Имена и угрозы, при помощи которых он на собак воздействовал, остались Джинни невнятны, но собаки затихли.
Джинни надела шляпу. До этого она все время держала ее в руке.
– Им просто надо было покрасоваться, – сказала Элен.
Нил тоже вышел из машины и твердым тоном стал с собаками переговариваться. Мужчина двинулся от сарая к ним. На нем была мокрая от пота лиловая футболка, липнущая к груди и животу. Мужчина был достаточно жирен, имел груди, а пупок у него торчал, как у беременной женщины. Выпирал под футболкой, будто подушечка для булавок.
Протянув руку, Нил пошел с ним знакомиться. Мужчина хлопнул ладонью о рабочие штаны, усмехнулся и пожал руку Нила. Что они говорят, Джинни слышно не было. Из трейлера вышла женщина, отворила игрушечную калитку, потом закрыла на задвижку за собой.
– Лоис ушла на работу, а туфли мои захватить забыла, – обратилась к ней Элен. – Я звонила ей, предупреждала, а она все равно забыла, вот мистер Локье меня сюда и подбросил, чтобы их забрать.
Женщина тоже была жирная, хотя и не такая жирная, как ее муж. На ней было розовое муму – платье-балахон гавайского фасона, разрисованное ацтекскими солнцами; волосы русые с золотом. Пошла по щебенке с видом скромного гостеприимства. Нил повернулся к ней, представился, после чего подвел к микроавтобусу, представил ей Джинни.
– Рада с вами познакомиться, – сказала женщина. – Это вы та леди, которая приболела?
– Ну что вы, со мной все в порядке, – сказала Джинни.
– Ну, раз уж приехали, зайдите в дом. Зайдите, зайдите. Что ж тут на жаре торчать.
– Да мы на секундочку заехали, – сказал Нил.
Мужчина подошел ближе.
– У нас, между прочим, кондиционер имеется, – сказал он. Осмотрел автомобиль, и сквозь добродушие на его лице проступила гримаска пренебрежения.
– Нам бы только туфли захватить, и все, – сказала Джинни.
– Нет уж, придется, придется вам задержаться, раз уж вы здесь, – сказала женщина (Джун, конечно же), посмеиваясь так, будто сама мысль о том, что они не зайдут, это какая-то неуместная шутка. – Зайдите, отдохните немножко.
– Да что же мы мешать вам будем? Вам же ужинать! – сказал Нил.
– А мы – уже, – сказал Мэтт. – Мы ужинаем рано.
– Но у нас столько салата с чили осталось! – вклинилась Джун. – Зайдете, поможете прикончить.
- Костер на горе - Эдвард Эбби - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Миссис Биксби и подарок полковника - Роальд Даль - Современная проза
- Теплые острова в холодном море - Алексей Варламов - Современная проза
- Двенадцать рассказов-странников - Габриэль Гарсиа Маркес - Современная проза
- Дом доктора Ди - Акройд Питер - Современная проза
- Карибский кризис - Федор Московцев - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Темные воды - Лариса Васильева - Современная проза
- Август - Тимофей Круглов - Современная проза