Сармат. Любовник войны - Александр Звягинцев

— Ты максималист! У тебя все просто! Для тебя все в мире делится на черное и белое, и никаких полутонов. Но с таким отношением очень трудно жить, потому что в этом мире не существует добра и зла в чистом виде. Не так все просто, Сармат!

Ответить тот не успел — впереди, километрах в трех, ночную тишину вспороли уханье мин, гранат и дробная чечетка трассирующих очередей. Сарматов, мгновенно подобравшись, выхватил у Метлоу пулемет.

— Кто там с кем воюет? — спросил американец.

— Наш армейский блокпост с духами! — ответил Сарматов, взводя затвор пулемета. — Когда бой идет вкруговую, сразу можно сказать, что это блокпост шарашат...

— А почему ты считаешь, что бой идет вкруговую?

— Эх ты, специалист по русской тактике! — насмешливо заметил Сарматов. — Слышишь, танковые пушкари во все стороны заухали?! Сейчас там — ад! Много матерей своих сыновей не дождется!..

— Если я правильно понял, нам туда лучше сейчас не соваться?

— Догадливый ты, Метлоу! Просто-таки не в меру! В темноте мы как пить дать напоремся на духов! — оглядываясь, ответил Сарматов. — Блин, скоро рассвет, а мы здесь как на ладони!..

— Тогда нам нужно вон к тем завалам! — Метлоу показал на темнеющую впереди гряду камней.

— Давай! — согласился майор и сунул американцу «Стечкина». — Полковник, помни о договоре!.. Будь добр, помни!

* * *

Под неумолкающий грохот близкого боя в каменистую пустыню вползли утренние сумерки. Туман стал гулять по всей округе, делая призрачными, размытыми силуэты каменных истуканов, и было не понять, что там впереди: всадник на коне, засада духов или просто камень, спасительное укрытие?..

— Сармат, еще немного продержись! — встряхнул теряющего сознание Сарматова американец.

— Нормально!.. Все нормально! — пробормотал тот, бессильно оседая на землю.

Взвалив его на плечи, Метлоу, качаясь, побрел к каменным завалам. Когда камни за его спиной окончательно закрыли пустынную равнину, он положил Сарматова в расщелину и, вскарабкавшись на одну из глыб, поднес к глазам бинокль...

Глаза слепили огненные стрелы трассирующих очередей, впивающиеся в круговую линию окопов, огрызающуюся ответными выстрелами, вспышками мин и гранат. Время от времени ухали снаряды, вылетающие из жерл танковых пушек. По усеянному трупами склону к окопам со всех сторон бежали люди в чалмах и круглых шапочках. До Метлоу долетел их тоскливый, но в то же время полный неистребимой ярости крик:

— Алла-а!.. Аллах акба-ар!

В небе, со стороны каменной пустыни, нарастал гул. Американец развернулся и внимательно стал всматриваться в небо. Пятерка вертолетов пронеслись на малой высоте, над грядой и веером разошлись над склоном. Атакующие духи остановились в растерянности. От вертолетов к ним устремились дымовые шлейфы, и через несколько мгновений по склону прокатились клубящиеся огненные валы... Расширяя периметр, вертолеты сделали еще несколько боевых заходов, и скоро огненные валы прокатились уже по гряде. Вовремя сориентировавшись, Метлоу укрылся от них под выступом в глыбе. Когда валы ушли в сторону и перестали падать с неба куски железа и камни, он поднял голову и встретился со взглядом стоящего на коленях Сарматова.

— Гром небесный, да? — спросил тот.

— Русские вертолеты, — ответил Метлоу. — Работают по полной программе!..

— Где они сейчас?

— Похоже, что приземлились около блокпоста.

— Тогда скорей туда! — вставая на ноги, сказал Сарматов. — Может, успеем.

Закинув руку майора за шею, Метлоу потащил его в сторону окопов. Скоро в просвете между глыбами показалась затянутая дымом прерывистая линия окопов, а за ней стояли два вертолета с крутящимися лопастями. Вокруг них в клубах дыма и пыли суетятся люди в военной униформе.

— Еще немного! Еще чуть-чуть! — сипел Сарматов и вдруг, оттолкнув американца, он сорвал с плеча пулемет.

Сначала до слуха полковника донеслись тоскливые, похожие на вой шакалов голоса, вслед за ними между глыбами, проступая из тумана, появились десятка два бегущих в панике вооруженных людей в чалмах и па-кулях.

— Духи!.. Беги, полковник, я прикрою! — шагнув навстречу душманам, закричал Сарматов и ударил от пояса короткими выборочными очередями.

Но вдруг щелканье очередей слилось с нарастающим грохотом с неба, и в створе глыб появился черный силуэт вертолета, впереди него катился по камням огненный смерч...

Оглянувшись на бегу, Метлоу увидел, как смерч накрыл Сарматова. Взрывной волной американца отбросило под камни, и когда он снова поднял голову, то от удивления даже протер глаза: Сарматов, раскачиваясь, стоял среди клубящегося ржавого дыма.

— Жив! — бросаясь к нему, закричал Метлоу.

Но, добежав и едва взглянув на Сарматова, полковник отвернулся в ужасе.

— Боже мой, Сармат! — вскрикнул он.

Плечи, руки и голова Сарматова были залиты кровью. Она струйками текла из ушей, а лицо и грудь были перепаханы кровавыми рваными бороздами...

— Ты... ты можешь идти? — спросил полковник прерывающимся голосом.

— Говори громче — я ничего не слышу! — просипел Сармат и свалился на камни.

Метлоу поднял его с земли и взвалил на плечи. По открытому, обугленному, усеянному трупами полю боя, он нес своего идеологического врага прямо к стоящим за линией окопов вертолетам, медленно вращающим свои огромные лопасти. Вдруг, словно по команде, винтокрылые машины сорвались с места и скрылись за тучей пыли. До полковника только донесся рев их двигателей, включенных на полную мощность. А еще через несколько секунд вертушки всплыли над туманом и, пригнув свои хищные носы, устремились прямо на них.

Метлоу, положив Сарматова на землю, отчаянно замахал руками, ответом ему были лишь пулеметные очереди, фонтанами взбугрившие слева и справа охристую землю склона.

— Факинг! — потрясая кулаками, закричал им вслед американец. — Суки! Идиоты!

Снова взвалив Сарматова на плечи, он продолжил медленно продвигаться к блокпосту.

Перевалив безвольное тело майора через бруствер первого оказавшегося на пути окопа, полковник стал оглядывать горящее пространство блокпоста. Поднимая клубы черного дыма, горели бочки с соляркой, блиндажи, закопанные в землю танки и бронетранспортеры. И везде были распростерты на мокрой от крови земле русоголовые парни с советскими погонами на выгоревшей солдатской форме.

— Браток, браток! — раздался за его спиной слабый голос.

Полковник повернулся и увидел как от горящего бронетранспортера ползет к нему обнаженный по пояс, окровавленный солдат в танковом шлеме. По обгорелой, пропитанной соляркой земле за ним тянулись вывалившиеся из рассеченного осколком живота сизые-жгуты внутренностей.

— Пулю, браток!.. Пулю! — будто прося милостыню, простирал он руку и, содрогаясь худосочным мальчишеским телом, уронил голову в грязь.

— Нет!.. Нет!.. Не-е-ет! — отступая от него, закричал Метлоу, но, споткнувшись о лежащий на пути снарядный ящик, пришел в себя и, выхватив «Стечкина», отвернувшись, несколько раз выстрелил в сторону парня...

Звуки выстрелов возвратили сознание Сарматову. Приподнявшись на локте и оглядев горящий блокпост, он прохрипел на ухо наклонившемуся над ним Метлоу:

— Вертушки... сняли... сняли пост... Живых взяли... мертвых... мертвых, суки, оста... оставили. Духи скоро... скоро здесь... Духи... Застрели меня и... и уходи, полковник! Уходи! Уходи!

В уголках его рта вскипели пузыри крови, и он опять потерял сознание. Метлоу вновь взвалил Сарматова на плечи и, шатаясь, оскальзываясь на крутом склоне, пошел к сверкнувшей в лучах утреннего солнца реке, серебряной лентой опоясавшей возвышенность, на которой был расположен блокпост.

От нещадных лучей солнца в глазах плыли огненные круги, жаркий пот, смешавшись с кровью Сарматова, заливал лицо полковника. Когда под башмаками начала скрипеть прибрежная галька, а за одежду стали цепляться колючки кустарника, он опустил Сарматова на землю и пополз к воде. Погрузившись по пояс в холодные, прозрачные струи реки, Метлоу долго и жадно пил воду, потом, наполнив флягу, так же, ползком возвратился к Сарматову. Приподняв ему голову, он поднес флягу к его помертвевшим, белым губам, но тот так и не разжал их. Обмыв майору лицо, посеченное мелкими осколками, полковник перетянул в тень кустов его отяжелевшее, безвольное тело. Вдруг откуда-то издалека донеслись звуки выстрелов и еле слышное конское ржание. Американец схватился за бинокль. На возвышенности за рекой он увидел всадников в халатах и чалмах, направляющихся в их сторону...

Ствол «Стечкина» уперся в мокрый от крови висок Сарматова. Дрожащей рукой Метлоу нажал на спусковой крючок, но вместо грохота выстрела раздался сухой щелчок. Убедившись в том, что магазин пистолета пуст, американец стал лихорадочно перетряхивать рюкзак в надежде найти патроны. На речную гальку вывалились куски сушеного мяса, консервы, пачки долларов. Патронов не было... Полковник схватил пулемет, но и его рожок был пуст. Размахнувшись, он бросил пулемет в реку и присел рядом с майором на корточки, всматриваясь в его лицо, обезображенное рваными полосами запекшейся крови.