Ужас клана. Акт I - Эндрю Брин

Мой Клан не только предоставляет бесплатное образование каждому. Мы занимаемся записями об истории, ее хранением. Труд не такой легкий, как многие думают, а потому помимо меня, много других приближенных к моей должности занимаются этим. Только они описывают историю совсем других сфер жизни. Задумываясь над этим, я мысленно заглянул в прошлое. Вспомнил строки из древних свитков о том, как сильно было желание людей развиваться и изучать мир, в котором живут чистые помыслами люди. Они проделали великую работу. Благодаря им мы способны продолжать их труд и знать таких великих людей, учиться на их подвигах и их ошибках. Я надеюсь, как и надеялся, наверное, каждый мой предшественник, что мои труды будут также полезны.

А события на Совете-Зиро на протяжении всего дня не выходили из головы. Вопрос что же будет, бился импульсом в голове. Вопросы кидали меня от одной мысли к другой, и только ночью, когда я лёг спать, полуночные удары колокола, чей звон пронесся над лунным городом, изгнали все посторонние размышления и открыли дорогу к крепкому сладкому сну.

На следующее утро, спустя немного времени после пробуждения я стоял в ночном халате, смотря в окно. Ради того, что я увидел, можно было и не спать: сквозь тучи, сбрасывающие не сильный дождь, пробивалось солнце. Его лучи били в глаза, и с непривычки я ненадолго зажмурился. Довольно редко днём можно увидеть солнце, чистый небосвод можно наблюдать только глубокой ночью, когда звезды и луна добавляют бледные краски.

Хороший знак – увидеть яркую звезду, слепящую и обдающую теплом. Солнце быстро скрылось за тучами, словно живое существо заглянуло к нам и, испугавшись, убежало. Всё тепло исчезло. Остался только легкий холод, ворвавшийся через открытое окно, пробежавшийся по телу и заставивший вздрогнуть. Вчерашний ливень закончился только ночью, оставив после себя сырость. Я закрыл окно, наблюдая за темнотой опускающуюся на город. Последние проблески света исчезли за чёрными облаками.

Время искупаться. Выйдя из спальни, я увидел расслабившегося на диване Фари, он читал какой-то свиток. Он оторвался от чтения и, не вставая, слегка поклонился. Почему-то взглянув на него, перед глазами мелькнуло лицо Алкимы, потом вспомнил, что она мне снилась. Я боюсь выглядеть глупцом, думая, что это может быть «знаком». Хотя об отношениях молодых людей пора уже и задуматься.

Я не стал подбирать слова и спрашивал прямо:

– Помнишь наш разговор о Алкиме?

Фари поежился на месте, он не ожидал сразу такой темы. Мне же хотелось решить этот вопрос как можно быстрее.

– Я помню, вы очень хотели, чтобы я был рядом с вашей дочерью. Хорошо, что вы начали этот разговор, как раз кстати.

– Почему? – ожидая интересный разговор, я присел на стоящее рядом со стеклянным шкафом кресло.

– Внемля вашим словам, я стал ближе в общении с Алкимой. У нее вчера было не важное состояние, говорила о своем Генри и часто упоминала его недостатки. Она понимает, что эта любовь безнадежна и пытается убедить себя его разлюбить. Чтобы она полюбила меня, достаточно поддержать ее. Вчера целый день слушая и утешая её, она стала ко мне относиться более радушно.

– Приятно слышать, – слабо улыбнулся я, – моё расположение к этому ты имеешь, а большего тебе и не надо.

С моих плеч будто упала целая гора. Неужели назревающая проблема решилась так легко? Смотря в глаза Фари, я видел радость, ибо он был человеком никогда не оставляющий службу на второе место. Любовь для него была как серьезное испытание. К тому же его наверняка одолевает гордость, ибо цветущая Алкима глазам услада многим молодым людям.

– Только как быть с этим Генри? – в вопросе моего друга послышалась опаска, – он то явно просто так этого не оставит.

– Это не ваша забота. Я поговорю с Тэйратом, тот должен заткнуть мальчишку. В конце концов, он простой слуга Лидера, если он думает что сможет вмешаться в дела титанов власти, то он просто глупец! – я встал, и направился к выходу, – я купаться. Что во дворце сейчас?

– Вы насчет отбытия? Гонцы с подарком опаздывают, а так все гости готовы к отъезду. Ждем разве что только вас.

– Я не украду много времени.

Слуги скользнули в мои комнаты, начав готовить одежду для выхода. Я, поправив халат, отправился в бассейн, располагавшийся внизу на первом этаже, в заднем крыле дворца. Большая ванная, занимающая большую площадь цилиндрической комнаты, с купольной крышей содержащую орнаменты, была заполнена кристально чистой водой с сильным голубоватым оттенком. Воду разбавляют Минарилом, столь полезным для тела. Что может быть лучше, чем купание в такой воде?

Я обещал Фари не задерживаться, а потому быстро обмылся и вышел сразу же начав надевать принесённую роскошную одежду. Но прежде чем завершить одевание, мне выпрямили и уложили чёрные волосы и опрыснули духами. Вот и я, смотрясь в зеркале, будучи уже в своих покоях, пытаюсь представить, что могу выглядеть хорошо в своём возрасте, со своим вечно уставшим видом. На мне был камзол и штаны, заправляемые в высокие сапоги. Одевшись в тёплую одежду и накинув мантию, я распустил слуг и тут же увидел в отражении зеркала открывающиеся двери. В проёме появилось ищущее лицо Джаана.

– А что, мы уже отбываем? – он зашел полностью в комнату.

– Нет, платье для дочери еще не привезли, – я оторвался от зеркала, – а что?

– Просто там, у входа, люди ждут вашего приема. Я имею в виду граждан.

– Никакого приема сегодня! – последовал четкий ответ.

– Хорошо Господин, я так и передам. И еще, вы не забыли, что должны издать указ для Тройнаркаена?

– Он уже написан и подписан мной, можешь взять его со стола и отдать гонцам.

Несмотря на свои слова, я сам таки взял указ и вручил его Джаан-Сину. Он ушёл. Самое не приятное было с ожиданием платья. Мастеров следовало бы оставить без платы за их трёхдневное опоздание. Подавив легкую злость, я вышел из покоев и спустился в главный зал, где суматоха в связи с подготовкой к отбытию выглядела как настоящий базар. Неожиданно из толпы появился мужчина в белых платьях и тиарой на голове, на груди мужчины с вытянутым худым лицом было изображение орла, олицетворяющего нашего бога Антарота. Мужчина был моим придворным Оракулом. Калисс-Гаан. Он поклонился, натягивая фальшивую улыбку.

– Утро доброе, Господин, как очень здорово видеть вас в хорошем настроении.

Не понимаю, как он мог рассмотреть в моём равнодушном и слегка злым лице хорошее настроение. Его подхалимство иногда сильно меня нервирует. Некоторое время назад я был очень зол на этого человека. Хотя… и сейчас по-прежнему зол.

– А что теперь Оракулы при моем дворе сами решают, когда им покидать меня? Если тебе нужно было уехать, ты мог хотя бы поставить меня в известность. Мои люди несколько дней не могли видеть своего духовного наставника.

– Я уже извинился перед ними, у меня были срочные дела. Извините ли вы меня Господин? Кстати вы уже молились сегодня, мы освятили строение, и вновь одарили благословлением.

И опять который раз я замечаю, что забываю об утренней молитве, это дурной знак.

– Как раз шёл туда, – поторопился я к выходу.

Выйдя на улицу и спустившись по главной лестнице, я прошел мимо шагающей по двору гвардии и прошел через небольшой сад к купольному зданию. Сегодня было холодно из-за ветра, ко всему прочему с неба срывались ледяные капли.

Несколько Оракулов было в помещении с нишей, где стояло изваяние Антарота и его сыновей вокруг. Мужчины вышли, оставив меня наедине с тусклыми огнями только что зажженных новых свечей. Я подошел к плите перед олицетворением нашего Бога, и, встав на колено, положил ладонь в углубление по форме руки. Мои губы зашевелились, читая беззвучную молитву. Я читал молитву о благословении этого дня, о прославлении Антарота, молился за весь наш мир, прося только благодати от наших подземных богов. Я встал и начал величественно осматривать статую исполинского человекоподобного существа с головой грозного орла. Он стоял на постаменте, широко расставив ноги. На нем была длинная набедренная повязка, а на теле ремни стягивающий голубой кристалл на груди. У него постоянно была высоко поднятая правая длань, вздымающаяся вверх, в ней всегда есть горка Минариловой пыли, она голубым цветом выделялась на фоне серой статуи. Я отошел назад, чтобы увидеть ту большую щепоть на его руке. В левой руке он строго вертикально держал меч. Существуют поверье, что если с руки Антарота осыплется Минариловая горка, то на нашей земле наступит вечный рай, а если с постамента упадет меч, не трудно догадаться что нас ждут беды и страданья.

Сколько раз, молясь, я поднимал голову в надежде увидеть, не сыплется ли пыльца с руки Бога, чья орлиная голова гневно смотрит на молящегося. И всегда быстро уходил после молитвы, чтобы вдруг не увидеть, как падает его меч. Страшное явление. И какое оно страшное для самих Оракулов.