Предай меня, если сможешь (СИ) - Владова Кира

На одном из этажей главного здания находится портальный зал. Оттуда можно попасть в порт-вокзал и уже там выбрать любое направление для перемещения. Каких-нибудь пятнадцать минут, и мы с Йоном подходим огромному отелю в одном из курортных городов нашего мира.

Идеальное место для встречи. Много отдыхающих, суета, отсутствие интереса к незнакомцам. Поднимаемся на нужный этаж, стучим в дверь.

— Удачи, — шепчу я Йону, переступая порог номера.

— И вам, ваше высочество, — отвечает он.

— Что за представление ты устроил? — спрашивает отец, едва я захожу в гостиную.

Йон остался в другой комнате. Отец стоит у панорамного окна и смотрит куда-то вдаль, на поросшие зеленым лесом горы. Он не поворачивает головы в мою сторону, не удостаивает меня приветствием. Все это признаки того, что он сильно раздражен.

— Добрый вечер, отец, — вежливо произношу я.

Здесь уже вечер, солнце скоро скроется за горами.

— Я задал вопрос, — напоминает он холодно.

— Я всего лишь извинился перед девушкой, которую до этого оскорбил.

— Всего лишь?

Он так и не поворачивается, но я вижу в стекле его отражение. Бровь вопросительно заломлена, губы поджаты. К слову, отца я эмпатически не чувствую, потому что он этого не хочет. Но и так понятно, в каком он настроении.

— Да, отец, — отвечаю я, подавив вздох.

— «Всего лишь» было бы, будь на ее месте любая другая! — взрывается отец, наконец, удостоив меня взгляда. — Что ты задумал?

— В смысле? — удивляюсь я вполне искренне. — Что я могу задумать?

— Тебе лучше знать. Не помню восторга, когда я сказал, кого выбрал тебе в невесты.

— Ты думаешь, что я хочу избавиться от нее? — осеняет меня. — Нет, отец, это не так. Наоборот, я хотел спросить, когда ты официально объявишь о нашей помолвке. Иленоре мне понравилась, я хочу назвать ее своей.

Редко, но мне удается выбить почву из-под ног отца. Вот как сейчас. Он определенно не ожидал, что я так быстро сдамся. Однако победу торжествовать рано. Если отец решил устроить мне выволочку, ее не избежать.

— Как только разберусь с теми, кто на тебя покушался, — цедит отец. — Или ты забыл, почему прячешься в академии в этом дурацком обличье?

Диалог закончился. Отец упрекает меня в беспечности, напоминает об осторожности, отчитывает за глупое поведение. А я понимаю, что боюсь только одного: того, что он запретит мне подходить к Иль. Но нет, эти слова не прозвучали. И тогда я набираюсь смелости, чтобы заручиться его поддержкой.

— Отец, я признаю справедливость твоих слов… — Начинаю я, как обычно, вежливо и по протоколу. — Но прошу понять, что задета моя гордость. До официального объявления любой дракон может оказывать знаки внимания моей невесте. Мне это не нравится. У нас с ней сложились дружеские отношения, поэтому будет лучше, если ее будут видеть рядом со мной, а не с кем-то еще.

— При условии, что она не будет знать, кто ты, — бурчит отец. — Позови Йона.

Если в своей партии я не одержал победу, то хотя бы свел ее к ничьей. Однако сейчас все изменится…

— Отец, я пропускаю занятия…

— Позови Йона, — перебивает меня он.

В голосе опять недовольство, и я подчиняюсь неизбежному.

Дальше все так, как мы с Йоном и предполагали. Отец узнает о ночном вылете, о вираже, о причине… и начинается ад. Сначала отчитывают Йона, потом меня, опять Йона… Каждое слово током бьет по нервам. Меня колотит то от едва сдерживаемой ярости, то от ощущения собственной ничтожности. Йон бледнеет: его лицо становится белее волос Иль. Отец грозится вышвырнуть его с должности. И пусть это только угрозы, я знаю, как тяжело Йону это слышать. Как и то, что за недолжное выполнение обязанностей его лишают месячного жалования.

Семья Йона небогата, я знаю, что он платит за обучение младшего брата. Ладно, это не самое страшное. Возмещу ему из своих средств.

— Альберт! — Мое имя звучит, как удар хлыста. — Я буду следить за твоими расходами. И если узнаю, что ты платишь Йону…

Лед и пламень! Он может не продолжать, я прекрасно знаю, что не смогу ослушаться отца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В академию мы возвращаемся в отвратительном настроении.

— Прости. Я что-нибудь придумаю, — обещаю я Йону, но мы оба понимаем, что это всего лишь слова.

После ментального изнасилования, иначе разносы отца не назовешь, не хочется ни есть, ни пить, ни двигаться. С молчаливого согласия мы с Йоном расходимся по комнатам. И я совершенно забываю о том, что назначил Иль встречу в библиотеке.

Вспоминаю об этом поздно, относительно восстановив душевное равновесие. Завтра опять придется извиняться. Или сделать это сегодня? Если Иль еще не спит…

— Ее нет, — удивленно отвечает Джуми, открыв дверь. — Я думала, вы вместе.

Чешуя дыбом! Что-то случилось! Иначе Иль давно вернулась бы!

Прежде, чем поднять тревогу, бегу в библиотеку. Может, кто-нибудь подскажет, где ее искать.

Глава 10

Иленоре

«Будь хорошей девочкой, — попросил Раду. — Это несложно, а мне будет приятно».

Стыдно признаться, но я очень стараюсь быть «хорошей». Не ради каких-то благ, что может подарить мне Раду, а ради него самого. Кажется, я влюбилась…

Это не бунт, я не пытаюсь сделать что-то назло. Просто я влюбилась… не в того дракона.

Когда Раду рядом, краски становятся ярче, запахи — вкуснее, воздух — чище. И вокруг словно порхают разноцветные бабочки. Он такой, каким я представляла мужчину своей мечты: добрый, понимающий, умеющий признавать ошибки, великодушный, заботливый.

Наверное, позже я пожалею, что поддалась чувствам. Будет больно… нам обоим. Но пока я не отчаялась, пока еще есть надежда, что судьбу можно обмануть. А вдруг Раду не захочет отдавать меня принцу? Вдруг я наберусь смелости — и пойду против воли отца, против желания правителя драконов? Я сказала Раду, что отдам искру тому, кого искренне полюблю, и я не хочу нарушать данное ему слово.

Искру мы получаем от драконов, в момент избрания. Узор на моей щеке — она и есть. Ее еще называют искрой искренности. Метка избранной исчезает, когда девушка выходит замуж, возвращается к дракону вместе с ее искренней любовью. А «подарить искру» буквально означает «дать согласие на брак».

Я стараюсь быть хорошей для Раду, и жду встречи с ним весь день. Высматриваю его в тех местах, где появляются драконы, но не вижу ни его, ни Йона. Похоже, эти двое всегда вместе.

Пытаюсь сосредоточиться на учебе, но очередная порция драконьего языка проходит мимо моих ушей. Первая неделя — только лекции, практические занятия начнутся позже, и я верю, что успею наверстать упущенное. С другими предметами получше: у меня появляется интерес к истории драконов, к урокам по домоводству.

Я даже пытаюсь познакомиться с однокурсницами, но нормально со мной общается только Инга. Ей как будто все равно, чья я невеста. Остальные вроде улыбаются, но смотрят либо с опаской, либо с завистью. Инга проще, спокойнее. Предлагает вместе сходить в спортзал, садится рядом в столовой.

— Ты кого-то высматриваешь? — интересуется она.

Вместо спортзала мы отправляемся на маникюр, а после вместе возвращаемся в общежитие. И всю дорогу я верчу головой, ища взглядом Раду.

— Да так, — смущаюсь я. — Может быть.

— Ты же невеста принца, — удивляется Инга. — Тебе понравился кто-то другой?

— А тебе понравилось бы, если бы тебя выдавали замуж насильно? — С ней я не боюсь откровенничать. — Я тоже хочу любить и быть любимой.

— О, я знала, что не ошиблась, — улыбается она. — Сразу подумала, что тебе, должно быть, нелегко из-за цвета волос.

— Да пропади он пропадом, — шепчу я. — А ты… из…

Смотрю на нее вопросительно.

— Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо говорит Инга. — А кто тебе понравился? Ой, неужели тот дракон, что просил прощения утром? Иль, ты могла выбрать любого красавчика!

Мне немного обидно за Раду, но Ингу я не осаждаю.

— Кому нужна красота? — веду я плечом. — Раду видит во мне меня, а не забавную куклу.