Влюбленный маркиз - Валери Боумен

можно отложить на потом.

Усевшись на самый краешек сиденья, выпрямив спину, она выжидающе уставилась на брата, словно понятия не имела, зачем она здесь.

Джастин покачал головой. Элизабет не из тех, кто станет отрицать свою вину, если и правда виновата, так что можно сразу перейти прямо к сути дела.

– О чем именно ты думала, когда нанимала Медлин?

– О том, что ее надо спасать от Генриетты Хезлтон, – ответила она не моргнув глазом. Элизабет явно готовилась к этому разговору. – Она же ее выгнала, знаешь? Прямо во время бала.

Джастин содрогнулся, опять ощутив чувство вины:

– Да, знаю.

Лиз положила книгу на стол:

– Когда мы вчера утром увидели Генриетту у модистки, она как раз хвасталась, что выгнала камеристку за кражу сережки. Я спросила, как ее имя, и как только поняла, что это та самая, твоя Медлин, сразу бросилась ее искать. Ты же знаешь: мама требует, чтобы я обзавелась камеристкой. И все знают, что Генриетта – это ходячий ужас. Я не могла позволить, чтобы бедняжку выбросили на улицу, тем более что Генриетта не хотела давать ей рекомендацию.

Так вот как Элизабет узнала о Медлин – столкнулась с Генриеттой! Спорить с доводами сестры он не мог, лишь настоятельно произнес:

– Она не моя!

– Разве? – удивилась Лиз, подаваясь вперед.

– Конечно!

– Ой, прости! Я думала, это ты рассуждал о ее неземной красоте, голубых глазах и ямочках на щеках, перед которыми и святой не устоит. Наверное, это был кто-то другой.

У него раздулись ноздри.

– Мне казалось, ты обещала не встревать в мои личные дела!

– Я и не встревала. Это у тебя был приступ красноречия, что, между прочим, совсем на тебя не похоже, вот я и решила оказать помощь. Ты хотел найти ту девушку – я и нашла.

Джастин потер лоб костяшками пальцев. Вот черт! С логикой Лиз не поспоришь. Он сам заговорил об этом, разве нет? Он когда-нибудь усвоит, что сестрам никогда не надо ничего рассказывать? Ни одной из них?

– Ладно. Может, я и говорил о ямочках на щеках, но это не делает ее моей.

Элизабет поерзала на кресле:

– Пусть это не делает ее твоей, но из-за тебя она потеряла работу и, значит, твой долг о ней позаботиться.

Джастин застонал, словно его ударили под дых, и вполголоса выругался. Ничто не могло вызвать в нем такое чувство вины, как эти слова сестры. И она не ошиблась.

Элизабет вскинула бровь.

– Наша семья была просто обязана дать Медлин место.

Джастин откинулся на спинку кресла и потер подбородок, в который раз проклиная всю ситуацию.

– Согласен, и она здесь останется, но хочу кое о чем предупредить. – Он понизил голос и подался к ней, изо всех сил стараясь изображать грозного главу семьи. – Даже не пытайся выступать в роли свахи: это недопустимо по многим причинам, – так что больше не посылай Медлин ко мне в кабинет. Это понятно?

– Ты позволишь ей остаться? – Лиз, добившись своего, медленно расплылась в широкой улыбке.

Джастин вздохнул:

– У меня нет другого выхода – это из-за меня она лишилась работы. Мне чертовски ее жаль.

– Ой, слава богу! – Лиз прижала руку к шее. – Я очень боялась, что ты ее выгонишь, и мне придется ходить на биржу в поисках другой камеристки.

Джастин выгнул бровь, окинув сестру недовольным и скептическим взглядом:

– Хочешь меня убедить, что ты именно поэтому ее наняла?

– Конечно, нет. – Элизабет шагнула к двери. – Но все разрешилось наилучшим образом, чему я очень рада.

– И вот еще что, – остановил ее Джастин. – Ни ты ни я и словом не должны об этом обмолвиться маме, Джессике или Веронике.

– Конечно. Думаю, Медлин тоже ничего не надо знать.

– Так все по-честному? – уточнил Джастин.

– Даю слово. С этого самого момента Медлин всего лишь моя камеристка.

Как только Лиз покинула кабинет, Джастин встал, подошел к окну и устремил взор на раскинувшийся через улицу парк. Его влекло к Медлин – это непреложный факт. Он не мог не думать о ней целый год – и это тоже факт. Но она камеристка, прислуга. Только беспокоило его то, что теперь он ее работодатель. С его стороны будет в высшей степени безнравственно воспользоваться своим положением, хотя, он знал, такое происходит сплошь да рядом. Джастин не относился к коварным соблазнителям и считал такое поведение недостойным мужчины. Он будет честным и справедливым работодателем. Сейчас он в ответе за Медлин, и ему не пристало бегать за прислугой по всему дому. От одной этой мысли его начинало трясти.

Они с Медлин могли инкогнито пару раз пообщаться во время бала, но теперь все изменилось. Она камеристка его сестры, и он будет относиться к ней с надлежащим уважением, но не более того. К тому же и видеть ее он станет нечасто: Лиз было ясно сказано, чтобы не посылала ее к нему под надуманными предлогами. Если его сестра послушается, все будет прекрасно. Он глубоко вздохнул. Очень хорошо. Проблема решена. Не будет никаких вопросов касательно их с Медлин проживания под одной крышей.

Глава 16

– Мы уезжаем на ужин к леди Бейнбридж, – чуть позже тем же вечером объявила его мать, когда Джастин вошел в гостиную. – Ты уверен, что не хочешь поехать с нами?

– Где мне будет строить глазки ее визгливая дочурка? Нет уж, увольте. Желаю хорошо провести время! – Он отвесил матери глубокий поклон.

Обычно он выезжал гораздо позже или в клуб, или в другое заведение, но сегодня решил остаться дома по какой-то причине, в которой не хотел разбираться.

– Ты прямо так уверен, что все молодые леди бегают только за тобой, – сказала Джессика, закатывая глаза.

– Это потому, что так оно и есть, – заметила Элизабет.

– Ну а чему здесь удивляться? – фыркнула Джессика. – Он очень даже ничего и к тому же маркиз.

– Думаю, хуже статуса дебютантки лишь титул аристократа, – заметила Элизабет, глубоко вздохнув. – Мне очень жаль тебя, братец.

– Спасибо, дорогая, – с поклоном сказал Джастин. – Одна ты меня понимаешь.

Леди Уитморленд в знак протеста помахала рукой.

– Чепуха! Если бы ты сам выбрал невесту, тебе бы не пришлось беспокоиться из-за молодых леди, что вешаются на шею. Все очень просто.

– Не так просто, как ты думаешь, – возразил Джастин, провожая дам к выходу. На улице их ждал его самый лучший экипаж.

После того как за ними закрылась дверь, Джастин оглядел пустой вестибюль, наслаждаясь тишиной. Обычно в это время он сидел в кабинете, читал дневную газету, а потом готовился