Декабрь-91 год. Моя позиция - Михаил Сергеевич Горбачёв

Джона Мейджора Д. Эплярд, с которым я встречался в этот же день, в ответ на мои доводы напомнил: с Британской империей такое было… Ничего – переболели. И спросил: «Почему же Вы, г-н Горбачев, не консерватор, не следуете здесь своему новому мышлению?» Но у нас единое государство было всегда. Оно расширялось как бы концентрическими кругами и постоянно функционировало как единый организм. Шло расселение людей, где перемешивались нации, племена, завязывались родственные связи, происходило сплошное освоение огромного пространства и т.д. Были, конечно, захваты, завоевания, «включения» другого порядка, но не они определяли характер страны. Сложилась историческая реальность, целый огромный мир, уникальная человеческая общность.

Эта страна создавалась в течение тысячи лет, и в ней все настолько сплетено, взаимосвязано – историей, культурой, общими традициями, человеческими, кровными связями, совместной жизнью, разделением труда, кооперацией в промышленности, в науке… Я убежден, что в этих условиях право на самоопределение должно осуществляться не через раздел, не через отделение, а через глубокое перераспределение полномочий, глубокую реформу Союза, через переход от унитарного государства, которое у нас существовало, хотя и называлось федерацией, к настоящему Союзу. В результате будут сохранены естественные связи, жизненность которых оправдана и вековой историей, и современными потребностями.

Есть, конечно, немало людей, которые считают, что независимость равнозначна отделению, выходу. Но в наших условиях независимость республики дает ей свободу для принятия добровольного решения, для выбора – быть в Союзе, участвовать в создании нового Союза или отделиться. Поэтому сама по себе независимость – это основа для свободного выбора, основа для добровольного решения.

Но вот такую страну разделяют. Я не представляю себе, как будут все это кроить. Нет такого «закройщика», который сможет это сделать. Нельзя закладывать под будущее столько бомб. Все это – потенциальные Карабахи.

На эти вещи надо смотреть с точки зрения большой перспективы: мины, не всегда заметные сейчас, потом будут взрываться. И это будет происходить каждый раз, когда будет ухудшаться состояние экономики, возникать социальная напряженность.

Миру повезло в середине 80-х годов: когда остро встал вопрос о недопустимости дальнейшей глобальной конфронтации – иначе взорвемся, – сложилась когорта политиков, которая это осознала и действовала ответственно.

Теперь в нашей стране как никогда тяжелая ситуация. И если действовать неумело, реагируя лишь на момент и не учитывая перспективу, ситуация будет осложняться и далее. Наши «новые политики» этого не понимают. Чем это объясняется? Часть из них совсем недавно вышла из предвыборных кампаний, только-только сошла с трибун. И пока только осваивается на поприще реальной государственной политики.

Темы, которые мы подробно обсуждали с англичанином Эплярдом, в один из этих дней были предметом и большого интервью французской телекомпании Антенн-сет. Вела беседу Анн Сенклэр. Если вы пройдете страну по меридианам и параллелям, сказал я французской корреспондентке, вы обнаружите, что сегодня гораздо больше людей высказываются за сохранение Союза, чем во время референдума в прошлом году. Вот мое поле деятельности, вот что для меня важно.

…Народ Украины проголосовал за независимость, но он проголосовал и за Союз во время мартовского референдума. И итоги этого референдума по-прежнему в силе. Говорить сегодня о том, что результаты его в пользу отделения, – это политическое трюкачество. Придет время, и, возможно, потребуется, чтобы народ высказался по этому поводу. Сегодня мы стоим на пороге очень важных событий. Это еще только самое начало, хотя многие и говорят, что все уже решено.

Не раз затрагивались в интервью внешние обстоятельства, в которых развертывались у нас процессы, – позитивные и негативные моменты, которые не мешало бы учитывать нашим политикам.

Для меня очень интересно наблюдать, говорил я, как партнеры, мои друзья, Ваш президент господин Миттеран, канцлер Коль ведут дискуссию перед заседанием в Голландии в связи с новым этапом в развитии Европейского Сообщества. О чем они говорят? Вчера господин Коль сказал, что без политического союза невозможно перейти к новому этапу. И речь уже идет о координации не только внутренней, но и внешней политики. Я сопоставил этот процесс современной интеграции с попытками у нас разъединить страну – такую страну, где все давно экономически, политически и во всех других отношениях перемешалось… Внутри страны у нас нет границ. Вы это знали? Даже при Советской власти по разным причинам принимались решения об изменении контуров некоторых республик, о передаче целых регионов из одной республики в другую. И никто в этом не видел проблемы, считалось совершенно нормальным, потому что это происходило внутри одной страны.

Или возьмите оборону. Это интересует всех: и вас, и нас. Вооруженные Силы размещены на огромном пространстве. Они дислоцированы в соответствии с определенной концепцией, исходя из того, что страна представляет собой единое целое. Затронув какую-то часть Вооруженных Сил, вы окажетесь в положении, при котором все надо будет переделывать. Формировалось оборонное пространство, стратегическое пространство. Вы знаете, что это такое? Это не только ракеты. Это системы контроля, наблюдения, управления, расположенные на территориях всех республик…

Анн Сенклэр спросила, не считаю ли я Югославию «лабораторией» того, что может произойти в Советском Союзе?

Я считал и считаю, что уроки югославского конфликта заслуживают серьезного изучения, осмысления. Во внутреннем плане для нас, политиков, самый главный урок – не следует опаздывать в политике. Думаю, мы допустили опоздание с процессом реформирования государства.

Не менее важный урок не только для внутренней политики, но и для внешней – нельзя делать ставку на силу. Силой ничего нельзя решить. Это еще раз подтверждает трагедия Югославии. Посмотрите, во что все вылилось: города разрушены, экономика разрушена, убытки в миллиарды долларов, а самое страшное – сколько жизней уже принесено в жертву, сколько раненых. Сколько горя!

Итак, ставка – только на политический диалог, на демократические методы, на взаимопонимание, на сотрудничество и на компромиссы. Вот то, в чем я давно убежден. И поставил во главу угла своей внутренней и внешней политики.

В отношении Югославии, я вижу, кое-кто подсуетился, встал на сторону сепаратистов. Поспешив с признанием, подтолкнул процесс распада…»

Беседа с французской журналисткой проходила буквально за день до совещания глав государств Европейского Сообщества в Маастрихте в Голландии, где были приняты принципиального значения решения. Она спросила: в то время когда у вас в стране нарастает национализм и вы ищете пути, как ему противостоять, Европа пытается объединиться. Есть ли у вас впечатление, что мы в Европе, во всей Европе, отдаляемся друг от друга все больше и больше?

Я приветствовал процесс интеграции, указав, что «прочность ЕС, его динамика – это позитивный фактор, и он обогащает хельсинкский процесс. Беседы мои с Президентом Франции и канцлером Германии еще больше убедили меня