Пряничный домик (СИ) - Елисеева Виолетта

Знаете, дружба длинной во всю жизнь накладывает определенный отпечаток на взаимопонимание. Некоторые слова необязательно произносить, чтобы они были услышаны. Однако мелькнувшая у меня догадка поначалу поразила и даже шокировала. Не то, чтобы я не подозревал что-то подобное раньше, но тогда всему находились объяснения. Сейчас я мучительно пытался найти очередное объяснение, но выходило как-то вот не очень.

- Ничего не хочешь рассказать? – неловко предложил я.

Никоноров с силой провел ладонью по лицу и невесело усмехнулся.

- Ладка об этом не знает, - предупредил он, - но прежде, чем ты забросаешь меня камнями, скажу – мы не родные.

- То есть? – обалдел я.

- То и есть. Вообще не родные. Наши родители сошлись, когда нам и года не было. Я – материн, Ладка – отцова. Не знаю, что они там сделали, но по документам мы стали близнецами. Хотя на деле разница у нас месяц, - в этом месте он слабо улыбнулся, - Ладка старше.

- Так ладно, - сделал глубокий вдох я, - всякое в жизни бывает. То есть… дело житейское. И как давно ты знаешь? И почему не знает она?

Я, конечно, держался почти образцово, но новость меня ошарашила. Зато теперь мне стало на сто процентов понятно, почему эти двое абсолютно не похожи внешне.

- Отец рассказал мне на совершеннолетие. По плану мама должна была поговорить с Ладой, но что-то там пошло не так. Не знаю. И я не решился ей ничего сказать.

- Почему?

- Ты же знаешь, какая она.

Я знал, но все-таки мне казалось, что недвусмысленные взгляды и действия со стороны того, кого она считает братом, могли бы напугать Ладу куда больше. С другой стороны, если даже я сидел и не мог до конца принять услышанное, то, каково будет Ладе. Новость и в самом деле была из ряда вон. Вот так живешь, думаешь, что знаешь людей, а у них такое вот. С третьей стороны – а какое такое-то? Встретились много лет назад два человека, полюбили друг друга-создали семью, а то, что у Валеры крышу сорвало – это уже случай один на десять тысяч.

Я попытался собраться с мыслями и понять, в какую сторону двигать разговор. Честно говоря, обсудить хотелось многое.

- Давай по порядку, - заявил я, - как давно ты… неравнодушен к ней?

- Уже не помню. Но давно. Очень давно.

Я смотрел на Валеру и думал о том, как ему, должно быть, тяжело было жить с этой тайной. Сомневаюсь, что он кому-либо рассказал.

- Я боялся, - продолжил он, - что если во всем ей признаюсь, она просто исключит меня из своей жизни. И что тогда? Сейчас я в принципе понимаю, что пошел от обратного.

- То есть?

- Вначале построил семью, а теперь задумался о лирике.

- Значит, лирика началась? – аккуратно уточнил я. Признаюсь, мне все еще было не по себе.

- Нет, я прикидывал, как лучше сделать, чтобы не травмировать ее, но тут появился этот тип, - поморщился Валера.

- К нему еще вернемся.

Кем бы этот парнишка не был, он мне уже не нравился.

- Я очень часто стал к ней цепляться, - продолжал тем временем Валерка, - началось все с той работы, с которой она вылетела. Ну, ты помнишь.

Конечно, я помнил. Я как раз тогда жил у них. Ладка вернулась демонстративно не в духе и уже начала свою речь про злых и несправедливых людей, как Валера резко прервал ее. Он посоветовал ей поискать в кое веке причину в себе и, это я хорошо запомнил, «перестать перекладывать ответственность на других».

Откровенно говоря, даже меня резануло. Представляю, что творилось в душе у Лады. Мне показалось, как будто она мгновенно выцвела. Она пробормотала что-то невнятное и поспешила к себе. До конца вечера Лада из комнаты не выходила, даже к ужину. Я пытался ее выманить, но она только ссылалась на головную боль.

Утром Лада появилась заплаканная и тенью выскользнула из дома. Кажется, ей еще надо было забрать документы.

Что-то мне подсказывало, Валера сейчас активно грыз себя за тот эпизод. Хотя, с моей точки зрения, в целом по жизни он делал намного больше, чем можно ждать от брата. А, ну да.

- Я понимал, что не на нее злюсь, а на ситуацию, но доставалось-то ей, - сбивчиво пояснил Валера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Лада знает, что ты с кем-то встречаешься?

- Да, но они не знакомы. А что?

- Я собираю факты!

Я вообще не помню, чтобы Валера когда-то был не в отношениях. Заканчивая одни, он сразу же начинал другие. Милана, надо признать, как-то выделялась из всех. Я даже полагал, что на ней-то он и остановится. Но, похоже, ошибся.

- А что там за жених? – вернулся я к главной проблеме.

- Говорю же, незнаком я с ним.

- Ай, ладно тебе.

- Ну, кое-что я выяснил, - нехотя пояснил друг.

- И?

- Да нечего сказать-то. Парень как парень. На год младше, работает себе работу. Ничего такого.

- А познакомились-то они как?

- Через ее подругу, Ирину.

- Давай их разведем, - легко предложил я, - очерним его перед ней.

Валера посмеялся над этой идей, но что-то мне подсказывало – на заметку он ее взял.

- Но для начала тебе надо расстаться с Милкой, - уже серьезно добавил я.

- Знаю. И не собираюсь откладывать.

Мне как-то заранее стало жаль Милану, но с другой стороны это все ж таки лучше, чем быть вторым вариантом или того хуже – способом переключения.

Я готов просить за это прощение, но мне было до ужаса интересно, как Никоноров собрался располагать к себе Ладу. Ситуация была абсолютной и совершенной фантасмагорией, и этим притягивала. Жутковатое чувство.

- А ты не думал, - осторожно предположил я, - что как только ты ее получишь…

- То потеряю к ней всякий интерес, - продолжил мой дорогой друг.

- Ну… типа того.

- Это исключено, - отрезал Валера.

Почему-то мне верилось.

***

Когда Валера ушел, первым моим порывом было позвонить Насте и выложить ей все. Однако я сразу остановил себя. Некоторые тайны нельзя рассказывать никому. Все-таки я хотел оставаться хорошим другом.

Сам не знаю, чего я так завелся, но я ходил из угла в угол и прокручивал свалившиеся на мою голову новости.

Никоноровы не родные брат и сестра. Ну, допустим. Такое бывает. Редко, конечно, в такой роли оказываются близнецы. Наверное, у их родителей не нашлось другого выбора. Если бы между детьми разница была год, то можно было бы выдать их за погодок, никто бы и вопросов не задал. Но месяц… Скорее всего, другого выхода не оставалось.

Но вот откровение Валеры ставило все с ног на голову, но в то же время давало ответы на многие риторические вопросы. Я знаю и одного, и вторую всю жизнь. Как я мог не догадаться? Или… или я настолько привык к их отношениям и образу жизни, что предпочитал не обращать внимание на знаки? Я напряг память и попытался вспомнить хоть что-то, чтобы говорило об ответной влюбленности Лады. Ничего не вспоминалось. Меня, конечно, иногда удивляло, что она воспринимала роль Валеры в своей судьбе как должное, но как говорится, в каждой избушке свои погремушки.

Словно мало было проблем, мне заодно стало слегка неловко за мою невнятную влюбленность в Ладку. Все же хорошо, что я не решился открыться Валерке.

Успокоившись, я сел в неудобное гостиничное кресло и попытался предугадать, какие действия Никоноров предпримет дальше и будет ли вообще предпринимать. Как-то я не заметил в его рассуждениях определенности.

Одно я мог утверждать абсолютно точно – Насте ловить с ним было нечего. Куда уж ей тягаться с такой историей любви.

Глава 4.

***

Вернувшись домой, Валера к своей радости понял, что Ладка уже пришла и, судя по всему, успела лечь спать.

Это его успокоило. Как ни крути, а выговориться Димке, помогло. Никоноров больше не изводил себя бесконечными внутренними монологами и спорами с самим собой. И уж точно был признателен Димону за то, что тот не стал осуждать или читать нотации.

Валера прошел в кухню, налил воды в стакан и залпом осушил его. Ладка всегда злилась, если он оставлял единственную посудину в раковине, хотя не озвучивала это вслух. Валера это понимал по ее сердитому дыханию и плотно сжатым губам.