Сила и ярость Юга - Евгения Александрова

class="p1">«Настоящим подтверждаю, что даю своё благословение на брак моей дочери, Ясмин ди Корса, с достопочтенным кириосом Вальдером ди Арстоном, чьё положение в обществе и знатность рода не вызывают никаких сомнений…»

Что-то ещё было дописано дальше, но Ясмин было уже всё равно. Она со злостью скомкала бумагу и кинула её на пол, точно хотела избавиться от гадюки.

– Вы заставили его написать это. Вы можете заставить кого угодно сделать что угодно, не так ли?

– Чем докажете, юная госпожа? – Вальдер насмешливо засунул руки в карманы и посмотрел на её лицо, которое наверняка выдавало дикую злость.

– Отец не отдал бы свою плантацию ни за какие деньги и звания! Он сюда всю жизнь вложил. Здесь его душа, здесь похоронены моя мать и наши предки. Вам не понять.

Вальдер прошёлся по опустевшей столовой и отпустил всех слуг. Обед затянулся, и солнце уже давно скрылось. За окнами ветер слабо колыхал кипарисовые ветви.

Ясмин оглядела знакомую комнату, вскинула глаза к высокому тёмному потолку с длинной цепью лампы. Всё здесь напоминало об отце. Портреты на стенах, до которых ещё не дотянулись руки захватчиков, старый стол с ящиком, за которым отец раньше работал, а после его притащили сюда и складывали посуду.

Казалось, что в любую минуту кошмар закончится и отец привычно спустится со второго этажа, пройдёт по лестнице, с силой опираясь на гладкие перила, – пережитая однажды схватка с шакалами в джунглях напоминала о себе хромотой.

И пусть он не всегда был добр, а временами и оскорблял, иногда унижал окружающих, Ясмин не могла поверить, что его здесь больше не будет. Так привыкла полагаться на него, такой всегда была её жизнь. Всё изменилось слишком резко!

– Где он? Я могу его увидеть?

– Сможете, но не сейчас. Только когда мы все выполним наши договорённости.

– Как можно вам верить? Всем вам: магам, колдунам…

Вальдер озвучил её мысли:

– Жизнь идёт, и это верно, моя дорогая Ясмин. Поверьте, ваш отец в трезвом уме взвесил все «за» и «против» и понял, что слишком стар, чтобы развивать эти земли по велению нового губернатора. Ему был нужен наследник, но, увы, у него только вы. Достойная своего отца, – тут же вскинул ладони Вальдер, предупреждая возражения, – но, чтобы править, вам нужна сильная мужская рука.

Ясмин смотрела на мага со всей сдержанностью, что у неё еще оставалась… Никогда не понять, врёт он или нет. С него станется говорить только то, что удобно и выгодно самому. Но в голове закрутилась предательская мысль: «Отец предал меня? Предал и… продал, вот так, унизительно, без спроса. Чужакам, которые пообещали достойную старость или должность при дворе?»

– Я оставлю вас с этим наедине, Ясмин. И спокойной вам ночи.

Один из людей Вальдера, которые отныне, видимо, вечно будут торчать в доме призраками, сопроводил Ясмин в комнату.

Даже Ирты рядом не было, но Ясмин сейчас мало заботила судьба служанки. Она рухнула на кровать, но без конца ворочалась и долго не могла уйти в забытье. Мир перевернулся в этот день. Всего за один день. Ясмин мучительно выгнулась на постели, до боли напрягая забитые после бешеной скачки мышцы. Она больше не на свободе, она больше не хозяйка поместья и своей жизни. Теа, дай же сил и злости, чтобы сбросить оковы!

Промучившись на смятой простыне, Ясмин повернулась на бок, обхватила тонкое покрывало и мысленно заскользила по всей своей жизни, пытаясь понять, что же она все свои девятнадцать лет делает не так? Почему отец так и не полюбил её? Почему был так нетерпим? Почему предал, оставив здесь одну? Верно ли это?

Её мать умерла давно, когда Ясмин исполнилось только семь, но Ясмин ещё помнила ласковые руки и неповторимый голос, напевающий ей колыбельную джунглей. Ту самую, которая сочинила сама. И вдруг вспомнилась ссора родителей, когда отец грозился мать убить.

Но сам же потом, после лихорадки и её смерти, долго сходил с ума. У него были другие женщины – кто бы не польстился на богатого и знатного вдовца… Ясмин видела это, но никто не приходил в их дом надолго, и в конце концов отец будто решил отыграться за всё своё несчастье на Ясмин. Будто именно дочь виновата в прошлых грехах матери.

Ничего. Утром она расспросит Ирту, узнает, на кого ещё можно положиться. Можно ли ещё противостоять незаконному перевороту? Это Корсакийские острова. Не Энария. Что будет, если все простые люди воспротивятся воле магов – единой несокрушимой стеной? Поднять все деревни, доказать, что Вальдер – убийца и враг, донести до магов, что на Юге никто им не рад и не будет приветствовать так, как на континенте. Будет ли Сиркх выжигать всё дотла или отступит, занятый проблемами Ивварской империи и тех земель, что уже успел захватить…

И пускай губернатор ди Вайс остаётся губернатором, но не суётся туда, куда не надо. Пусть не посмеют лишать власти и отдавать все богатства её рода пришлому северянину только потому, что у него – колдовская сила!

В любой момент Ясмин сможет сбежать снова. Не может быть так, что Вальдер станет удерживать её силой постоянно или посадит на цепь. Он уже доказал, что не идиот и не мужлан. Ясмин усмехнулась в подушку. Ему явно нравится играть с людьми. Больше всего на свете.

Только как его обыграть?

Не в силах заснуть, Ясмин снова бормотала слова молитв, заученные с детства. Утром она сходит к могилам предков и попросит их помощи. Они должны услышать. В конце концов сон уволок в свои спасительные объятия… Но утром Ясмин открыла туманные глаза, поняла, где сейчас, и осознала предательство отца и то, что сегодня у неё свадьба.

8. Что на самом деле зло?

Ирта склонилась над ней, распростёртой на кровати, и заботливо поинтересовалась:

– Как вы, госпожа?

– Риан не вернулся?! – вопросом на вопрос отозвалась Ясмин, запрокинув голову, чтобы увидеть за склонённым лицом и косицами Ирты бледный рассвет в окне.

Ирта взволнованно оглянулась, точно стоящие за дверью чужаки услышат вопрос про беглеца и ворвутся в комнату. Впрочем, Ясмин отчего-то сейчас было всё равно.

– Нет, госпожа, – едва слышным шёпотом выдохнула Ирта. – Я видела, что он бежал тогда с вами на чужой лошади. Что… случилось?

Ясмин с трудом перекатилась со спины на бок и села на постели.

– Я не знаю, – просипела она севшим голосом. Неужели так подействовала та настойка? – Он просто исчез. А он ведь, похоже,