Геомаг III (СИ) - Пожидаев Евгений

— Да, беда, — выпалил он, и притопнул ногой. Помог мне снять гвоздемёт и надеть прежний протез, — Крис, ты только не расстраивайся! Я сделаю перья или чё-нибудь ещё… сраные гвозди будут лететь прямо.

— Можешь не торопиться. А я продолжу тренировку.

— Хорошо, когда стемнеет надо будет съесть ещё зелий и порошка. Нужно закрепить результат.

— Запросто, — я кивнул, но лицо предательски сморщилось. Я вспомнил тот ужасный вкус.

Всего через пару минут я во всю формировал паттерны магии камня и железа. Боль отступила, а значит только комары и могли мешать мне тренироваться. Я создавал копья и молоты, делал их лучше с каждым новым разом. Затем, изрядно пропотев и перегревшись, я отошёл искупаться. Вернулся и приступил к созданию защитных стенок. После чего я занялся созданием ежей и их метанием.

В общем, следующие часов пять я только и делал что тренировался. Причём не зря, прогресс ощущался вполне наглядно. Он выражался не только в нематериальном плане, но и в самих боевых заклинаниях. Копья и молоты стали подниматься до высоты примерно полтора метра. Для драки с обычным человеком этого возможно и хватит, но не для Клёнча, рост которого точно больше двух метров. Есть куда расти. Меня радовало, что и скорость создания самих ударов сократилась до какой-нибудь половины секунды. Может немного больше.

Земляная защитная стенка стала прочнее, подросла во всех трёх направлениях. Теперь, чтобы выстроить её я тратил едва ли больше секунды с небольшим. Кажется, что это один миг. Но в бою может статься, что этого не хватит и разрыв между защитой и ударом Клёнча покажется мне целой вечностью. Буду тренироваться, мотивации хватает.

Мотивация, как я теперь понимал — это высшая степень самодисциплины. Проще говоря, когда человек замотивирован, то он легче делает то, что не хочет для того, чтобы добиться того, что хочет. Но мне нравилась заниматься с геомагией, развивать боевые заклинания и своё тело. Мотивация мне хватало с избытком.

Дальнобойные заклинания я тоже улучшил. Каменные колючки стали прочнее. Их шипы острее и крепче, но не длиннее. Пятнадцати сантиметров вполне хватало, чтобы нанести серьёзные колотые раны. Также сократилось и время создание ежей. Теперь на это уходило чуть меньше полторы секунды. Сама скорость полёта боевых снарядов повысилась до шестидесяти-восьмидесяти километров в час. Кажется, что много. Но я видел, как друг стрелял из арбалета. Моим колючкам до скорости полёта болтов очень и очень далеко. Плохо этот тем, что Клёнч может успеть увернуться от атаки.

Впрочем, ни скорость полёта, ни острота шипов, ни прочность формы не имеют значения, если хромает точность. С моей всё было в порядке. За всё то время, что я потратил на её развитие, добился вполне неплохих результатов. Думаю, что я запросто смогу прицелиться в любое слабое место Клёнча, а, что её важнее — попасть.

Но побеждать я его собирался не за счёт забрасывания града колючек. Вовсе нет. Моё тайное оружие — это дрожь земли. Её я развивал только ночью. Вкупе с рунным камнем мне удавалось заставить землю двигаться на глубине где-то до двух метров, а площадью четыре квадратных. Этого, кажется, хватит, чтобы замуровать небольшого бычка. С гиганта-фортисом тоже проблем возникнуть не должно. Но дрожь земли поможет мне справиться с ним только за счёт энергии, которой я должен заранее накачать камень.

Без его помощи дрожь земли выходила совсем уж слабым заклинанием. Я едва ли мог шевелить землю на глубине в метр, при площади воздействия немногим меньше двух квадратных. Если учитывать скорость создания движения и плотность застывшей породы, то получится, что запасённая энергия в камне усиливала дрожь земли больше, чем в два раза. Хороший результат, тем более что для победы над гигантом этого должно хватить. Главное, нужно будет успеть поглотить из рунного камня достаточно энергии. На это тоже требуется время, пусть и немного. Придётся импровизировать в бою, подыскать подходящий момент.

А пока я снова решил потренироваться. Уже стемнело, поэтому метать колючки в цель я не мог. А вот попрактиковаться в создание всех прочих заклинаний запросто. Спасибо Оскарду, который добыл для меня микстуры и порошки. Они позволили мне забыть о боли, а больше ничего и не надо. Главное, чтобы эффект от них продлился до самого конца дуэли, а иначе всё напрасно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

* * *

Разгорячённый, вспотевший и уставший я отправился в лагерь. Друг должен был меня встретить и накормить перед сном алхимической дрянью. Впрочем, таковая она только на вкус. Очень сложно переоценить пользу веществ, которые выбивают из организма усталость. Плевать на их вкус, если они помогут мне чувствовать себя лучше и продолжить тренировки.

На холме я увидел големов. Каждый сидел на своём месте, они защищали лагерь и не спали по ночам. Големов у нас не так уж и много. Одиннадцать средних и пять крошечных крабиков. Поэтому прокормить их не составляло никакого труда. Рыбы в загоне хватало, да и объедков тоже. Но, если големов стает больше, то это может превратиться в проблему. Придётся тогда подумать на досуге, как их эффективнее всего прокормить.

А сейчас надо думать над тем, как бы заставить себя съесть мерзкие алхимические порошки и выпить отвратные зелья. Друг рассказал в каком порядке их пить, есть и как правильно. Я всё сделал, как он и сказал. Затем перед глазами пошли кругами разные цвета. Я словно видел чудо-узоры не в воображаемом пространстве, а прямо перед глазами.

— Оскард, я с ума не сойду? — спросил я и едва не свалился в костёр.

— Э! Не должон, неа, — он подхватил меня и «закинул» в палатку, — спи. Ты дрыхнешь, а они работают.

— Точно, — ответил я.

И залез под одеяло. А что толку? Я всё равно дико мёрз. Не из-за холода снаружи, а благодаря действию веществ. Назвать это промерзание неприятным неправильно, оно ощущалось совсем иначе, нежели в те последние дни зимы, когда мне не хватало дров на полноценную растопку печи. Этот холод скорее успокаивал тело и расслаблял его.

Я лежал закрытыми глазами и размышлял обо всё. Наверное, такой поток мысли вызвали порошки да микстуры. Ведь раньше я никогда не думал перед сном так много, не успевал, а засыпал. Сейчас же мысли неслись потоком. Я снова вспомнил о родителях и понял, что у меня ещё осталось неотложное дело, которое я просто обязан закончить перед дуэлью. То есть завтра для этого лучший день, на седьмой я буду занят финальной подготовкой у дуэли.

Глава 8

Утро прошло как обычно. За исключением того, что мне пришлось заполнить своей желудок алхимическими веществами. Надо признать, что они очищали тело от боли и усталости всё лучше. Будто бы имели некий накопительный эффект. Тем лучше для меня, может они пригодятся и после дуэли. Для того, чтобы заниматься в ускоренном режиме. Но Оскард предвидел эту мою идею и предостерёг.

— Крис, таким злоупотреблять нельзя. Я потому только и согласился тебе раздобыть это дурь, что на несколько дней всего. Если больше ты тупо сгоришь… ну зависимость начнётся, с головой проблемы. Самое страшное, с магией проблемы будут.

— С этого и надо было начинать.

Больше я не хотел использовать детище алхимических экспериментов. Однако, до дуэли придётся пихать в себя эти, как оказалось, не такие уж и безвредные вещества. Отказаться от них уже нельзя, иначе выйду в бой и буду еле-еле стоять на ногах.

Я с самого утра держал в голове вчерашние желание. Мне хотелось сходить на кладбище к могилам родителей. Там у меня есть одно незавершённое дело. Я даже сейчас с трудом мог признаться себе, что забыл сделать им таблички с именами, датами… Разумеется, деревянные я сделал ещё очень-очень давно… А вот железные, тем более из нержавеющей дорогущей стали, я купить не мог. Да и сделать сам тоже. Но сейчас, когда я овладел магией железа, самое время пойти к могилам родителей и сделать лучше таблички для надгробных… досок. Их я тоже заменю на камень.

В детстве мне, конечно же, не хватило денег на каменные надгробные плиты. Спасибо гробовщикам, что подарили мне две доски и гвоздь. С помощью них я всё и сделал. Потратил на это целую ночь, причём скрёб гвоздём по доске, а сам плакал. Неудивительно, ребёнку всегда тяжело пережить смерть родителей. А мне тогда не было и двенадцати лет. Тот день стал для меня самым сложным в детстве. Он даже сейчас напоминает о себе грузом на плечах. И пока я не сделаю для них каменные надгробные плиты, железные таблички в лагерь не вернусь.