Танк «Черный сепар» - Георгий Савицкий

"сепаров". Вот только сейчас националисты из Правого сектора меньше всего думали о дуэли с беспощадным стальным чудовищем.

Кто мог попытался скрыться в ближайших закоулках. Но так повезло немногим…

Расчет же РПГ-7, предназначенный именно для борьбы с танками, остался на месте. Но не из особого героизма: второго номера сбило с ног ударной волной и приложило об стену полуразрушенного накануне украинской артиллерией дома. Да так сильно, что, похоже, сломался позвоночник. А самому гранатометчику оторвало обе ноги выше коленей, и теперь он агонизировал, бессмысленно суча обрубками в луже собственной крови.

Пулеметчик с РПК-74 с перепугу высадил весь магазин на 45 патронов по танку, палец свело на спусковом крючке. Ответная очередь из спаренного с танковой пушкой пулемета Калашникова буквально изрешетила украинского нациста, но для бандеровца на многострадальной земле Донбасса это была слишком легкая и милосердная смерть…

Широкий и мощный, с приплюснутой башней, весь в "чешуе" навесной динамической защиты поверх брони, танк Т-72Б развернулся с грацией носорога и попер по улице в направлении, откуда пришли бандеровские каратели.

Вслед за "сепаратистским" танком шла пехота — закаленные боями в Славянске "спартанцы" и "сомалийцы". Автоматы с подствольниками, у каждого за плечами — по паре одноразовых гранатометов "Муха", пулеметы Калашникова, у некоторых — за спиной страшные огнеметы РПО "Шмель". Снайперы с "драгуновками", расчеты автоматических станковых гранатометов АГС-17 "Пламя", "эрпэгэшники", "птуристы"… Но самое главное оружие воинов Арсена Павлова и Михаила Толстых, легендарных Моторолы и Гиви — это огромная мотивация. Каждый из ополченцев Донбасса знал на что идет, и ненависть к бандеровцам, украинским нацистам, у каждого из них была сильнее страха смерти. Это — отнюдь не красивые слова, это четкое целеполагание. Мысли и чувства, которыми тем страшным летом 2014 года жили Донбасс и Луганщина.

* * *

Расстреляв с нескольких сотен метров из засады украинский танк и уничтожив пехоту, Артем Чернов дал команду механику-водителю продвигаться вперед по улице. Женька переключил передачу и осторожно повел боевую машину вдоль посеченных пулями и осколками жилых домов. Наводчик Гришка-Философ настороженно приник к окуляру прицела. Танковая пушка заряжена осколочным: эффективно жахнуть по пехоте, да и легкой бронетехнике — после "знакомства" с 24-килограммовым снарядом с начинкой из мощной взрывчатки им явно не поздоровится.

На некотором удалении от танка осторожно шли "спартанцы", прикрывая стального монстра на ближней дистанции в непростреливаемых мертвых зонах. Кстати, республиканцы еще и опасались летящих из башни стальных поддонов сгорающих метательных зарядов к танковой пушке. После каждого оглушительного "бабаха" лючок в задней части башни открывался, и увесистая железяка вылетала по весьма непредсказуемой траектории. Об этом перед боем пехоту предупредил командир танка. А вот на Т-64БВ с его механизмом заряжания, в отличие от Т-72Б, подобного лючка не было.

— Я Шахтер, прием, Черный. Мы выдвинемся вперед метров на триста, разведаем, что и как… Если будет возможность, закрепимся. Как понял меня, прием? — раздался голос командира подразделения в наушниках танкошлема.

— Черный, на связи, понял тебя, Шахтер. Если что, давай целеуказание трассерами.

— Хорошо, конец связи, — командир подразделения батальона "Спарта", оправдывая позывной своего начальника Моторолы, довольно грамотно вел радиообмен. Взаимодействие с тяжелой бронетехникой тоже было поставлено вполне грамотно.

Артем Чернов, наблюдая в командирский прицел, проводил взглядом фигуры бойцов, которые быстро растворились в клубах дыма и пыли…

* * *

Танковое подразделение в составе батальона "Оплот" прибыло в Иловайск пару дней назад. Четыре трофейные, отжатые у украинской армии, "семьдесятдвойки", в том числе командира, лейтенанта Александра Козырева-Кайзера и Артема Чернова, а с ними — "шестьдесятчетверка" Атамана составили уполовиненную танковую роту. "Семьдесятдвойку" Чернова вместе с еще одной машиной передали на усиление штурмовых групп. Каждому танку выделили пехотное прикрытие в соответствии с классической тактикой уличных боев.

Артем вспомнил, как они шли ночью по степи с выключенными фарами, ориентируясь только на свет красных габаритных огней идущего впереди колонны уазика с пулеметом на самодельной турели. Прибыли вовремя.

Иловайск всю неделю с момента первого штурма обстреливала украинская артиллерия, многие дома уже лежали в руинах. Как правило, украинские "освободители" имели весьма слабое представление о дислокации республиканских войск, а потому "накрывали" районы города по площадям.

Разрушения, которые увидел в городе Артем и другие танкисты, вызывали жгучую ненависть к бандеровцам. Немногословный Кайзер играл желваками, взгляд его карих, почти черных глаз не предвещал врагу ничего хорошего. Атаман, напротив, сдвинув свою знаменитую кубанку на затылок, крыл "бандерлогов" семиэтажным забористым матом.

Командиры подразделений, защищавших Иловайск, на совещании хмурились, но оставались предельно сосредоточенными. Уже всем стала понятна основная задумка вышестоящего командования: заманить украинских силовиков в город, а потом измотать их уличными боями, окружить и уничтожить.

Не имея почти никаких разведданных, карательные нацбатальоны, Правый сектор и украинские армейцы сунулись в капкан, который должен был вот-вот захлопнуться. По их данным, Иловайск защищала всего лишь жалкая кучка "сепаров" с легким стрелковым оружием, численностью примерно три сотни человек.

А на самом деле украинских карателей "горячо встретили" закаленные Славянском воины батальонов "Спарта" и "Сомали", "Восток" и чеченцы-добровольцы из батальона с названием, которое ничего хорошего врагу не предвещало — "Смерть".

Народное ополчение Донбасса оказалось отлично вооружено и экипировано, люди были обучены тактике штурмовых групп в городских условиях, а мотивация защитников родной земли и их союзников просто зашкаливала.

Вот этого не учли бандеровские каратели, думали — как только придут сюда с автоматами, так Донбасс и поднимет "лапки кверху"…

Общую мысль ополченцев, как всегда, категорично высказал "Атаман": "А вот хрен им рабоче-крестьянский на всю глотку! У самих автоматы нашлись…"

Вернулись бойцы "Спарты", закрепиться на перекрестке им не удалось — слишком сильный огонь националистов.

— Их там сотня, наверное, окопалась. Заняли наш брошенный блокпост на перекрестке, поставили "Агэ-эс" и пулемет — в лоб не подступишься. И с пятиэтажки справа, сука, пулеметчик работает вместе со снайпером. Леху-Малого гады зацепили!.. А чуть дальше стоит ихний бронированный КамАЗ с "крупняком" в кузове. Метет так, что нам и не подойти. И у этих рыл бандеровских вооружения — прилично! — докладывал, перекрикивая шум двигателя и звуки выстрелов командир "спартанцев" с позывным Шахтер, взобравшись на башню.

Артем Чернов внимательно слушал и кивал.

— Слышишь, а мирных в том доме нет?

— Не-а, всех оттудова, слава богу, эвакуировали дня два тому назад.

— А что за черти эти бандеровцы? Если с такой экипировкой и вооружением…

— Да хрен его знает… — пожал плечами Шахтер. Он был в старом, еще советского образца "бронике", поверх него — подсумки с автоматными магазинами и гранатами. В руках — потертый АКМ с