Эффект Геллера - Ури Геллер

Я как-то машинально взял мешок у него из рук и едва не уронил его, настолько тяжелым оказался он в сравнении со своими скромными размерами. А когда вернулся за стол, все-таки не удержался и заглянул внутрь, чуть не выронив его снова, так как увидел, как в темноте сверкнуло золото. В мешке оказался увесистый слиток чистого золота со штампом Швейцарского банка.

Я прекрасно знал, что нужно было взамен: визитная карточка Манси с ее подписью с соответствующим посвящением. Все оставшееся время за ужином я боролся со своей совестью, а человек, давший мне это, судя по всему, был очень доволен самим собой — настолько, словно он уже получил заветную карточку. Не тут-то было. Когда мы выходили из ресторана, я отозвал его в сторону и вернул ему мешочек, сказав, что он мне не нужен. С тех пор этот человек больше никогда не разговаривал со мной.

Примерно в это время я оказал несколько личных услуг семье президента. Причем таким образом, о котором никогда бы раньше и не подумал. Я стал давать некоторые практические советы по личной безопасности, охране президента. Я ведь кое-что знал об этом благодаря военным занятиям в Израиле, где к вопросам безопасности относятся очень серьезно. В Мексике меня очень встревожил тот факт, что уж слишком неряшливо и небрежно осуществлялись меры безопасности в некоторых местах. Телохранители Манси, к примеру, были чудесные и надежные ребята, но они частенько летали на ее самолете со снятыми с предохранителя автоматами, держа их к тому же дулом кверху. Слава Богу, что мы с ними ни разу не попали в грозу, а то могли быть серьезные неприятности. Но особенно никудышной была служба безопасности аэропорта, занимавшаяся подготовкой президентсткого лайнера к вылету: сколько раз я замечал, что они даже не были вооружены, приступая к осмотру и проверке самолета.

Пепито больше, чем его отец, заботился о безопасности и всегда внимательно выслушивал меня, когда я предлагал что-нибудь для ее усиления. Президент в свою очередь прислушивался к словам сына. И я заметил некоторые позитивные изменения после моих рекомендаций.

Однажды произошла ужасная трагедия, которая заставила. всю президентскую семью, особенно Манси, осознать, насколько важно быть серьезным в вопросе безопасности.

Ее брат, Серино, весьма преуспевающий бизнесмен, был просто болезненно одержим в вопросах собственной безопасности. И в его доме всегда было полно разного огнестрельного оружия. Однажды его сын, подросток, подобрал лежавший без присмотра пистолет и, к несчастью, застрелился. Как я догадался, это было самоубийство, а не случайность.

Каждый раз, когда я ищу в магазинах подарки для своих детей, я думаю о том несчастном мальчишке. Он показал всем, к чему могут привести ребенка окружающие его в избытке деньги, власть и влияние. К депрессии, к одиночеству и к последнему шагу маленького человека, восставшего против мира, созданного для него родителями.

Я пытаюсь заставить своих детей ценить то, что они имеют, объяснить им, как удачно сложилась их жизнь, чтобы они поняли, что есть еще дети в этом несправедливом мире, умирающие от голода. В 1985 году дети вместе со мной видели по телевизору ужасную сцену голода. Помню, она произвела на них тяжелое и неизгладимое впечатление.

Как-то раз президент показал мне одну вещь, которую я раньше никогда у него не видел. Это был кольт, инкрустированный золотом и серебром, с выгравированным на рукоятке мексиканским гербом. Я не большой любитель оружия, особенно с тех пор, как был ранен на войне, но не мог не восхищаться высоким мастерством любого рода, а это был самый великолепный кольт из всех, которые я видел в своей жизни.

Заметив, как изменилось выражение моего лица при виде кольта, президент Лопес Портильо вынул его из кожаной кобуры и протянул мне. «Он твой, Ури», — сказал он.

Я смутился, и первое, что мне пришло в голову, — извиниться и отказаться от подарка, но вместо этого я вдруг сказал примерно такую фразу: «Синьор президент. Я, к сожалению, не могу взять ваш щедрый подарок, у меня будут сложности на первой же таможне».

В ответ он просто вытащил из кармана свою визитную карточку и написал на ней несколько слов, сказав при этом: «Имея при себе эту визитку, Ури, ты сможешь сделать все, что захочешь. И если кто-то тебя спросит о кольте, просто покажи ему мою карточку».

Я не мог этому поверить. Отказавшись чуть раньше от слитка золота в обмен на примерно такую же визитную карточку, я сейчас одновременно получал сразу две бесценные вещи, не прося ни одной из них. Да, жизнь иногда преподносит нам сюрпризы. Но, даже имея личное подтверждение президента, я должен был получить официальное разрешение на ношение оружия. Разумеется, это тоже было сделано в обход обычных правил. И в конце концов я получил правительственное удостоверение агента по особым делам при министерстве финансов, а с ним и разрешение на ношение оружия.

Интересно, что незадолго до этого события один из моих американских друзей дал мне понять, что было бы неплохо, если бы мне удалось добиться какого-нибудь официального поста в мексиканском правительстве. Полагаю, что он хотел от меня слишком многого, хотя теперь волею случая я стал уже по крайней мере сотрудником одной из секретных служб. Так или иначе, мое восхождение по лестнице мексиканского общества было именно таким, на какое рассчитывал Майк. И мне при этом восхождении ни разу не пришлось идти против правды и совести и предавать дружбу с семьей президента. Н конце концов, никто и не просил меня воровать мексиканские государственные секреты. Просто американцы хотели, чтобы время от времени от меня исходили какие-то не слишком навязчивые советы и предложения, к которым волей-неволей прислушивались мои высокие собеседники. Хотя, мне кажется, что о моей истинной миссии уже многие догадывались.

Во время одной из наших встреч Майк нарушил неписанные правила секретности и как бы между прочим заметил, что мои рекомендации по одному важному вопросу, похоже, были хорошо восприняты.

Тогда же Майк принес большую книгу в голубой обложке и открыл ее передо мной.

«Скажи мне, пожалуйста, какое впечатление производит на гебя этот человек?» — спросил он. Это была черно-белая фотография Андропова, о котором я тогда еще ничего не слышал. Первая мысль, которая пришла мне в голову, что он как-то связан с родиной моего отца — Венгрией. И Майк объяснил, что он был там послом во время советского военного вторжения в 1956 году. Впоследствии он стал главой КГБ.

«С виду — славный малый, — начал я, — спокойный, сдержанный, достаточно приятный в общении, но по натуре жесткий и безжалостный. Доктринер, в некоторых вопросах не гибок». Все это сегодня, наверное, известно. Уверен, что и Майк тогда знал об этом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});