Полное собрание сочинений. Том 8. Сентябрь 1903 — сентябрь 1904 - Владимир Ленин (Ульянов)

Этот документ представляет из себя несомненную квинтэссенцию нашего разговора, и мне вполне достаточно разобрать его точный текст, чтобы показать сплетнический характер мартовских обвинений. Вот этот текст полностью:

«Пункт 23 (Tagesordnung'a[24] съезда). Выборы ЦК и редакции ЦО партии».

Мой комментарий: «Съезд выбирает 3-х лиц в редакцию ЦО и 3-х в ЦК Эти шесть лиц вместе, по большинству 2/3, дополняют, если это необходимо, состав редакции ЦО и ЦК кооптацией и делают соответствующий доклад съезду. После утверждения этого доклада съездом дальнейшая кооптация производится редакцией ЦО и Центральным Комитетом отдельно»[25].

Мартов уверял, что эта система принята была исключительно ради расширения редакционной шестерки. Этим уверениям прямо противоречат слова: «если это необходимо». Ясно, что и тогда уже предвиделась возможность, что такой необходимости не будет. Далее, если для кооптации требовалось согласие 4-х из 6-ти, то очевидно, что дополнение состава редакции не могло бы состояться без согласия нередакторов, без согласия по меньшей мере одного члена ЦК. Следовательно, расширение редакции было обусловлено мнением человека, о личности которого возможны были тогда (за месяц, если не за полтора, до съезда) лишь самые неопределенные гадания. Очевидно, следовательно, что редакционная шестерка, как таковая, признавалась тогда и Мартовым неспособной к самостоятельному дальнейшему существованию, если решающий голос в вопросе о расширении выборной тройки давался выборному же нередактору. Без внешней, внередакционной, помощи и Мартов считал невозможным превращение старой редакции «Искры» в редакцию партийного Центрального Органа.

Пойдем дальше. Если бы все дело состояло исключительно в том, чтобы расширить шестерку, то к чему было бы говорить о тройке? Тогда достаточно было бы заменить единогласную кооптацию кооптациею тем или иным большинством. Тогда не к чему было бы вообще говорить о редакции, а достаточно было бы говорить о кооптации в партийные учреждения вообще или центральные партийные учреждения в частности. Ясно, следовательно, что исключительно об одном расширении дело не шло. Ясно также, что возможному расширению препятствовал не один член старой редакции, а, может быть, два или даже три, раз для расширения шестерки признавалось полезным сократить ее сначала до тройки.

Наконец. Сопоставьте «дополнение», расширение состава центров по теперешнему уставу партии, принятому на съезде, и по тому первоначальному проекту, который мы вместе с Мартовым запечатлели в вышеприведенном комментарии к п. 23 порядка дня. По первоначальному проекту требовалось согласие четырех против двух (для расширения редакции ЦО и ЦК) a по теперешнему уставу требуется, в последнем счете, согласие трех против двух, потому что окончательно решает теперь вопрос о кооптации в центры Совет и, если два члена редакции плюс один еще член Совета хотят расширения редакции, то они могли бы, следовательно, произвести это расширение против воли третьего.

Таким образом, не может подлежать ни малейшему сомнению (на основании точного смысла точного документа), что видоизменение состава редакции было предположено (мною и Мартовым, не опротестовано никем из членов редакции) задолго до съезда, причем это видоизменение должно было состояться независимо от воли и согласия одного какого-либо, а может быть, и двух-трех членов шестерки. Можно судить поэтому, какой вес имеют теперь жалкие слова о неформальном императивном мандате, связывавшем шестерку, о нравственных узах внутри ее, о значении незыблемой коллегии и тому подобные увертки, которыми изобиловала речь Мартова. Все эти увертки прямо противоречат недвусмысленному тексту комментария, требующего обновления состава редакции, обновления путем довольно сложного и, следовательно, тщательно обдуманного способа.

Еще более несомненно из этого комментария, что изменение состава редакции было обусловлено согласием не менее двух выбранных съездом русских товарищей, членов ЦК Несомненно значит, что и я и Мартов надеялись убедить этих будущих членов ЦК в необходимости определенного изменения состава редакции. Мы отдавали, значит, вопрос о составе редакции на решение не известных еще в точности центровиков. Мы шли, следовательно, на борьбу, надеясь завоевать этих центровиков на свою сторону, и если теперь большинство влиятельных русских товарищей высказалось на съезде за меня, а не за Мартова (по возникшим между нами разногласиям), то со стороны последнего является прямо неприличным и жалким приемом борьбы истерическое оплакивание своего поражения и возбуждение сплетен и дрязг, не доказуемых по самой своей сущности.

Н. Ленин (В. И. Ульянов)

Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII

Печатается по рукописи

Постановление совета партии. Женева. 1 ноября 1903 г. (Копия.)

Российская социал-демократическая рабочая партия.

Совет партии, в составе Валентинова, Ильина, Ру, Васильева, который уполномочен представлять голос пятого члена Совета, Ефимова, имел заседание 1 ноября 1903 г. в Женеве, по созыву двух членов Совета, Ильина и Васильева, и постановил: признать действия представителя Центрального Комитета на съезде Лиги правильными{40} и предоставить ему реорганизовать Лигу путем ввода новых членов. Валентинов, Ильин, Васильев, за Ефимова Васильев, Ру.

Напечатано в 1904 г. в брошюре «Комментарий к протоколам второго съезда Заграничной лиги русской революционной социал-демократии». Женева

Печатается по рукописи, сверенной с текстом брошюры

Заявление о сложении с себя должности члена совета партии и члена редакции ЦО{41}

Не разделяя мнения члена Совета партии и члена редакции ЦО, Г. В. Плеханова, о том, что в настоящий момент уступка мартовцам и кооптация шестерки полезна в интересах единства партии, я слагаю с себя должность члена Совета партии и члена редакции ЦО.

1 ноября 1903 г. Женева.

Н. Ленин

P. S. Во всяком случае я отнюдь не отказываюсь от посильной поддержки своей работой новых центральных учреждений партии.

Подано Плеханову 1. XI. 1903.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});