Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ) - Янтарная Регина

— А мы ему не посторонние, — защищает нас двоих мальчишка. Я его сын, а она — жена!

— Проходите. — Перед нами тут же открываются двери реанимации.

Бежим к третьей палате. Осторожно открываем дверь, просачиваемся внутрь.

В маленьком кафельном помещении прохладно, работают приборы. Воронцов лежит на кровати, и кажется таким слабым и маленьким.

Его голова перемотана бинтами, во рту трубка.

Наперегонки с Лешей бежим к Мише.

Пацан падает на колени, берет руку отца, теребит ее.

— Папуля! Прости меня! Это я виноват.

Приземляюсь к Мише на кровать, жадно разглядываю.

Он такой милый, беспомощный, как новорожденный котенок.

Чудовищная боль внутри меня пронзает острым уколом паники — потерять полковника сейчас, это значит проиграть пари самой себе. Я уже выбрала его себе в любовники и не могу, не имею права отказаться от него.

— Кажется, его веки приоткрылись, — кричит Лешка, бросаясь к лицу отца.

Дергаюсь.

— Нет померещилось

Словно дурной сон. За последние дни в моей жизни произошло событий больше, чем за предыдущие годы.

Раздражающий звонок мобильного отвлекает от Миши.

— Да, — мой голос слаб, еле шевелю губами, боюсь потревожить коматозный сон полковника.

— Красовский! — рычит родственник, полковник полиции Клим.

— Это я уже поняла! — шепчу недовольно.

— Где мальчик?

— Со мной!

— Андреева, у тебя большие неприятности! Мальчишка твой в розыске!

— Детдом уже заявил о пропаже?

— Какой детдом? Не ломай комедию. Знаешь, сколько дают за кражу детей подполковника медицинской службы?

— Ты что-то путаешь, Алексей — сын полковника МЧС Воронцова.

— Нет, милая этот мальчик — сын Серафимы Шурочкиной — подполковника медицинской службы РФ.

Теряю голос совсем, долго кашляю.

— Мать Леши жива?

— Издеваешься? Конечно, жива и здорова! Служит и проживает в Якутске с двумя сыновьями и мужем. Неделю назад ее сын приехал на соревнования по тхэквондо в Москву, и, как ты уже догадалась, пропал! Или ты его украла, пока не знаю. Надо разбираться!

— Черт!

— Черт!

— Черт!

— Полина, оставайся на месте. Назови адрес. Сейчас подъеду, решим, что делать дальше.

Клим отключается, а у меня по-прежнему в ухе звучит:

— Подполковник медслужбы Серафима Шурочкина.

— Леша, ну ты, гаденыш! — шиплю на мальчишку.

Он сутулится, озирается, в поисках возможности сбежать. Не обнаружив лазейки, идет в атаку, нападает словесно.

— Я не при делах! Это был план Тошки! Мы все рассчитали верно, тебя только не учли. Думали, я приеду, заинтересую папаню поиском Антона, таким путем привезу его к маме!

— Таким? Обманным! Зачем? Ваша мама замужем, у нее все хорошо! Или нет? Ваш папа вас бьет, обижает?

— Нет!

— Тогда в чем дело?

— Мы хотели родного папу!

— А-а! Ну, если так, тогда можно было!

— Сарказм?

Внутри меня кипит злость. Ну как так-то? Огромными усилиями воли гашу неконтролируемый всплеск эмоций на глубине подсознания.

Ставлю себя на место Лешки. Возможно, я бы поступила также…

Затем выбираю для себя место матери Леши.

Гадкие ощущения тут же поглощают мое материнское существо. Животный страх потерять ребенка селится в груди.

— Леша, звони дяде и матери, говори, где ты! Так понимаю, и телефон у тебя есть, Шурочкин Алексей!

Кусает губы, выуживает дорогой айфон из внутреннего кармана джинсовой курточки.

— Ясно-понятно!

В этот момент в голове стоят одни маты.

Ну, Полина, когда ты уже пошлешь ко всем чертям свою щепетильность?

Порылась бы в карманах пришельца, нашла бы все улики!

Тут же вспоминаю, как сестра предлагала мне пошвыряться по карманам мужа три года назад. Дуреха! Чистоплюйка! Если бы последовала совету, залезал в карманы Игоря, в телефон. Столько бы времени сэкономила обоим!

— Мама! — Лешка кричит в трубку. — Папа в больнице, он в коме! Нет, не твой муж, а наш с Тохой папа. Настоящий! Воронцов Миша!

— Дай-ка, — вырываю трубку из рук мальца.

— Серафима?

— Да, — слышу в трубке расстроенный женский голос.

— Ваш сын сейчас находится со мной и моим… женихом Михаилом Васильевичем Воронцовым в первой градской в Москве. Нет, с вашим мальчиком всё в порядке. А вот его отец в коме. Вы в Москве? Приехали на поиски сына? Это хорошо. Приезжайте, ждем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Отключаюсь. С жалостью гляжу на бледного Лешку.

— Готовься, мать злая! Ну и повезло же ей! Получила от Воронцова в подарок аж два одинаковых «не подарочка»! Я так понимаю, это Антон — мозг операции? Серый кардинал! Мать его!

— Мозг — да, на счет кардинала не в курсе, — нервным голосом произносит мальчишка и оглядывается в поисках местечка, где бы ему спрятаться, когда приедет родительница.

— Воронцов, вот такие дела! — глажу осунувшееся лицо мужчины.

Мысли растекаются, путаются.

Треш!

Обхватываю запястья пацана, трясу его как грушу.

— Зачем ты так поступил? Это нехорошо!

Заглядывает мне в глаза, спокойно берет мою руку, кладет себе на маленькую мужскую грудь.

— Полина, ты хорошая, я не хотел делать тебе больно. Ты очень папе подходишь. Помнишь, я спрашивал про женитьбу? Мама говорит, если бы папа был женат, тогда бы она нас к нему на лето отпускала, погостить.

Мальчик продавливает меня синим недетским взглядом и мне стыдно за себя. Я не права! Любой человек, даже маленький, имеет право на настоящего отца.

— Ты бы свою дочь отпустила, если бы ее папа был далеко?

Слова мальчика режут бритвой по живому. Дрожь по телу. Мои чувства близятся к взрыву. Торможу себя.

— Мой родной, хороший, спасибо. Но так нельзя. Надо учиться договариваться с взрослыми, они желают тебе только добра!

Обнимаю мальчика.

— Так вы поженитесь с папой? Тогда мама отпустит нас к вам уже на это лето!

— Вас? Два «не подарочка» за раз я не вынесу, — смеюсь.

— Поженитесь! — не унимается.

— Я подумаю, — отворачиваюсь от ребенка к отцу.

Беру Мишаню за руку, пересчитываю его загорелые крепкие пальцы. Рассуждаю о нашем будущем.

Почему бы нет? Полковник в коме, точно не помнит того, что происходило в последние часы. Убедить его в том, что он сделал предложение, но забыл, не составит большого труда.

После падения, Воронцов будет сомневаться в своих поступках, прокручивая события сотни раз, и мне там найдется местечко.

Тем более, что Леша подтвердит мои слова!

Ой, Полина! Очередная афера? Еще ты Шурочкиных обвиняешь. Они хоть дети, а ты взрослая баба. У пацанов есть оправдание — возраст.

А у меня? Тоже есть! Хочу стать счастливой бабой. И большой русский медведь точно сможет сделать меня такой.

Все равно он ни на ком не женится, зря пропадает! Если бы он был занят, тогда другое дело. Чужое не беру!

И мальчишкам помогу. Смогут отца навещать! — тут же нахожу благовидное оправдание своему странному поступку, который намерена совершить.

За дверью раздаются шаги нескольких пар ног. Дверь открывается и сердце замирает на мгновение, когда в палату входит рослая здоровая женщина с мальчишкой — копией Лешки.

Оборачиваюсь в поисках своего Леши — его нигде нет.

Зараза! Под кровать залез или в шкаф. Оставил меня одну, выкручиваться из неприятной ситуации.

— Полина Андреева… невеста Михаила Воронцова, — показываю на мужчину, беспомощно лежащего на кровати.

— Серафима Шурочкина — мать Воронцовских отпрысков. Кстати, где Леша?

— В одном из шкафов, — показываю пальцами на шкаф-купе и тумбу.

— Ну, он у меня получит!

— Вы уж не будьте так строги. Парень хотел с отцом познакомиться!

— Своих роди и воспитывай! Поняла!

Киваю. С интересом рассматриваю женщину. Огромные голубые глаза, крупные морщины, выдающие возраст, но не портящие женственную красоту немного грубоватого лица сорокалетней женщины, толстая светло-русая коса уложена по старинке на грудь.

— Хороший вкус у Воронцова! — бормочу себе под нос.