Сатана в Горае. Повесть о былых временах - Исаак Башевис-Зингер

— Рейхеле, — говорил он, — твоя душа прекрасна… Ангелы завидуют тебе… Ты как праматерь Рахиль…

С тех пор веселье в Горае не прекращалось. Каждый, кого в праздничные дни вызывали к чтению Торы, должен был произнести молитву за здравие Саббатая-Цви, а потом кантор говорил: «Пусть Бог наш благословит, и сохранит, и укрепит, и возвысит, и возвеличит, и превознесет нашего господина, святого и праведного Саббатая-Цви, Избавителя Израиля!» После утренней молитвы реб Гедалья держал речь перед народом. Он приказал евреям выкинуть из домов собак, кошек и прочих нечистых тварей. После трапезы жители Горая танцевали в синагоге и во дворе. Мужчины и женщины встали в круг. Тут же носились мальчишки, кувыркались, прыгали, как козлята, и напевали: «Птицы в небесах поют, Избавитель будет тут!» Несколько парней подняли на руках реб Мордхе-Йосефа. Даже гои пришли посмотреть, как евреи веселятся. В каждом доме, где была девочка старше шести лет, устраивали помолвку, разбивали тарелку. Сразу после праздника в Горае узнали о чудесном событии: Саббатай-Цви перебил в Стамбуле всех турок, которые пытались ему сопротивляться, и поселился в крепости, которая ждала его с сотворения мира. Там он принес пасхальную жертву. Сура, жена Мессии, сидит на троне султана, ей прислуживают паши и калифы. Мудрецы и праведники целуют ей ноги и ловят каждое ее слово, а она раскрывает им тайны Торы. Саббатай-Цви носит корону царя Давида, его окружают праотцы, восставшие из мертвых. Каждый день он выходит на берег моря встречать посланцев, которые прибывают на кораблях из страны, лежащей за рекой Самбатион, и привозят в подарок от царя десяти колен полные бочки золота и драгоценных камней. Впереди едут пятьдесят колесниц, а следом бегут рабы и поют хвалебную песнь Всемогущему. Земля дрожит от их пения…

Противники саббатианцев притихли. Одни уже начали верить, другие боялись преследований. Ешиботники повторяли законы, по которым будет отстраиваться Храм, потомки священников изучали, как приносить жертвы, как брызгать кровью на жертвенник. Как только наступала ночь, в небе появлялись огненные светила. Однажды Рейхеле, заглянув в горшок на плите, увидела в воде семь дев с золотыми коронами на головах и услышала сладостное пение. Она никому не открыла своей тайны, но тотчас пошла к реб Гедалье, чтобы все ему рассказать. Реб Гедалья был один. В серебряном подсвечнике горела восковая свеча, на столе стоял кувшин вина, на серебряном блюде лежала жареная курица. Прежде чем Рейхеле успела что-нибудь сказать, реб Гедалья выпрямился во весь рост, бросился к ней с распростертыми объятиями и воскликнул:

— Добро пожаловать, праведница! Воистину, мне все известно!..

И запер дверь.

Глава 5

РЕЙХЕЛЕ ПРОРОЧЕСТВУЕТ

Как-то в начале лета, в полночь, когда Рейхеле, целый день постившаяся, лежала в кровати (реб Иче-Матес остался ночевать в синагоге), сквозь сон ей послышался шум ветра и хлопанье крыльев. Вспыхнул багровый свет, будто дом охватило пламя, и прозвучал голос:

— Рейхеле, Рейхеле!

— Говори, твоя рабыня слушает! — ответила Рейхеле. Она знала: в Торе написано, что так же Бог говорил с молодым пророком Самуилом.

— Мужайся, Рейхеле! Я Сандалфон, князь ангелов! — прогремел голос. — Я собрал в бурдюк твои слезы и принес их к небесному трону… Небеса раскалываются от твоих молитв… Пойди и передай богобоязненным слово Всевышнего: на Рош а-шана наступит избавление… А праведнику Гедалье скажи: его дела не остались незамеченными на небе, велики они, святые ангелы собирают из них корону для Духа Божьего…

Всю ночь, не умолкая, вещал голос, взывал к Рейхеле. Комната наполнилась дымом и пурпурным светом из высшего мира. Рейхеле чувствовала, что стены раздвинулись, потолок исчез и дом парит где-то над облаками. От страха она не могла пошевелиться, ее взгляд застыл, руки и ноги окоченели, как у мертвеца. Занялась заря, закричал петух, и голос умолк, но Рейхеле еще долго лежала, обессиленная, пока не взошло солнце. Только тогда женщина пришла в чувство, приоткрыла глаза. В ушах шумело, подбородок был мокрым от слез, тело — холодное, чужое, будто она очнулась от летаргического сна. Все же с трудом она встала с кровати, плеснула в лицо водой из бочки, потом долго мыла грудь, ноги, будто готовилась к чему-то важному. Затем надела праздничное платье, украшения, закрыла лицо вуалью и отправилась в синагогу. Прохожие удивлялись, встречая ее на улице. Одни думали, что в Рейхеле вселился бес, другие шли за ней посмотреть, что будет, ведь они понимали: это неспроста. Рейхеле переступила порог синагоги и упала ниц. Хотя шла молитва, ее заметили, поднялся шум. Молитва прервалась. Реб Гедалья сворачивал ремешки филактерий, да так и застыл с ними в руках. Несколько человек бросилось к Рейхеле. Они подумали, что она просто споткнулась, хотели помочь ей подняться, но вдруг Рейхеле заговорила. Ее голос разнесся по синагоге:

— Благо вам, евреи! Великий свет узрела я сегодня… Ночью явился мне князь ангелов Сандалфон… принес радостную весть… На Рош а-шана, даст Бог, праведники соберутся в Иерусалиме. Мужайтесь, евреи, близится избавление… И о святом реб Гедалье сказал… Скоро придет время, когда все увидят его праведность… Небесам угодны его дела, он удостоится лицезреть Дух Божий…

Рейхеле говорила, как во сне, и вдруг замолчала, будто проснувшись. В городе тут же обо всем узнали. Началась суматоха, торговцы оставляли лавки, прибегали ремесленники в фартуках, женщины бросали детей в колыбелях. Те, кто помоложе, в исступлении карабкались на столы, вставали на стопки книг, чтобы лучше видеть. Люди окружили синагогу. Кто-то лез в окно, кто-то наткнулся на светильник, толпа закричала, испугавшись, что сейчас начнется пожар. Старуха с парализованными ногами, которая сидела дома за прялкой, вскочила, услышав новость, и побежала посмотреть на пророчицу. Народ не мог поверить в чудо.

Тем временем Рейхеле лежала, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, и продолжала прорицать, раскрывала тайны, которых до сих пор не удостоился узнать ни один смертный, а тем более женщина. Она называла по именам ангелов, которые служат в небесах чертогах, разъясняла смысл слов из книги Даниила, тех, что выше человеческого разумения. Всем было ясно: в нее вошел пророческий дух. От испуга и духоты люди падали в обморок. Такого в Горае еще не видели, это был знак, что Бог сжалился над Своим народом и конец изгнания близок.

Все время, пока Рейхеле пророчествовала, реб Гедалья стоял над ней, склонившись. Его ноги стали ватными, тело тряслось как в лихорадке, от страха и собственной тучности стоять ему было тяжело, пришлось опереться на двух крепких мужчин. Наконец Рейхеле замолчала и осталась лежать как мертвая. Тогда он знаком велел, чтобы ему подали талес, завернул в него Рейхеле, взял на руки и понес на биму.

В синагогу набилось столько народу, что яблоку негде было упасть. Но толпа все же раздвинулась, давая ему дорогу. Пока он шел, те, кто стоял поблизости, осторожно касались Рейхеле, а потом целовали кончики пальцев, как делают, когда проносят свиток Торы. С левой ноги пророчицы свалился башмачок, и благочестивый реб Гудл бережно поднял его, как святыню. Реб Гедалья положил Рейхеле на стол и приказал зажечь светильник. Когда зажгли свет, он наклонился к ней, у всех на виду поцеловал ее в лоб и воскликнул сквозь душившие его слезы:

— Рейхеле, дочь моя! Благо нам, ибо к нам возвратился Дух Божий, и благо тебе, ибо тебя Он избрал!..

Послышался женский всхлип. Народ затаил дыхание, чтобы не пропустить ни слова. Рейхеле на мгновение открыла глаза. Она дрожала, как от холода, зубы ее стучали. Казалось, она снова хотела что-то сказать, но последние силы покинули ее, и Рейхеле зашлась тонким, прерывистым плачем, как роженица. И тут же она вздохнула и замолчала. Тогда реб Гедалья выпрямился и поднял руки, требуя тишины. Его шелковый кафтан расстегнулся, шапка возвышалась на голове, как башня, весь его облик излучал праведность и величие. Сейчас реб Гедалья казался древним вождем Израиля.

— Евреи! — воскликнул он. — Совершилось великое чудо!.. Ангел Сандалфон говорил устами Рейхеле!.. Сбывается пророчество!.. Благословим же Господа!

— Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, Который даровал нам жизнь, и поддерживал ее в нас, и дал нам дожить до этого времени! — ответили все разом. Словно задрожали стены, словно бима качнулась.

— Надо отправить посланников! Пусть во всех общинах узнают!..

— Я пойду! — крикнул кто-то. Это был хромой Мордхе-Йосеф. — Все ноги сотру, но расскажу всему свету!..

— Ступай, Мордхе-Йосеф! — отозвался реб Гедалья. — И возьми с собой Иче-Матеса, мужа пророчицы! Не медлите, несите людям великую весть!..

— Где Иче-Матес?

— Иче-Матеса сюда! — заорал Мордхе-Йосеф и, как безумный, обеими руками схватился за голову, отшвырнув костыль, словно ненужную палку.