Правильно ли мы говорим? - Борис Тимофеев

Как, когда и откуда это оскорбительно-нелепое слово добралось до речи наших школьников, повторяем — совершенно непонятно!

Борьба с грубыми вульгаризмами вообще — дело не новое.

В 1934 году А. М. Горький в статье «О бойкости» писал: «Нет никаких причин заменять слово «есть» словом «шамать».

Нам остается добавить: неужели понадобилось еще одно новое «заменяющее» словечко «рубать»?

«Борьба за очищение книг от «неудачных фраз» так же необходима, как и борьба против речевой бессмыслицы. С величайшим огорчением приходится указать, что в стране, которая так успешно — в общем — восходит на высшую ступень культуры, язык речевой обогатился такими нелепыми словечками и поговорками, как, например, «мура», «буза», «волынить», «шамать», «дай пять», «на большой палец с присыпкой», «на ять» и т. д. и т. п.»

Так писал основоположник советской литературы А. М. Горький в 1934 году на страницах газеты «Правда».

Приходится с грустью признать, что и через двадцать шесть лет вопрос о чистоте нашего разговорного языка стоит с такой же остротой...

* * *

Еще о «модных» эпитетах...

«Правильный (ая, ое)». Это слово за последнее время распространилось в неожиданном «качестве».

«Закуска правильная» — это означает, что закуска хорошая, подходящая.

«Дождь правильный» — это означает, что дождь сильный, независимо от того, желателен он говорящему в данное время или нет.

«Правильный мужик» — это означает «хороший человек». Иногда «правильный» заменяется словом «законный», хотя к юриспруденции никакого отношения не имеет.

После разговора о жаргонах уместно упомянуть о том «модном», нарочито огрубленном языке, который весьма распространен не только среди молодежи, но и среди лиц значительно более старшего возраста — особенно среди интеллигентных женщин, где подобная манера выражаться, по-видимому, считается своеобразным «шиком» и особой бравадой...

Приведем несколько примеров.

* * *

«Мужик»...

Много веков это слово было синонимом понятия «крестьянин». До революции — в речи так называемых «высших классов» — в это слово вкладывался пренебрежительный смысл. У самих крестьян это было обыкновенное бытовое слово.

Вспомним некрасовские строки:

«... Семья-то большая, да два человека

Всего мужиков-то: отец мой да я...»

За последнее время слово «мужик» приобрело необычайную популярность, оторвавшись от своей крестьянской сущности. Оно стало заменять слова «человек», «гражданин», «мужчина», «гость», «знакомый», «муж», «возлюбленный», приобретя фамильярно-шутливый оттенок.

То и дело слышишь в речи горожан и особенно горожанок:

«Приходите, будут интересные мужики!...»

«Он - мужик деловой» («правильный», «законный»)...

«Мужики сели играть в преферанс...»

«Мужики на банкете изрядно выпили...»

Не надо думать, что этим не к месту сказанным «мужиком» ограничивается то нарочитое огрубление нашей речи, о котором мы сейчас говорим.

* * *

«Я так ржала, что чуть не сдохла!...»

Это выражение я недавно услыхал из «модно» накрашенных уст одной молодой женщины, особы с высшим образованием (подчеркиваю последнее обстоятельство).

Услыхал и подумал: а почему она не сказала просто «я так смеялась» или «я так хохотала»?

Прислушиваясь внимательно к бытовому языку многих современных интеллигентных женщин, я с удивлением заметил у многих явное и нарочитое стремление огрубить свою речь.

Вероятно, это нечто вроде моды.

Вот несколько образцов (кроме уже приведенного) этой модной манеры выражаться. Все они «списаны с натуры»:

«Ввалиться» (войти).

«Морда» (лицо, притом свое собственное).

«Намазать» (накрасить: относится к собственному лицу).

«Завалиться» (лечь спать).

«С копыт свалилась» (устала).

«Бабка» (женщина, преимущественно молодая, о которой хотят сказать одобрительно).

«Зануда» (скучная женщина) — и т. д.

Прошу понять меня правильно: я совсем не против синонимов, иногда даже и грубоватых, если они придают речи особую выразительность и помогают оттенить тонкость мысли, и всячески ратую за обогащение языка, но решительно возражаю против такого «обогащения».

Обыкновенно в порче нашей разговорной речи обвиняют молодежь. Еще раз подчеркиваю: в данном случае мода охватила разные возрасты.

Тем печальнее...

* * *

Когда я закончил этот раздел и пошел обедать в столовую «Дома творчества», то услышал там, как один молодой писатель рассказывал о каком-то собрании, где он «загнул речугу», говорил о своих планах «накропать повестуху» и хвалил «здешнюю житуху». За столом зашла речь о языке. Одни отстаивали «полнокровный и энергичный язык улицы», противопоставляя его «сухому

и бесцветному языку канцелярии и скучных отчетов», другие говорили о «яркой и выразительной правильной речи без ненужных вульгаризмов». Кто же из них прав?

А каково ваше мнение, уважаемые читатели?

О сокращении слов

Поговорим немного о сокращенных словах, — главным образом о названиях учреждений и служебных должностей.

Что эти сокращенные слова (не хочется применять иностранное слово «аббревиатуры») представляют большое удобство при служебной переписке и деловых переговорах, спорить не приходится. Мы уже не говорим о тех сокращенных словах, которые давно стали «словами-символами», навсегда вошедшими в русский язык (да и не только в русский) как неотъемлемые части нашего словарного фонда: «комсомол», «профсоюз», «ревком», «горком» и многие другие.

Близко к ним стоят «слова-памятники», отражающие явления, ныне исторически изжитые, но оставившие глубокий след в истории, в культуре и в литературе: «рабфак», «комбед», «политрук», «ликбез» и др.

Но есть и «слова-трупы», исчезнувшие вскоре после своего возникновения, например «шкраб» (школьный работник).

И есть «слова-призраки», забытые как выражения явлений, но существующие в быту по закону «инерции речи», к которому мы еще вернемся, например «жакт» (жи- лищно-арендное кооперативное товарищество). Наименование это, как «летучий голландец», до сих пор носится порой по волнам нашей бытовой речи, подменяя собой понятия «домоуправление» и «домовая контора».

Сокращения слов всегда создавались для удобства. Существуют они и за границей — как в политической жизни («НАТО», «СЕАТО»), так и в торговой («ФИАТ»),

Были они и в дореволюционной России. Можно вспомнить «Ропит» («Российское общество пароходства и торговли»), «Юротат» (Южнорусское общество торговли аптекарскими товарами), «Осфрум» (Общество содействия физическому развитию учащейся молодежи) и др.

Как легко заметить, в большинстве случаев эти сокращения создавались по принципу акростиха, то есть из сочетания начальных букв слов названия.

Но особенно расцвели сокращения слов в послереволюционное время. Это и понятно. В жизнь вошли сотни новых учреждений, предприятий, должностей, рожденных революцией... Сразу возникли такие слова, как «жилотдел», «женотдел», «домкомбед», «гортоп», «гороно», «райсобес», «ликбез», «вуз» и многие, многие другие. Появились «управдом», «главбух», «фининспектор» и т. д.

Я помню, как, например, я именовался по своему служебному положению в сентябре 1919 года: «Воентраг То- цуса». Ничего «трагического» в слоге «траг» не было: я был военно-транспортным агентом транспортного отдела Центрального управления снабжений. А через год я был уже «теаклубинструктором Агитпропчасти Поарма 3», то есть клубно-театральным инструктором агитационно-пропагандистской части политического отдела 3-й армии. Таких длинных наименований было тогда великое множество-

Многие сокращения слов существуют и сейчас, действительно помогая в деловой переписке и вообще в работе. Ведь достаточно, например, назвать учреждение, название которого начинается с частицы «гипро», чтобы каждый понял, что речь идет о «Государственном институте по проектированию», а за буквосочетанием (да простится мне такое слово!) «НИИ» — прозрачно скрывается «Научно-исследовательский институт». Конечно, некоторые сокращенные названия учреждений, в силу своей громоздкости и трудной произносимости, едва ли уж так удобны.

Вот я открываю наугад «Список абонентов ленинградской городской телефонной сети» и сразу натыкаюсь на «Ленгорметаллоремпромсоюз» и на «Ленгоршвейтрико- тажпромсоюз»... Не думаю, чтобы эти «сокращенные» словечки, состоящие из двадцати четырех и двадцати шести букв, были бы так уж удобны в служебных разговорах и деловой переписке!...

Хочется поговорить еще об одном виде сокращения слов, вызываемом удобством.

Существуют слова, которые по причине своей длины сокращенно выговариваются и еще более сокращенно пишутся. Пример: слово «килограмм», которое часто произносится «кило» и пишется «кг» (подчеркиваю: пишется, а не произносится «ка-ге»!). По этому же «правилу» мы пишем «сорок руб.», «десять коп.», но читаем «сорок рублей», «десять копеек», а не «сорок руб.», «десять коп.». Мы пишем «в 20-х гг.», но читаем «в двадцатых годах», а не «в двадцатых ге-ге». Примеры легко умножить.