Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев

Закат красив сам по себе. Красота картины — заслуга ее автора.

Но красивый нос — случайность, прихоть природы. Здесь нечем восхищаться, как и гордиться. Мне кажется, вдумчивая натура скорее стесняется внешней привлекательности, чем кичится ею. Часто ли мы видим счастливые браки, если женщина нравится всем? Семейная гармония требует огромной душевной работы. Женщина, способная к такой работе, не останется в одиночестве. Она обычно не тяготится домашними заботами, все у нее спорится. Она умеет создать вокруг ауру сердечности и доброжелательности. Такая женщина становится красивой не внешними формами, — они уходят на задний план, — а обаянием душевной красоты.

К такой женщине тянется душа, хочется сказать ей о ее привлекательности. Но именно в этом случае слова бывают неуместны, как бы искренни они ни были. Да и нечасто попадаются в жизни такие женщины.

Мне, слава Богу, повезло, но, может быть, поэтому около двадцати лет я не говорил жене о ее внешности. Не хотелось унижать ее пустыми комплиментами.

С годами все более накапливалась в ней другая, скрытая от глаз красота. Она проявлялась в ее поведении, отношении к дому, к работе, детям и старикам. Она сквозила в ее глазах и улыбке.

Постепенно ее лицо и фигура становились для меня все более красивыми, а движения грациозными. Вероятно, они всегда такими и были, но я просыпался слишком медленно. Жене потребовалось огромное терпение, прежде чем моя сонная душа стала прозревать.

Но когда это случилось, и я все же заговорил, вдруг оказалось, что у меня не хватает слов связно рассказать о ее талантах, доброте и красоте.

От этого я грущу. Очень хочется, чтобы наши внуки и внучки, пусть даже не прямые, узнали, какая у них необыкновенная бабушка.

6 июня 1992 г.

Препятствия

По своей сути все препятствия — это наше время, которое литератор должен осмыслить, познать, выразить в слове. То есть препятствия — не что иное, как творческий хлеб, пища. А пища всегда кстати.

Да, препятствия болезненны, но это хлеб творчества, а хлеб даром не даётся. Литератору необходим труд, и нередко — каторжный.

О душевной лени

Самый развращающий порок на свете — душевная лень. Откуда она берется в людях? Думаю, от унижений в детстве.

Растет ребенок. Уставшей от забот матери не до него. Мать сама выросла в советской, то есть нравственно уродливой семье, часто без отца. Откуда в ней взяться чувству уважения к маленькому человеку и терпимости?

Ребенок постоянно мешает. Мешает отдыхать, мешает жить личной жизнью, мешает в единственном ее утешении — забыться у телевизора. И она его шпыняет по малейшему поводу, кричит, когда он отвлекает ее от привычного и ставшего необходимым наркотика.

Разве может вырасти психически здоровый человек, если он терпит постоянное угнетение? Естественно, что вырастает маленький монстр, покрытый чешуей комплексов.

Уже в пять — шесть лет глаза его начинают тускнеть. В период формирования личности, когда он набирал информацию, с которой будет жить всю жизнь, он получал не светлое и радостное, а мрачное и унижающее.

К школе ребенок уже устал. Его так часто оскорбляли, что он уже поверил, что плохой. Он еще никакой, но уже не светлый и не радостный. Его не научили с радостью познавать мир, с радостью помогать по дому, радостно жить. Он уже внутренне замкнулся, научился мелкой ложью и лестью добиваться у взрослых желаемого.

Разве не так мы все воспитывались и теперь воспитываем своих детей? Ну давайте подумаем, не так ли?

Он не знает, что такое человеческое достоинство, а вместе с этим не чувствует таких вещей, как доброта, благодарность, деликатность. Когда такой человек вырастает, эти понятия он воспринимает, как шум, словесную абстракцию. Человечек растет, как гриб, пробивая асфальт: чтобы мама обратила внимание, нужно долго ее дергать или капризничать, в школе, чтобы тебя заметили, нужно переорать товарищей, чтобы чего-то добиться — схитрить.

Сколько сил и здоровья растрачивается в детстве на эту борьбу! Так почему же мы ругаем детей за лень? Это же просто уставшие душой люди. Мы не сумели прервать порочный круг собственных комплексов и передали их детям. Мы замкнули кольцо.

Почему же мы надеемся, что у нас не будет с ними проблем, что они вырастут здоровыми? Почему полагаем, что они будут счастливы и украсят нашу старость? Ах да! Мы просто не думаем об этом. Конечно, не думаем потому, что думать об этом страшно. Нам нечего ожидать от собственных детей, и обман подобных надежд очевиден.

Дети не простят нам своего изуродованного детства, своей униженной юности. Комплексы, которые мы заложили в них, они выместят на нас. Своей ленью воспитывать детей мы взрастили лень в их душах. Мы вырастили холодное и эгоистическое поколение.

Наши дети отринут нас еще более жестоко, чем мы своих родителей. Они ничего не простят нам, потому, что мы не научили их доброте.

28 марта 1993 г.

О ДОБРОТЕ

Какое высшее духовное начало человека? Доброта.

Какую учительницу или воспитательницу любят дети? Добрую. Где прививается доброта? В семье, но далеко не в каждой. Как связана доброта с любовью к ребёнку? По-разному. Нередко доброта подменяется слепой любовью, которая в итоге приносит вред и детям, и родителям.

И что же такое — доброта? Думаю, что, прежде всего, это щажение нервной системы человека. Человек развивается, как молодое деревце. Родительская доброта оберегает его корни.

Доброту нельзя понять умом, её можно только чувствовать. И тогда вырастает защищенный человек.

Как бы ни складывалась его жизнь, он не впадает в отчаяние, потому что способен прощать людям их слабости, как в детстве родители прощали ему его ошибки.

У доброго человека гармоничная душа.

Ценность доброты я начал чувствовать поздно. Её открыла мне жена. До встречи с ней я успел натворить много недобрых дел, отравивших существование некоторым близким людям. Теперь расплачиваюсь за это вечным внутренним укором.

Ещё о доброте

Это чувство неуемное, если оно есть, и потому иногда приносящее зло. Мать так добра, так всепрощающа к ребенку, что он нередко вырастает бездушным эгоистом.

Доброта беззащитна. Если не замечают ее проявления, если ее отвергают, она не в силах понять — за что? Если ее грубо подавляют, она в смятении: «Зачем тогда жить, если я не нужна?»

Если ее обманывают, она не может воздать по заслугам.

Доброта приносит людям лучшие плоды, самое тонкое развитие чувств, если ее зерна падают на благодатную почву. И нет ничего горше, если на сухие камни равнодушия…

1979 г.

О пике жизни

Мы вечно твердим о противоречии полов. Но в миг слияния двух существ пол теряется. Всеобщая, мировая гармония врывается в тело, превращая его в часть души. Если есть царство Божие на земле, то оно в оргазме. Жалкий разум отступает перед триумфом природы.

Это уже не физическая близость — это миг царения, миг обладания всеми богатствами мира. Это единение со всем живым на земле, с природой и Вселенной.

Еще о пике жизни

В святые минуты любовного слияния, в минуты, когда женщина и мужчина приносят друг другу единственное, что у них есть — себя, иногда раздается страстный шепот: «Скажи, что ты испытываешь?»

Мне всегда казалось, что на этот вопрос ответить невозможно. Чувства, испытываемые в высшей точке бытия, так сложны и противоречивы, настолько не поддаются анализу, что всякая попытка объяснить их оказывается недостаточной, ложной или пошлой. В этот момент правдивы лишь счастливые слезы или безумный смех.

Но вот как описал мгновение торжества природы Фридрих Горинштейн в повести «Искупление»:

«…жажда этой минуты была велика. Но вот наступили сладкие мучения, блаженное истязание, от которого приятно таяли силы, из груди исторгались радостные стоны, и, наконец, пришло невиданное доселе ощущение исчезновения, смерти души, которую хотелось бы продлить вечно, бросив бесовский хмельной вызов жизни, природе, бессильному порядку, насмехаться, торжествовать над всеми святостями этого света, плевать на Бога, издеваться над атеизмом, презирать страдания, не признавать ни отца, ни матери, ни родины, ни любви и прочее, и прочее, трудно определяемые желания, ощущения в этот миг полного торжества тела на Душой, неразумного над разумом, животного над человеком, идеей дьявола над идеей Бога, момент зачатия, единственный миг, двойственный, как все во вселенной, когда жизнь, лишенная помощи фантазии и разума, показывает свою подлинную цену, равную нулю, и правдой этой доставляет наслаждение непередаваемое. Но впечатление это, при всем необычайном блаженстве, зыбко и бессловесно, бросив вызов разуму и фантазии, оно само оказывается поверженным тем, что, лишившись слов и мыслей, не способно расшифровать свою суть и соблазнить этим человека и, будучи непорочным, быстро угаснув, лишь усиливает порядок и укрепляет целенаправленность и смысл жизни. Так проходящая, гонимая, полная надуманного смысла жизнь вступает в борьбу с вечным, реальным, царящим во всей вселенной хаосом и побеждает.