Магические изыскания Альмагии Эшлинг - Юлия Лялина

не говорить. Однако в присутствии госпожи Свартур, казалось, разговорился бы и камень: её глаза лучились неподдельным доброжелательным интересом, она всегда к месту вставляла вопросы или остроумные ремарки, причём никогда не перетягивая тему на себя, собеседник будто становился для неё центром всего мироздания.

Альма обеспокоенно попыталась вспомнить, не читала ли в «Вестнике Волшебства» о каких-нибудь развязывающих язык заклинаниях. Но в следующую секунду мысленно сама себя обозвала скудоумной: везде-то она теперь готова была искать магию, почти как её бедный отец. Незачем подозревать колдовство или иной подвох там, где есть прирождённый талант. А госпожа Свартур была, несомненно, одарена от природы.

Не всякий дар завоёвывает своему обладателю славу в веках или несметные богатства – но оттого он не перестаёт быть даром. Чем-то особенным, что доступно не всем, что отличает одарённого от прочих и улучшает его жизнь, а если повезёт, то и жизнь его близких.

В обществе госпожи Свартур даже капитан Эшлинг, прямой и твёрдый, как мачта, смягчался. Когда он смотрел на невесту, его строгий взгляд теплел, голос начинал звучать менее отрывисто.

Словом, всё указывало на то, что капитану Эшлингу посчастливилось найти женщину, которую он искал. И которая, в свою очередь, искала его.

Медлить со свадьбой никто не видел резона, и едва были совершены необходимые приготовления, жених с невестой стали мужем и женой. День их свадьбы был зимним, холодным, и вместо обычно подбрасываемых ввысь праздничных семян в волосах новобрачных белели снежинки – а они не обращали ни на снег, ни на холод никакого внимания, смотрели только друг на друга и были абсолютно счастливы.

* * *

Это была первая свадьба, в которой Альме довелось принять непосредственное участие, пусть и не в роли невесты. Альма была аколитом – свадебным спутником-помощником – своего дядюшки, равно как юный Джорри Свартур был аколитом своей матери. Но если Джорри со свойственной его возрасту несносностью казался недоволен и доставшейся ему ролью, и обстановкой святилища, и самим бракосочетанием, то Альма украдкой глазела по сторонам с искренним интересом, подпитываемым новизной и редкостью ситуации.

Когда-то народ Бонегии, подобно народу соседней Сидрии, исповедовал веру в Двуединого, и святилища оного являлись главным украшением любого города, пышностью убранства и монументальностью архитектуры соперничая с дворцами местной знати и чуть не с дворцом самого короля. Однако около семи веков назад тогдашний монарх неожиданно объявил о переходе в новое вероисповедание и на смену Двуединому привёл Великое Неведомое.

Впрочем, как «на смену»? Великое Неведомое не отрицало возможности существования Двуединого. И других богов. И магии. Оно вообще было религией не отрицания, а вопроса. Вместо догматов были духовные поиски, и каждый найденный ответ признавался возможным и ценным.

Вероятно, именно благодаря мягкости новой религии удалось избежать крупных раздоров внутри страны. Зато южная соседка Сидрия была недовольна и, ревностно сохраняя культ Двуединого, едва не обвинила Бонегию в ереси, что положило бы начало международной распре, и хорошо если не религиозной войне. Однако каким-то чудом конфликт удалось погасить.

Возможно, чудом вполне буквальным: летописей и иных свидетельств тех времён почти не сохранилось, будто они были планомерно сокрыты или уничтожены, но за последние десятилетия всё большую силу (не в последнюю очередь благодаря поддержке клуба магов «Абельвиро») набирала гипотеза, что именно на тот период пришёлся расцвет бонегийской магии. И что магия в целом оказала на историю Бонегии больше влияния, чем можно было отследить по уцелевшим источникам. Однако гипотеза на то и гипотеза, чтобы быть лишь предположением, а не установленной истиной.

Так или иначе, святилище Великого Неведомого, в котором проходило бракосочетание капитана Эшлинга и госпожи Свартур, было скорее скромным и строгим, чем роскошным и нарядным, и вовсе не провинциальность была тому причиной.

Но кое-что от прежней религии святилища Великого Неведомого всё же сохранили, в том числе традицию отмечать праздники и скорби колокольным звоном. И когда все напутствия были даны, все обеты были принесены и скреплены нежным поцелуем, в вышине раздался торжественный колокольный звон, возвещавший появление новой семьи.

* * *

Госпожа Маоми Свартур была умна и знала себе цену. Потому даже не думала примыкать к местным девицам в охоте за новым трофеем – морурольским капитаном, унаследовавшим «Тёмные Тисы». Очевидно же было, что он сделает предложение своей племяннице.

И он, судя по донёсшимся слухам, взаправду сделал. А она – вот это уже было неожиданностью! – отказала.

Что ж, возможно, игра всё-таки стоила свеч.

Первый брак госпожи Свартур был устроен без её желания, когда она была совсем юна – моложе, чем Альмагия Эшлинг ныне. Уготованный ей супруг оказался состоятелен, но в летах – старше её чуть ли не втрое. К тому же он обладал скверной привычкой вымещать дурное настроение (а дурным оно у него было почти всегда) на окружающих – и на слугах, и на собственной жене. Правда, стоило отдать ему должное, он любезно освободил её от своего общества всего через несколько лет после свадьбы – грудная жаба вконец его доконала. К тому же господин Свартур обеспечил госпоже Свартур безбедную жизнь – а главное, дал ей сына, прелестного ненаглядного Джорри, которого она полюбила всем сердцем.

Второй свой брак госпожа Свартур решила устроить сама.

Однако она не собиралась лишиться обретённой свободы ради кого-нибудь из местных вдовцов – пожилых, грузных, ленивых и телом, и духом. Нет уж, избавьте. Да и не была уверена, что её милый Джорри хорошо воспримет появление отчима.

С другой стороны, выслушивая очередные – третьи за месяц! – жалобы на сына от гувернёра и от кухарки, опять обидевшейся на Джорри из-за невинного розыгрыша, госпожа Свартур со вздохом призналась себе, что Джорри, возможно, не помешал бы достойный образец для подражания. А ей самой не помешал бы достойный супруг. Только где ж отыскать такого?..

И вдруг – свободный, статный, состоятельный и славный капитан Эшлинг.

Госпожа Свартур умела замечать шансы, отличать призрачные от реальных и, наконец, ловить их. Этот шанс был хорош во всех отношениях, и она его не упустила.

Капитан Эшлинг полностью оправдал её ожидания и даже надежды, так что их союз, изначально порождённый умом, согрел и сердце.

Хотя «Тёмные Тисы» тоже внесли немалый вклад в привлекательность капитана Эшлинга. Новоиспечённая госпожа Эшлинг была крайне довольна своим новым домом: «Тёмные Тисы» были более старинным, более просторным, более богатым поместьем, чем «Свартурхус». И хотя Альмагия Эшлинг в беседах упоминала гнетущее впечатление, производимое на неё «Тёмными Тисами», госпожа Эшлинг находила дом весьма приятным. И намеревалась сделать его ещё приятнее.

* * *

«Тёмные Тисы» изменились, будто очнувшись от долгой дрёмы.

Для начала в поместье стало вдвое больше господ: вместе с новоявленной госпожой Эшлинг сюда переселился её сын Джорри.