Далекие друзья (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

— Если он попросит, то от чего бы не помочь. В конце-концов, я тоже заинтересован в успехах воздушных сил Дальневосточной армии, — морковка в виде возможного возвращения на прежнюю должность за выполнение чужой работы на протяжении неизвестного количества времени казалась Олегу не намного слаще редьки под соусом из самого ядреного хрена. Но если хорошо знакомый младший магистр будет раз за разом оказываться должен чародею маленькие одолжения — это уже другой разговор. В конце-то концов с учеником древнего волхва было взаимодействовать намного проще, чем с самим архимагистром. Хотя бы потому, что возможность призвать его к ответу за нарушение своих обязательств являлась далеко не иллюзорной и если мериться не личной силой, а общими возможностями, перевес запросто мог оказаться и не на стороне Мстислава. Какие-то помощники, слуги и личные ученики у того имелись…Однако с армией из нескольких сотен бойцов-ветеранов, обвешанных элитным зачарованным снаряжением, без помощи патрона они бы вряд ли справились. А уж если на поле боя окажется маленькая эскадра из боевых летучих кораблей или один единственный трехголовый сибирский дракон, то ловить одаренному пятого ранга будет просто нечего. Он раньше свалится в обморок от истощения, чем нанесет какой-нибудь серьезный ущерб ящеру, который пару плюх от того же Саввы мог бы выдержать даже совсем без брони.

— Отлично, в таком случае вот чек императорского банка с оплатой за твои корабли. — Передал древний волхв чародею бумажку ценою в небольшое состояние. — Можешь идти и будь готов к вылету, мы выступим в поход сегодня к вечеру или завтра утром, когда утрясется вся эта организационная шелуха…Может быть послезавтра…Но если задержка продлится дольше — я точно заявлюсь в генеральный штаб и кого-нибудь убью!!!

Олегу очень повезло, что он успел спрятать чек в карман одежды, иначе бы от вспышки гнева древнего волхва бумажку могла бы постигнуть та же судьба, что и разложенные по столу бумаги, разлетевшиеся в разные стороны обугленными клочками. И интуиция подсказывала чародею, что восстановление могло бы вылиться в тот еще затейливый квест, успех которого был отнюдь не гарантирован — ведь формально плату он уже получил, а значит сохранность ценного документа стала целиком и полностью его проблемой. Вот только ударившая во все стороны от Саввы волна жара, спалившего отнюдь не тонкие отчеты, однако не повредившую явно рассчитанную на подобные приступы обстановку кабинета, в полуметре от доспехов речного егеря начала слабеть, а сантиметрах в двадцати до древнего модульного артефакта и вовсе сошла на нет. Олегу оставалось лишь мысленно хмыкнуть да порадоваться тому, что он успел спрятать руку в карман…Неизвестно, имелись ли таковые у наг, сражавшихся за Гиперборею и царство Кащеево, однако тщедушное по сравнению со змеелюдами телосложение породило вполне приличный остаток резных пластин, которые можно было пустить на второй слой брони, еще большие увеличивая защитные свойства в некоторых ключевых местах или иные дополнительные примочки. И самыми полезным из них чародей посчитал вместилища для хранения всяких мелких вещей, бывшее в быту практически незаменимым. Особенно для того, кто лишний раз свою одежду менять боится в связи с высокой сложностью данного процесса. Олег вообще считал карман одним из самых практичных изобретений человеческой цивилизации и сильно удивлялся тому, что такая полезная вещь по историческим меркам появилась совсем недавно, а именно веке в пятнадцатом. По меркам того же Саввы, первую половину жизни наверное пользовавшегося мешочком, привязанным к поясу — почти новинка!

В приемной архимагистра происходило небольшое офицерское собрание. Полтора десятка волхвов и обладателей немалых армейских чинов, среди которых даже два генерала было, склонились над картами. Козырем были пики, на кону стояла небольшая кучка из безделушек, каждая из которых являлась слабеньким артефактом: ножи, перстни, серьги, пормотне, диадемы, без устали танцующая на своем постаменте стриптиз метровая статуэтка лесной нимфы, одетой лишь в какие-то легкомысленные листики, то и дело переклеиваемые каменными пальцами с места на место. Судя по всему высокораноговые маги то ли сбывали не особо нужные личном им военные трофеи из штабных палаток вражеских армией, то ли избавлялись от запасов своих тренировочных поделок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Две девятки, — положил на стол свои карты шапочно знакомый Олегу пиромант, бывший одним из коллег Мстислава. Но самого младшего магистра, с которым чародей почти приятельствовал, здесь и сейчас не было. То ли не позвали, то ли занят был. — Эх, господа, а ведь совсем недавно здесь был портал, который в любое время мог переправить нас в Москву или Санкт-Петербург, чтобы можно было скоротать время в одном из тамошних салонов…

— Да, жалко, что японцы тут все разрушили, — поддакнул ему другой волхв, вроде бы тот же самый, который получил пятый ранг сразу после испытаний летучих кораблей, подтвердив свою силу в поединке. — Учитель, конечно, смастерил временную замену, но там лимит по массе в течении дня всего три тонны, и просто так им пользоваться нежелательно. А когда он нормальные врата сможет поставить — вопрос, тут же и заготовка подходящая нужная, и благословение истинных богов, и правильное положение звезд не помешает…У меня, кстати, пиковый архимагистр и три богатыря. Так что, думаю, банк уходит ко мне…

— Не спеши, у меня туз с двумя магистрами. — Возразил ему незнакомый аэромант в бело-золотом мундире, бывший видимо одним из помошников Косицы. И, возможно, его же родственником, лица во всяком случае у них друга на друга заметно смахивали. — Тоже, естественно, пиковый.

— Эй, пиковый туз же у меня! Вот он!

— Да ты мухлюешь, собака?! И когда выиграл у меня фолиант звездного света, тоже мухлевал?!

— А у меня он кулон неполного возрождения вчера увел…Держи его!

— Хватай!!

В обществе простых людей в подобной ситуации шулер, пойманный с поличным и уже ощущающий, как его будут бить, возможно даже ногами и ближайшим канделябром, наверное, попытался бы перевернуть стол на своих оппонентов и шустренько смыться. Однако здесь и сейчас в карты играли могущественные одаренные, каждый из которых без сомнения являлся ветераном Четвертой Мировой Войны. И потому в ход оказались пущены чары, по своему назначению без сомнения являющиеся аналогом светошумовой гранаты. Только гораздо более эффективным. Ударивший во все стороны от фигуры шулера густой, плотный и какой-то липкий дым вызвал у Олега мгновенную мигрень, свидетельствуя о площадной ментальной атаке немалой мощности, способной вырубить среднестатистического одаренного или как минимум ввести его в состояние нокдауна. Вдобавок к интуиция очень не советовала дышать сей субстанцией, а капюшон древнего доспеха, обладающего в определенном смысле большей чувствительностью, чем иные сигнальные системы, сам собою растянулся и наполз на лицо одной сплошной маской, свидетельствуя о токсичности окружающей среды. Сквозь линзы, размещенные напротив глаз носителя артефакта, вид открывался мутноватый — те были рассчитаны на зрение наг, имеющих несколько иную конструкцию органов зрения, однако визуально ориентироваться в пространстве все равно бы не получилось. Чудом увернувшийся от тянущихся к нему рук принявший на грудь две струи огня и порвавший спиной какую-то светящуюся паутину шулер за считанные мгновения скрыл во мраке все помещение и жаждущих справедливости персон, так и не дождавшихся, пока архимагистр соизволит их к себе вызвать. Извергаемый нечистым на руку картежником ядовитый дым оказался достаточно непрозрачен, чтобы пылающие праведной яростью и колдовским огнем пироманты из числа учеников Саввы стали абсолютно не видны и отлично гасил собою звуки — чародей ощутил, как пол под ногами едва ли не подпрыгнул, поскольку кто-то по перекрытиям башни очень сильно долбанул, вероятно в попытках размазать мухлевавшего в карты пройдоху, однако полагающегося в подобных случаях грохота не возникло. Также стали бесполезными и попытки ориентироваться в пространстве при помощи магического зрения — сверхъестественное восприятие тоже не могло пробить собою неестественную темноту, явно рассчитанную на то, чтобы противостоять не самым слабым одаренным.