Нарбоннский вепрь (Божественный мир) - Борис Толчинский

София открыла правую дверцу и пригласила гостью внутрь. Кримхильда испуганно попятилась. Да, конечно, в Темисии она видела такие самодвижущиеся машины, но мысль самой отправиться в путь на мобиле ввергала ее в ужас.

-- Вы совершили столько решительных поступков сегодня, моя дорогая, -с укоризненной улыбкой заметила София, -- что вам не составит труда совершить еще один. Ну же, залезайте!

Кримхильда зарделась, сделала шаг к мобилю -- и остановилась.

-- А если... -- начала она.

-- А если мы разобьемся, вы хотите спросить? Ну, тогда, я думаю, мы погибнем вместе, -- с истинно аморийским фатализмом отшутилась София и прибавила, уже более строгим тоном: -- Не заставляйте меня разочаровываться в вас, дорогая.

"А, будь что будет!", -- снова подумала Кримхильда; на самом деле в присутствии Софии Юстины она начинала ощущать силу и уверенность, исходящие от молодой княгини, и это очень успокаивало...

Когда Кримхильда заняла место справа, София устроилась рядом. Внутри мобиль оказался гораздо меньше кареты. И здесь не было ни кучера, ни слуг -только две женщины; больше места ни для кого бы не хватило. Слева, прямо перед креслом, где сидела София, располагались какие-то кнопки и прочие приспособления, назначение которых Кримхильде не было понятно; а прямо из передней стенки, как раз меж кнопок, вырастал небольшой черный стержень с венчающей его фигурной перекладиной. София положила руки на края этой перекладины и вдавила нечто большими пальцами обеих рук. Кнопки зажглись, превратившись в разноцветные лампочки, затем послышалось тихое жужжание.

-- Эта машина поедет, если только за рулем буду я, -- пояснила София. -- Она имеет встроенный дактилоскоп.

-- Ясно, -- выдавила из себя принцесса, чтобы хоть что-то сказать.

Безо всякого усилия мобиль сдвинулся с места и мягко покатил к воротам. Челядинцы уже открывали их.

-- Мы едем! -- в радостном изумлении воскликнула Кримхильда.

-- Еще бы нам не ехать! -- усмехнулась София. -- Пока сияет над нашей страной Божественный Эфир, мы, аморийцы, будем ездить, летать, плавать куда и когда захотим! Ну разумеется, если не забудем, как надлежит правильно распоряжаться священной силой.

Чтобы пылевые выбросы гигантского города не повредили дорогие наряды и макияж, София Юстина единственным нажатием какого-то рычага облекла кабину мобиля герметичным стеклянным навесом.

Они выехали из квартала древних дворцов, пересекли проспект Береники и Палатинский проспект. Никуда не сворачивая, мобиль мягко катился по гладкому бетону Княжеской улицы. Как и все улицы в Темисии, Княжеская была строго ориентирована по сторонам света, она шла от северной окраины космополиса до Старой Набережной озера Феб.

Мобиль двигался медленнее конного экипажа: София предоставляла гостье возможность сполна насладиться созерцанием подпирающей небо громады Большого Императорского дворца. Был ясный полдень; хрустальная статуя Двенадцатиликого Бога на вершине Палатиума слепила глаза принцессе Кримхильде.

Официальная резиденция бога-императора Амории представляла собой правильный квадрат со стороной в одну герму. Внешние стены сложены из огромных блоков желтого песчаника, тщательно отесанных и добротно пригнанных друг к другу. Высота наружной стены составляла десять, а ширина -- пять мер. Она увенчана треугольными зубцами.

Комплекс дворца имеет четыре входа, ориентированные по сторонам света. По периметру стены стоят пилоны -- возвышающиеся над соседними постройками привратные башни с наклонными стенами, так что внешне пилон напоминает урезанную пирамиду. Всего пилонов двенадцать: четыре угловых и восемь привратных. Каждый пилон носит название бога-аватара, начиная с Феникса и заканчивая Симплициссимусом. Высота углового пилона -- двадцать мер, привратного -- тридцать. Главные врата -- Северные, выходящие на Площадь Двенадцатиликого Бога, или Палатинскую; они расположены между пилонами Сфинкса и Химеры. Парные привратные пилоны соединены надвратными галереями; кроме того, галерея Северных врат имеет балкон ("Императорский"), с которого август принимает парады и обращается к своему народу.

Перед каждым привратным пилоном возвышается четырехгранный гранитный обелиск ("игла") высотой 25 метров. На обелиске высечен текст Завещания Фортуната, этого своеобразного гибрида Конституции Империи и Священного Писания аватарианской веры.

Собственно Большой Императорский дворец стоит на Палатинском холме, -отчего дворец иногда называют Палатинским, -- так что внешние стены почти не загораживают обзора, и представляет из себя грандиозную шестиступенчатую пирамиду высотой двести десять мер. Чтобы создать впечатление еще большей высоты и внушительности, колоссальные ярусы-террасы наклонены вовнутрь, как у пилонов, а трапециевидные окна покрыты черным лаком.

Высота ярусов-террас нарастает от десяти мер на первом до двадцати мер на втором, тридцати -- на третьем, сорока -- на четвертом, пятидесяти -- на пятом и шестидесяти мер на шестом. Каждый ярус, согласно замыслу древних строителей, символизирует определенный уровень иерархии аморийского общества. Так, первый ярус обозначает народ, то есть плебеев, простолюдинов: рыбаков, крестьян, пастухов, свободных мастеров, наемных служащих; второй -солдат, милисов и прочих стражей безопасности государства, надзирающих за народом; третий ярус -- нобилей (патрисов), чиновников, магнатов, офицеров армии, иереев; четвертый -- кураторов Орденов аватарианского Содружества, крупных чиновников, архонтов и экзархов, министров, плебейских делегатов, князей и военачальников; пятый -- членов Дома Фортунатов, Высокой Консистории и Святой Курии; наконец, шестой, самый верхний, ярус символизирует земного бога, императора-августа...

Увлеченная созерцанием величественной Пирамиды, принцесса Кримхильда не заметила, как мобиль выехал на Старую Набережную. Она опомнилась лишь тогда, когда поняла, что София Юстина правит свою машину прямо к воде!

-- Доверьтесь мне, моя дорогая, -- с улыбкой молвила княгиня, предвосхищая все вопросы, -- и ничего не бойтесь!

С замиранием сердца Кримхильда следила, как приближается озеро, кажущееся океаном. Аморийская столица стояла на северном берегу озера Феб. Как и большинство внутренних озер и рек Амории, оно образовалось без малого восемнадцать столетий тому назад по воле богов-аватаров. Озеро Феб было самым большим в Империи, оно продолговатой каплей тянулось с севера на юг на добрые четыреста герм, вплоть до границы центральной провинции Эридея с мрачной Стимфалией. Феб питала полноводная река Пифия, названная так по городу Пифону, столице Стимфалии, где в скалистых ущельях начиналась эта река.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});