Пепел феникса - Татьяна Корсакова

Любашин телефон по-прежнему лежал на полу в кухне. Отключенный, неработающий телефон, на который всего минуту назад ей кто-то сумел дозвониться… Анна сунула мобильник в карман халата, потерла ноющее плечо и поморщилась. А Любаша еще утверждала, что кожа подозрительно быстро зажила. Ничего она не зажила, если так больно…

Тут же, посреди темной кухни, Анна стащила с плеча халат и тихо всхлипнула: феникс светился пульсирующим красным светом, но с каждым мгновением пульсация эта становилась все слабее и слабее, пока, наконец, не сошла на нет. Вместе с пульсацией исчезла и боль, исчезла совершенно, точно ее и не было. Торопливо, натыкаясь в темноте на мебель, Анна прошла в ванную, нашарила выключатель и зажмурилась от яркого света. Когда глаза привыкли к свету, в зеркале она увидела испуганное существо, с расширившимися от ужаса зрачками, бледной до синевы кожей, всклокоченными волосами, в заляпанном кофе халате. А татуировка была самой обычной. Если, конечно, ее вообще можно назвать обычной. Феникс больше не светился и не пульсировал – и на том спасибо…

Анна плеснула в лицо холодной воды, провела влажными ладонями по волосам, натянула халат, пару секунд бездумно посмотрела на свое отражение и вышла из ванной. Шорох за дверью она услышала сразу, как только оказалась в прихожей. Не шорох даже, а едва слышный звук шагов и, кажется, дыхание. Кто-то стоял за ее дверью…

Вот сейчас Анна пожалела о многом: о том, что отказалась провести эту ночь у Любаши, о том, что пожалела денег на нормальную железную дверь, о том, что своими собственными руками отключила мобильник и теперь до самого утра оказалась отрезанной от мира. Даже соседей не позвать, потому что, чтобы позвать соседей, нужно, как минимум, выйти из квартиры. А как ей выйти, если там, на лестничной площадке, притаился чужак!

Зажмурившись так сильно, что из глаз брызнули слезы, Анна шагнула к двери, прижалась щекой к ее чуть шершавой поверхности, срывающимся шепотом спросила:

– Кто там?

Ответом ей стал звук удаляющихся шагов. Она отчетливо слышала, что незнакомец уходит, и с каждым шорохом ноги ее становились все непослушнее и непослушнее, пока Анна вдруг с ясной отчетливостью не осознала себя сидящей на полу перед дверью.

Ничего… Ей бы только до рассвета продержаться. Сколько той ночи? Вон уже без пяти минут четыре, еще пара часов – и наступит утро, а утром уже не страшно, утром она придумает, как жить дальше, может быть, даже снова сходит в милицию, расскажет, что кто-то пытался проникнуть в ее квартиру.

Анна решила расположиться за столом на кухне. Чтобы не уснуть, сварила себе еще кофе, достала коробку шоколадных конфет. Конфеты были вкусными, именно такими, какие она любила больше всего. Раз конфетка, два конфетка…

…Солома под босыми ногами занялась в одно мгновение. Огоньки пламени юркими ящерками метнулись вверх. Следом загорелся подол платья, вспыхнул синим, обхватил огненными колодками лодыжки. Анна запрокинула залитое слезами лицо к ночному небу и закричала от боли и безысходности…

…Она проснулась от собственного крика, дернулась и едва не свалилась на пол с табуретки. Босые ноги горели огнем, а на левой руке шипел и бил красными крыльями феникс. Сон! Это всего лишь сон, навеянный событиями прошлого дня кошмар. Но до чего же больно!

Анна обхватила руками босые ступни, точно и в самом деле рассчитывала увидеть на них следы ожогов. Никаких следов не было, но кожа казалась горячей, а в воздухе отчетливо слышался запах гари…

Громкий стук в дверь отвлек ее от рассматривания собственных ног, заставил вскочить с табурета и бегом броситься к двери. Часы в прихожей показывали половину девятого утра, а дверь содрогалась под мощными ударами.

– Алюшина! – гремел на весь дом встревоженный голос Любаши. – Алюшина, открывай, а то я вышибу эту чертову дверь! Вот посмотришь – вышибу! Аню-ю-ю-та!

Еще плохо соображая со сна, но уже понимая, что подруга явно чем-то встревожена, Анна повернула ключ в замке и в ту же секунду попала в крепкие Любашины объятия.

– Аню-ю-ю-та! – продолжая реветь во весь голос, Любаша протиснулась в ее маленькую прихожую, ногой захлопнула дверь. – Анюта, зараза, ты зачем мобильник выключила? Я звоню тебе, звоню, – сказала она уже спокойнее.

– Твой котик… – Анна осторожно высвободилась из объятий подруги, еще раз посмотрела на свои босые ноги. – Твой котик звонил мне, не переставая, а ты же сама велела не отвечать, вот я… – Она вдруг с неотвратимой ясностью вспомнила события прошедшей ночи, и приснившийся кошмар в ту же секунду отошел на задний план.

– Да послала бы этого котика, если он такой козел! – в сердцах махнула рукой Любаша. – У меня ж чуть инфаркт не приключился. – Не разуваясь, она прошла на кухню и уже оттуда спросила: – А что это горелым пахнет?

Вот и Любаша ощущает этот запах. Странный, однако, сон…

– Я форточку открою, – сказала подруга и тут же поинтересовалась: – Только котик звонил?

– Не только. – От воспоминаний на лбу вдруг выступила испарина.

– А кто еще? Анюта, свари мне кофе, а то я спать хочу – умираю!

– Люб, я, наверное, схожу с ума. – Анна прошла на кухню, присела на край табуретки, положила на стол Любашин мобильник. – Когда твой котик меня достал, я телефон отключила, а он все равно зазвонил.

– То есть как – все равно зазвонил? – Любаша повертела телефон в руках. – Ты его снова включила?

– Нет, не включила, я же не знаю твоего пин-кода. Он просто взял и сам включился.

– И кто звонил? – Любаша деловито пробежалась по кнопкам и мобильник ожил. – Вася, котик, котик, котик… Анюта, котик, что ли, снова позвонил?

– Не котик, – она тряхнула головой. – Люб, на твой отключенный телефон звонили с моего потерянного мобильного. Понимаешь?

– Не понимаю. Входящие регистрируются, а записи нет. И кто звонил? – Она подняла на Анну недоуменный взгляд.

– Я пила кофе у окна, ночью, часов около трех. А там внизу в беседке кто-то сидел. Он увидел меня и помахал.

– Кто – он?

– Не знаю. Мужчина. Он помахал, и твой мобильник вдруг включился…

– И что? – Любаша испуганно отодвинула телефон в сторону. – Кто звонил-то? Этот твой похититель?

– Не знаю. – Анна зажмурилась, прогоняя накатившую вдруг волну тошноты. – Он назвал меня по имени и сказал, что пришел за мной…

– Твою ж мать! – Любаша громыхнула кулаком по столу. – Вот ведь извращенец проклятый! Анюта, сегодня же пойдем в ментовку, пусть приставят к тебе охрану.

– Какую охрану, Люб? У меня же нет никаких доказательств, и вообще, странно все это…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});