Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если бы не надо было забирать из Вулворта пана Оструга, сюда можно было бы доехать на подземке! – сказал Фаберовский. – И быстрее, и дешевле. Вот бревиарий, – поляк показал на здание пивоваренного завода «Альбион» на углу, – а вот и наш «Слепой нищий».
Они оставили Батчелора в экипаже, а сами вошли в трактир. Внутри было мало народу. Подойдя к хозяину за стойкой, Оструг отодвинул в сторону сопливого мальчишку с кувшином, посланного матерью в трактир за пивом, и осведомился у стоявшего за стойкой человека, на месте ли мистер Скуибб.
– Он спит.
– Разбудите мне его.
– Ну уж нет. Сегодня у него была неудачная ночь. Ему даже въехали пару раз по роже. Вам нужно, вы и будите.
Ведомые Остругом, они поднялись на второй этаж, где в одной из комнат увидели молодого, похожего на громилу вора в старом кучерском цилиндре и вытертом на локтях сюртуке, который спал в углу, откинувшись на спинку стула.
– Мистер Чарльз Скуибб, как я понимаю? – Фаберовский подошел к спавшему и постучал концом трости по верху цилиндра. – Вы устали после ночной работы, люди нынче строптивы и не желают расставаться со своими кошельками и часами без сопротивления. Мне жаль тревожить ваш сон, но у меня к вам только один вопрос.
– Может быть, разбудим его в следующий раз? – спросил Оструг.
Фаберовский постучал еще настойчивей.
– Я же сказал, что не собираюсь связываться с Ласком, – сонно промычал вор, не открывая глаз. – У него семь детей, а суд плохо смотрит на такие вещи.
– А он не побьет нас? – опасливо поинтересовался у поляка Артемий Иванович, поглядывая на широкие плечи Скуибби.
– У меня с собой револьвер, – успокоил Фаберовский и потряс вора за плечо.
– А вот револьвера не надо, – ухватил Скуибби знакомое слово, по прежнему не открывая глаз. – А не то я отниму его и засуну вам в задницу.
Жест, которым он подкрепил сказанное, не оставлял сомнений в намерениях громилы, и Артемий Иванович немедленно вставил дельное замечание:
– У нас две задницы.
– Что за странный язык? – спросил Скуибби и открыл глаза. – Какого черта! Джентльмен пришел сюда с попугаем?
– Я пришел сюда с Остругом, – сказал Фаберовский, держа тяжелую трость наизготовку, чтобы при малейшей опасности тут же пустить ее в ход.
– За определенное вознаграждение я могу посодействовать в возвращении ваших вещей, украденных этим джентльменом, – предложил вор.
– Я ничего у них не крал, Скуибби, – разозлился Оструг, – вечно ты наводишь на меня поклеп! Эти джентльмены поручили мне присмотреть для них укромное местечко, такое, чтобы там соседи были не болтливые, а лучше чтобы их и вовсе не было.
– Они собираются печатать фальшивые деньги? – оживился Скуибби. – Я хочу в долю.
– Нет, – вздохнул Оструг, – Вот папаша этого высокого джентльмена, царствие ему небесное, этим занимался, а эти двое там будут динамит варить. Все деньги за хлопоты пойдут тебе, мне лишь небольшие комиссионные.
– Мне нужно такое помещение, чтобы там была большая печка, погреб или подвал, выходы на разные улицы, и никакой прислуги и никаких появлений хозяев. Желательно, чтобы соседи не слышали вони.
– К середине недели я подыщу вам что-нибудь подходящее, – согласился Скуибби. – Встретимся здесь в четверг, в полдень. И не забудьте принести задаток.
Глава 8
12 августа, в воскресеньеСреди всех новейших благ цивилизации, доступных наряду с ватерклозетами и газовым освещением, Фаберовский решился избрать только одно, страшно дорогое, но очень необходимое тому, кому требуется оперативная информация – телефон. Еще в прошлом году он заплатил «Объединенной телефонной компании» 20 фунтов за проведение и установку линии и за двенадцать месяцев аренды. И если в отношении оперативной информации телефон оказался совершенно невостребованным, то как способ избежать личного общения с различными персонами он был незаменим.
Когда спустя неделю после трагикомической прогулки настало время приступать к организации мастерской, Фаберовский решил воспользоваться как раз этим счастливым свойством телефона и позвонил в Кларидж-отель Артемию Ивановичу.
Артемий Иванович уже целую неделю находился в состоянии черной меланхолии, вызванной неслыханным оскорблением в Гайд-парке и потерею там часов, пропажу которых он обнаружил уже на следующее утро. Спустя трое суток после своего начала меланхолия сменилась тривиальным запоем. К утру седьмого дня он откупорил последнюю бутылку и решил, что надо взять себя в руки – он не смог открыть дверь, чтобы потребовать очередную порцию лекарства от тоски. Колонны бутылок, поблескивавшие в темноте прихожей своими горлышками, оказались слишком многочисленными, и ему не хватило длины рук. Его пальцы судорожно хватали воздух около ручки, до которой оставалось еще поларшина, Артемий Иванович запаниковал, сел на пол и заорал: «Спасите!» Но его никто не услышал. Доставив еще в прошлое воскресенье вечером заказанное спиртное в номер и получив указание более не беспокоить до особого распоряжения, прислуга не заходила к нему, а воспользоваться электрическим звонком Артемий Иванович не догадался, вместо этого оборвав все шелковые шнуры на портьерах и гардинах в поисках действующей сонетки для вызова слуг.
Получив указание метрдотеля позвать к телефону мистера Гурина, коридорный расчистил проход среди бутылок и тем спас Артемия Ивановича. Метрдотель терпеливо объяснил Владимирову, как пользоваться телефоном, что прикладывать к уху и куда говорить, и убедившись, что Артемий Иванович все понял, тактично отошел в сторону. Поляк наконец услышал в трубке громкое сопение Артемия Ивановича и его дрожащий от нервного перевозбуждения голос:
– Халло! Халло! Кто это?
Фаберовский трижды ответил на этот вопрос, но был, видимо, не слишком убедителен, поскольку вопрос продолжал повторяться. Тогда он приказным тоном повелел Артемию Ивановичу нанести визит доктору Тамулти и сообщить, что просмотр помещения для мастерской состоится, скорее всего, в четыре часа пополудни.
Артемий Иванович совсем растерялся и отдал на всякий случай трубку метрдотелю. Из разговора с последним поляк выяснил, что еще в понедельник доктор Тамулти покинул отель, оставив небольшой неоплаченный счет и кожаный саквояж, и с тех пор не появлялся. Кроме того, у портье он оставил письмо для мистера Фейберовского. Чтобы не тратить больше времени на разъяснение Артемию Ивановичу вопроса о своей личности, поляк через метрдотеля передал Владимирову, что будет ждать его через час, в десять, в агентстве на Стрэнде с письмом Тамулти и деньгами. Последнее, что он услышал в трубке перед тем, как нажать на звонок и дать знать на станцию об окончании разговора – слова Артемия Ивановича: «А кто это был?»
Владимиров приехал на Стрэнд только в одиннадцать, небритый, всклокоченный и голодный. Фаберовский отправил Батчелора вниз, в трактир «Ангел и Солнце» за тройной порцией рыбы с картошкой, после чего выдал газетный кулек с едой Артемию Ивановичу и усадил его за конторку Леграна, а сам вскрыл письмо Тамулти.
В письме ирландец извещал поляка, что покинул Кларидж-отель в целях конспирации, поскольку не может всецело довериться мистеру Гурину, который не только подозрителен поведением, выдавая себя за индийского принца, но и спровоцировал в Гайд-парке неприятный инцидент с полицией и управляющим офицерским манежем, в результате которого Тамулти несколько часов вынужден был искать эту чертову клячу, которую Гурин не удосужился отвести обратно в манеж.
Постскриптум к письму гласил, что с доктором Тамулти и ирландскими эмиссарами, брошенными Гуриным на корабле в Дувре, можно связаться, направив со Стрэнда письмо до востребования на главпочтамт Сент-Мартенс-ле-Гранд на имя доктора Френсиса Тамблти, где он будет проверять почту каждый день в полдень. Что касается денег, которые ирландская сторона сочла возможным ассигновать на мастерскую, то Тамулти не намерен отдавать их кому бы то ни было и лично будет покупать на них все необходимое.
Поручив Батчелору срочно известить Тамулти телеграммой о том, что встреча по поводу помещения состоится в четыре часа пополудни у церкви Сент-Мери-Матфеллон на Уайтчепл-роуд, Фаберовский взял с собой Артемия Ивановича, с урчанием поедавшего картошку из газетного кулька, и, выйдя на улицу, свистком подозвал кэб.
– Куда едем? – спросил Артемий Иванович, скомкав опустошенный кулек и бросив его в окно кэба.
– Пока пан Артемий пьянствовал, мои люди подыскали помещение под мастерскую. Кстати, позвольте полюбопытствовать, как часто пан Артемий собирается уходить в такие запои?
– В Гайд-парке я был уязвлен в самую душу! – Артемий Иванович ударил себя кулаком в екнувший живот. – Такие оскорбления не проходят даром даже для менее чувствительных натур, чем я! Кстати, а кто это в Гайд-парке был?
- Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах - Светозар Чернов - Исторический детектив
- Мисс Мортон и убийство на званом вечере - Кэтрин Ллойд - Детектив / Исторический детектив / Классический детектив
- Отравленные земли - Екатерина Звонцова - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Пуля с Кавказа - Николай Свечин - Исторический детектив
- Досье Дракулы - Джеймс Риз - Исторический детектив
- Печаль на двоих - Николь Апсон - Исторический детектив
- Доспехи совести и чести - Наталья Гончарова - Историческая проза / Исторические любовные романы / Исторический детектив
- Тайные полномочия - Антон Чиж - Исторический детектив
- Хрусталь и стекло - Татьяна Ренсинк - Исторический детектив / Остросюжетные любовные романы / Прочие приключения
- Гибель «Венеции». Детективная повесть начала XX века - Евгений Анатольевич Маляр - Иронический детектив / Исторический детектив / Полицейский детектив / Периодические издания