Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России - Леонид Григорьевич Ивашов

престол Айчувака – престарелого и глухого внука самого Абулхайра. Трудно усмотреть логику и в замене одного неавторитетного хана семью еще менее авторитетными и еще более ненавистными народу султанами.

Аблай (1711-1781) Абилмансур

Потомок Жангир-хана в пятом поколении. В августе 1740 году вместе с ханом Среднего жуза Абилмамбетом и 120 старшинами Аблай приехал в Оренбург и дал согласие о принятии российского подданства.

Насколько была противоречива политика оренбургской администрации в отношении Малой Орды, настолько же и политика омской администрации в отношении Средней Орды была непоследовательна. Для предотвращения угрозы Тобольской губернии со стороны Джунгаро-ойратского ханства в 1740-х гг. было принято решение соединить укрепленные линии Южного Урала и Западной Сибири. Однако в отношении самих казахов, которых громили джунгары, никаких по-настоящему определенных решений не приняли. В 1755 году не были налажены должным образом отношения с ханом Средней Орды Аблаем – политиком способным и авторитетным. Тот был поначалу союзником последнего джунгарского правителя Амурсаны. Когда же тот пошел на сближение с Китаем, Аблай попытался обратиться к приграничной администрации с просьбой укрыть подвластное ему мирное население на российской территории. В этом ему было отказано. И хотя уже через год (в 1756 г.) указ отменили, исправить промах не удалось. До конца своей жизни (1781 г.) Аблай расчетливо лавировал между Россией и цинским Китаем, прочно утвердившимся в центре Азии – Монголии, Тибете и Восточном Туркестане (отношения Средней Орды с Китаем во второй половине XVIII века были даже лучше, чем с Россией). Но фактически, пользуясь поддержкой двух континентальных держав, хан Аблай, по сути, никакими обязательствами себя не связывал. После 1778 года приграничные власти пытались восстановить против Аблая других казахских ханов, но этим лишь дестабилизировали степь и повредили позициям России в регионе. На сближение с преемниками Аблая пошли только в 1795–1797 годах. После их смерти (Букея в 1819 г. и Вали-хана в 1821 г.) по инициативе Сперанского (тогда генерал-губернатора Западной Сибири) институт ханов был упразднен. Степь была в первой четверти XIX века поделена на округа и волости с сохранением традиционных начал самоуправления. С тех пор старшие султаны избирались на три года в качестве начальников округов и управляли при помощи советов («диванов»). Лишь после этих существенных событий конца XVIII – начала XIX века Средняя Орда окончательно сблизилась с Россией и отдалилась от Китая. Реформа ее устройства и порядков позволила в 40-е гг. локализовать мятеж Кенисары Касимова (который все же продлился несколько лет) и постепенно его подавить.

Самое непростое положение создалось в XVIII – первой половине XIX в. на территории Большой Орды южнее двух предыдущих – в бассейне Сырдарьи и оз. Балхаш. Ханов там никогда не было, правил Ордой ряд султанов. В бассейне Сырдарьи Орда поначалу контролировала такие города, как Ташкент и Туркестан. В середине XVIII века, когда пало Джунгарское ханство, Орда разделилась: часть ее переместилась в кочевья Джунгарии, часть – к Балхашу и реке Чу. Казахи Большой Орды настолько досадили к концу столетия всем своим соседям, что были вынуждены под их давлением рассеяться в семипалатинско-сибирском и акмолинско-уральском направлениях. Те, кто остался в бассейне Чу, в 1798 году были покорены правителем Ташкента. А поскольку в 1814 году Ташкент подчинило себе Кокандское ханство, остаток Большой Орды также подчинился Коканду. Коканду не подчинились остатки Большой Орды у рек Чу и Или, а также близ гор Алатау. В 1819 году правивший в Средней Орде сын Аблая обратился к России за покровительством. Тогда же пограничные с Китаем остатки Большой Орды (часть которой ранее смешалась со Средней) также получили содействие России: для их защиты построили крепость Копал. Однако до самого 1847 года власти России мирились с претензиями Китая на территории к востоку от Балхаша. Лишь тогда было принято за данность, что это земли подданных России – казахов.

В то же самое время пришлось принимать меры и против претензий Коканда на подчинение казахов. Стоило казахам и киргизам начать подчиняться России, как в их землях появились кокандские сборщики налогов. В 1850 году из Копальской крепости начали посылать отряды для оттеснения кокандцев, а в 1854-м было основано укрепление Верное – впоследствии Алма-Ата, что сделало возможным соединение Оренбургской и Сибирской укрепленных линий. Стабилизация российской власти в степи позволила в 60-е гг. провести здесь административную реформу по проекту генштабистов генерала Гутковского, полковников Проценко и Гейнса. Было утверждено широкое выборное начало, упразднены султаны, «белая кость» (степная знать) лишилась властной монополии. Стабилизация казахских степей позволила в конце 50-х и в течение 60-х гг. преобразовать данные территории в области под контролем МВД, а не военной администрации. Так завершился к 1873 году 139-летний период упрочения влияния России в степях Казахстана. Около 100 лет при этом, напоминает генерал Терентьев, было потеряно на поддержку формально полномочного, но фактически лишенного авторитета института ханской власти. В то же самое время к концу XVIII века Россия отгородилась от степи следующими укрепленными линиями: Уральской длиною 700 верст, Оренбургской в 1100 верст, Ишимской (Горькой) в 600 верст, Иртышской в 1100 верст. (Всего эти линии включали 48 крепостей и 96 редутов.) Но среди этих линий были и такие, которые «свисали, как люстры с потолка» в меридиональном направлении и между собой были слабо связаны. В результате агрессивная часть сопредельных кочевников получала удобные коридоры для вторжений.

Главная же проблема, признавал еще в 40-е гг. оренбургский губернатор генерал Обручев, пока не могла быть решена именно потому, что летние кочевья казахов находились на землях России, тогда как зимние – на землях Хивинского ханства. Без подчинения в той или иной степени Хивинского ханства влиянию России о полной стабильности и порядке в Казахстане оставалось только мечтать. Нерешенность хивинской геополитической проблемы в 1820-е гг. дополнилась и усугубилась проблемой кокандской. Возникшее в XVIII веке на территории в основном Ферганы Кокандское ханство усилилось и становилось все агрессивнее. Оно завладело Ташкентом, укрепилось в бассейне Сырдарьи (где возникла целая цепь кокандских крепостей) и резко активизировалось в Казахстане; набеги кокандских войск в направлении российских границ становились все более дерзкими. Русские укрепления и станицы внутри степи служили, по определению генерала Терентьева, неплохими «громоотводами» внутренней нестабильности Казахстана, но не кардинальным решением проблемы внешней безопасности степных регионов. В то же самое время активизация двух сопредельных с Казахстаном и далеко не дружественных России ханств – Хивы и Коканда – с первой половины XIX века подстегивалась интригами Англии в Афганистане, Бухаре и