Чернобыльская молитва - Светлана Алексиевич

Прибыл я туда, когда птицы сидели в гнездах, уезжал - яблоки лежали на снегу... Не все мы успели захоронить... Хоронили землю в земле... С жуками, пауками, личинками... С этим отдельным народом... Миром... Самое сильное мое впечатление оттуда... О них...

Ничего я вам не рассказал... Обрывки... У того же Леонида Андреева есть рассказ: один житель Иерусалима, мимо дома которого вели Христа, все видел и все слышал, но у него в это время болел зуб. На его глазах Христос упал, когда нес крест, упал и начал кричать, он все это видел, но у него болел зуб, и он не выбежал на улицу. Через два дня, когда зуб перестал болеть, ему рассказали, как Христос воскрес, тогда он подумал: "Ведь я мог быть этому свидетелем, но у меня болел зуб".

Неужели так всегда? Мой отец защищал Москву в сорок втором. То, что участвовал в великом событии, он понял через десятки лет. Из книг, из фильмов. А сам вспоминал: "Сидел в окопе. Стрелял. Взрывом засыпало. Полумертвого санитары выволокли". И все...

А меня тогда бросила жена...

Аркадий Филин, ликвидатор

Три монолога о "прахе ходящем" и "земле говорящей"

Председатель Хойникского добровольного общества охотников и рыболовов Виктор Вержиковский и два охотника - Андрей и Владимир, не захотевших назвать фамилии.

- Первый раз я убил лису... В детстве... Второй раз лосиху... Лосих, поклялся, никогда не убивать. У них такие выразительные глаза...

- Это мы, люди, что-то понимаем, а животные просто живут. И птицы.

- Осенью косуля очень чуткая. Если еще ветер дует от человека, то уже все - не подпустит... А лиса хитрая...

- Тут бродил один, говорят... Выпьет, лекции всем читает. Учился на философском факультете, потом в тюрьме сидел. В зоне встретишь человека, он никогда правду о себе не расскажет. Редко. Этот был разумный мужик... "Чернобыль, - говорил, - для того, чтобы дать философов". Животных называл "прах ходящий", а человека - "землей говорящей". А "земля говорящая" потому, что мы кушаем землю, то есть из земли строимся...

- Зона тянет... Притягивает, скажу я вам. Кто там побывал... Будет тянуть...

- Ну, хлопцы, надо по порядку...

- Давай-давай председатель. А мы покурим.

- Значит, такое дело... Вызывают меня в райисполком: "Слушай, главный охотник: в зоне осталось много домашних животных - кошки, собаки, во избежание эпидемии их требуется отстрелять. Действуй!" На следующий день я всех созвал, всех охотников. Объявляю, что так и так... Никто не хочет ехать, потому что не выдали никаких защитных средств. Я обратился в гражданскую оборону - у них ничего нет. Ни одного респиратора. Пришлось ехать на цементный завод и брать там маски. Такая тоненькая пленочка... От цементной пыли... А респираторов не дали.

- Там солдат встречали. В масках, в перчатках, на бронетранспортерах, а мы в рубашках, повязочка на носу. В этих рубашках и сапогах домой возвращались. В семью.

- Сколотил две бригады... Две бригады... По двадцать человек... К каждой прикрепили ветврача и человека с санэпидстанции. Был еще трактор с ковшом и самосвал. Обидно, что не дали защитных средств, о людях не подумали...

- Зато премии давали - по тридцать рублей. А бутылка водки в те времена стоила три рубля. Дезактивировались... Откуда-то рецепты появились: ложку гусиного помета на бутылку водки. Два дня настоять и пить. Чтобы это дело... Ну, мужское... Частушки были, помните? Уйма. "Запорожец" - не машина, киевлянин - не мужчина. Если хочешь быть отцом, оберни яйцо свинцом". Ха-ха...

- Ездили мы по зоне два месяца, в нашем районе половину деревень эвакуировали. Десятки деревень: Бабчин, Тульговичи... Первый раз приехали собаки бегают возле своих домов. Сторожат. Людей ждут. Обрадовались нам, бегут на человеческий голос... Стреляли в доме, в сарае, на огороде. Вытаскивали на улицу и грузили в самосвалы. Оно, конечно, неприятно. Они не могли понять: почему мы их убиваем? Убивать было легко... Домашние животные... У них нет страха оружия, страха человека... Бегут на человеческий голос...

- Ползла черепаха... Господи! Мимо пустого дома. Аквариумы в квартирах стояли... С рыбками...

- Черепах не убивали. Передним колесом "уазика" наезжаешь на черепаху, панцирь выдерживает. Не лопается. По пьянке, конечно, передним колесом. Во дворах клетки настежь... Кролики бегают... Нутрии были закрыты, их мы выпускали, если рядом какая вода: озеро, речка, - они уплывали. Все кинуто наспех... На время... Ведь как было? Приказ: "На три дня". Маленьких детей обманывали: "Едем в цирк". Они плакали. А люди думали возвращаться... Скажу я вам, военная обстановка. Кошки заглядывали в глаза, собаки выли, прорывались в автобусы. Дворняжки, овчарки... Солдаты их выталкивали. Пинали. Они долго бежали за машинами... Эвакуация... Не дай Бог!

- Значит, такое дело... Вон у японцев была Хиросима, так они сейчас впереди всех. На первом месте в мире. Значит...

- Есть возможность пострелять, да еще в бегущее, живое. Инстинкт. Азарт. Выпили - и поехали. На работе мне засчитывался рабочий день. Начисляли зарплату. Могли, конечно, за такую работу надбавить. Премия - тридцать рублей... На те деньги... На те, что при коммунистах...

- Дело такое... Сначала дома стояли опечатанные, с пломбами. Пломбы мы не срывали. Сидит за окном кошка, как ты ее достанешь? Не трогали. Пока мародеры не полезли - двери повыбивали, окна разбили, форточки. Разграбили. Первым делом исчезли магнитофоны, телевизоры... Меховые изделия... А потом подчистили все... Валяются на полу одни алюминиевые ложки... И уцелевшие собаки переселились в дом... Заходишь - он на тебя бросается... Они уже перестали людям верить... Я зашел - сука посреди комнаты лежит и щенята вокруг. Жалко? Оно, конечно, неприятно... Я сравнивал... По сути дела, как в войну, мы действовали, как каратели. По той же схеме... Военная операция... Мы тоже приезжаем, берем в кольцо деревню, и собаки, как услышат первый выстрел, уже бегут. В лес бегут. Кошки хитрее, и им легче спрятаться. Котенок в глиняный горшок залез... Я его вытряхивал... Из-под печки вытаскивали... Неприятное чувство... Ты в дом, а кошка мимо сапог пулей, бегаешь за ней с ружьем. Худые они, грязные. Шерсть клочьями. На первых порах было много яиц, куры пооставались. Собаки и кошки ели яйца, закончились яйца, съели кур. И лисы кур ели, лисы уже жили в деревне вместе с собаками. Значит, кур не стало, собаки поели кошек. Бывали случаи, что мы свиней в сараях находили... Выпускали... В погребах закаток всяких: огурцы, помидоры... Мы пооткрываем и в корыто им бросаем. Свиней не убивали...

- Старушка того... Одна в деревне... Закрылась в хате: пять котов у нее и три собаки... Не давала... Кляла. Мы силой забрали. Одного кота и одну собаку оставили. Кляла. Обзывала: "Бандиты! Тюремщики!"

- Пустые деревни... Одни печи стоят. Хатыни! Среди Хатыни сидят две старухи. Им не страшно. А другой бы сошел с ума!

- Ха-ха... "Под горою пашет трактор, на горе горит реактор. Если б шведы не сказали, до сих пор еще б похали". Ха-ха...

- Значит, такое дело... Запахи... Я все не мог понять, откуда такой запах в деревне? Шесть километров от реактора... Деревня Масалы... Как в рентген-кабинете. Пахло йодом... Какой-то кислотой... Стрелять приходилось в упор... Сука лежит посреди комнаты и щенята кругом... Набросилась на меня пулю сразу... Щенята лижут руки, ластятся. Дурачатся. Стрелять приходилось в упор... Одну собачку... Пуделек черненький... Мне его до сих пор жалко. Нагрузили их полный самосвал, с верхом. Везем к "могильнику"... По правде сказать, обыкновенная глубокая яма, хотя положено копать так, чтобы не доставать грунтовые воды и застилать дно целлофаном. Найти высокое место... Но это дело, сами понимаете, повсеместно нарушалось: целлофана не было, место долго не искали. Они, если недобитые, а только раненые, пищат... Плачут... Высыпали их из самосвала в яму, а этот пуделек карабкается. Вылазит. Ни у кого патрона не осталось. Нечем добить... Ни одного патрона... Его назад в яму спихнули и так землей завалили. До сих пор жалко.

А кошек было намного меньше, чем собак. Может, они за людьми ушли? Или попрятались? Пуделек домашний... Балованный...

- Убивать лучше издалека, чтобы не встретиться глазами.

- Ты учись метко стрелять, чтобы не добивать.

- Это мы, люди, что-то понимаем, а они просто живут. "Прах ходящий"...

- Лошади... Их вели на убой... Они плакали...

- И я добавлю... Душа есть у всякой живой твари. Косуля раненая... Лежит... Она хочет, чтобы ее пожалели, а ты добиваешь. В последнюю минуту у нее вполне осознанный, почти человеческий взгляд. Она тебя ненавидит. Или мольба: я тоже хочу жить! Хочу жить!

- Учись! Скажу я вам, добивать неприятнее, чем убивать. Охота - это спорт, вид спорта. Почему-то никто не ругает рыбаков, а охотников все ругают. Несправедливо!

- Охота и война - главные занятия для мужчины. Для настоящего мужчины...

- Я не мог признаться сыну... Ребенок. Где я был? Что делал? Он до сих пор думает, что папа там кого-то защищал. Стоял на боевом посту! По телевизору показывали: военная техника, солдаты. Много солдат. Сын спрашивает: "Папа, ты был, как солдат?"