Сделаю тебя своей (СИ) - Черника Ника

Я сильно поджимаю пальцы ног в туфлях, но, конечно, это не помогает сдерживать эмоции. Близость Тимура рождает внутри меня томительное предвкушение. Легкие касания, приглушенный голос, дыхание на моей коже… Я слишком громко выдыхаю через нос, сжимая зубы.

— Так может, тебя задевает не то, что было, а то, что может быть? — вкрадчиво спрашивает он.

Вопрос вспыхивает в голове той самой картинкой, что я представляла во время секса с Ромой, она становится еще более ощутимой и яркой. Сжимаю ладони в кулаки, в висках сучит одновременно от возбуждения и злости то ли на себя, то ли на него, то ли на всех сразу. Беру себя в руки, выдыхаю и говорю сквозь зубы.

— Между нами. Никогда. Ничего. Не может. Произойти.

Поворачиваюсь к нему, не рассчитав, насколько Тимур близко: глаза в глаза. Мгновенно теряюсь, сглатываю, не разрывая зрительного контакта, отпихиваю его руку от себя, на мгновение морщась — он не успевает так быстро отпустить мою прядь.

Тимур опускает взгляд на мои губы, и я вдруг пугаюсь: он меня сейчас поцелует. И не знаю, чего больше в этом страхе: того, что это произойдет, или моего предвкушения, от которого начинает колоть губы. Я громко тяну носом воздух, а потом отодвигаюсь и резко встаю.

— Знаешь что, Тимур, — произношу, глядя на него. Он сидит расслабленно, рассматривает меня с любопытством. — Будем считать, что наш обед окончен. Как и наши взаимоотношения.

Разворачиваюсь и иду в сторону выхода, слыша, как вслед летят слова:

— Еще посмотрим, Милана.

— Посмотрим, — бормочу себе под нос зло, пока быстрым шагом иду в сторону офиса, — посмотрит он. Нечего там смотреть.

И все равно до конца дня сижу, ожидая сама не зная чего. Но ничего не происходит. Тимур не появляется, Женя тоже. Проходит еще один день, еще, еще, и я постепенно успокаиваюсь. Сижу в бухгалтерии, никого не трогаю, никто не трогает меня. То, что надо, все спокойно, все хорошо. Так ведь?

Ромка, правда, с каждым днем становится все более хмурым, никак не разрулит проблемы с налоговой. Уже дал денег, но человек, который взялся передать, сообщил, что пока некому — в отпуске нужный чиновник.

С родными обошлось, не знаю уж, смотрели они семейный альбом или нет, но никаких звонков на эту тему не последовало. Слава богу. Кажется, все приходит в норму, становится таким, как должно быть.

В пятницу к концу рабочего дня меня вызывает Михал Михалыч. Такого, честно сказать, еще не случалось, обычно все дела решались через главбуха, а уж она раздавала нам указания, так что иду в кабинет к шефу с настороженностью. Может ли это быть связано с Тимуром? Вряд ли, Женя говорит, что они сработались, никаких нареканий в ее сторону нет. Да и Тимур большую часть времени или занят изучением документов, или находится в отъезде. Я так вообще не видела его ни разу после того обеда в кафе.

— Заходите, Милана, — Михал Михалыч улыбается мне, — присаживайтесь.

Робко опускаюсь на край стула перед его столом, все-таки не могу придумать причину, по которой он меня вызвал, и потому чувствую себя неуютно.

— Вы, конечно, знаете, что у нас скоро завершение работ на питерском объекте, — начинает он говорить, усевшись на свое место и сложив на столе руки в замок. Я киваю. — У нас там работала нанятая девочка, оформляла текущие документы… ну это вы тоже знаете. В общем, сейчас там нужна помощь по сбору всех бумаг для закрытия. Вы у нас в этом плане наиболее осведомлены, ну после Ирины Григорьевны, само собой, потому хотел предложить вам небольшую командировку. Пару недель в Питере по обычному графику. Может, пару раз придется задержаться, все бывает, сами знаете, оплата сверхурочных, ну и командировочные, конечно. Что скажете?

Я растерянно хлопаю глазами, понимая, что испытываю странное облегчение. Выходит, пока шла сюда, и впрямь ждала чего-то нехорошего подсознательно. А тут такое… две недели в Питере — это же здорово. Жалко, Ромка не сможет поехать со мной, но вдруг соберется и прилетит на выходные? Будет классно, проведем вместе время. Питер такой красивый город… А с работой я справлюсь, в этом я уверена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Настроение внезапно поднимается — я воодушевляюсь этим предложением.

— Я с удовольствием, Михал Михалыч, — улыбаюсь в ответ. Он выдает короткую улыбку, но остается задумчивым.

— Ну и хорошо, Милана. У нас там есть квартиры для командировочных, разделите одну из них с двумя девочками?

— Не вопрос.

— Вот и хорошо, — он кивает, снова улыбается, но остается хмурым. — Предлагаю вам вылететь в воскресенье, чтобы спокойно устроиться и в понедельник выйти на работу. Удобно?

— Думаю, да.

— Что ж, тогда Люба оформит вам билет и перешлет данные. По документации заодно соберет небольшой пакет, захватите туда с собой. В остальном, думаю, вы сами все прекрасно понимаете, форма одежды и прочее — как у нас. Да и часть работников вам знакома. Ну идите тогда, Любе напомните про билет и бумаги.

— Хорошо, спасибо.

Он только кивает в ответ, а я вот радуюсь, как девчонка. Последние года три мы с Ромкой никуда не выезжали — как только у свекра начались проблемы с бизнесом. Потом — со здоровьем, инфаркт, смерть… Опять же дела у Ромки не пойми как идут. И для меня эта поездка не просто рабочая, но и мини-отпуск, чтобы встряхнуться и переключиться с повседневности.

Ромка относится к новости позитивно, хотя я и побаивалась, что он будет против.

— Отдохнешь заодно, — говорит мне в субботу, когда я собираю вещи. — Сменишь обстановку. Все равно я сейчас с головой в работе.

Чуть не ляпаю: ты всегда в ней с головой, — но успеваю сдержаться. Ни к чему создавать конфликты там, где можно обойтись без них. И я, честно сказать, уже привыкла к тому, что вижу мужа не так уж часто. Обычно он не появляется раньше десяти вечера, если у них там какой-то крупный проект, может и в выходные зависнуть в офисе.

Сейчас вот проблемы — его опять нет дома. Это поначалу мне было одиноко, депрессивно, особенно первое время после переезда в Москву. Никаких подруг, беременность, маленький ребенок, перевернувший привычный уклад жизни с ног на голову. Родители далеко… Сейчас все это позабылось, осталась только мысль, что было тяжело.

Тогда Ромки очень не хватало рядом, а сейчас… Стыдно признавать, но сейчас стало как-то все равно. Я приспособилась выстраивать свое время с учетом того, что мужа рядом нет.

До вокзала он меня отвозит, но провожать не идет, сейчас в аэропортах с этим строго, много волокиты ненужной, потому прощаемся на входе.

— Ты звони, не забывай меня, — он улыбается, обнимая за талию, я качаю головой, посмеиваясь.

— Ты тоже сильно не шали, — отвечаю ему.

Пока иду к металлоискателю, несколько раз оборачиваюсь с улыбкой, Рома смотрит вслед, делает знак рукой, когда загружаю чемодан на движущуюся полосу. Посылаю ему короткий воздушный поцелуй.

Долго вожусь с багажом, регистрацией, туплю на стойке, когда девушка выдает мне билет в бизнес-класс.

— Это какая-то ошибка, — качаю головой, она снова все проверяет, и говорит, что все верно. Удивленно иду в зал ожидания, ничего себе Михалыч расщедрился. Обычно он ненужных растрат не позволяет. Надеюсь, это все-таки не случайная ошибка, и мне не придется потом доплачивать часть суммы.

Самолет подают вовремя, захожу одной из первых. Мы с Ромой летали бизнес-классом, но опять же давно, так что я чувствую себя немного скованно, усаживаясь к окну на мягкое кресло. Рассматриваю взлетную полосу, когда слышу голос стюардессы:

— Вот ваше место, присаживайтесь, пожалуйста.

Поворачиваюсь и замираю, сердце пропускает ход. Рядом с моим сиденьем стоит Тимур.

Глава 23

Я не сразу понимаю, что происходит, хотя догадка, безусловно, меня посещает. Тимур садится рядом со мной, улыбаясь бортпроводнице.

— Спасибо вам, если мне что-то понадобится, я вас обязательно позову.

Девушка удаляется, выдав напоследок улыбку, Тимур переводит взгляд на меня. Встречаемся глазами, и я отворачиваюсь, качая головой. Потом, правда, снова смотрю на него.