Кровь Олимпа (ЛП) - Рик Риордан

Несмотря на теплую погоду, Рейна дрожала, все еще будучи под впечатлением от своих снов. Она не могла решить, что ужасало ее больше — грозящее им уничтожение Нового Рима или то, как Октавиан отравлял легион изнутри.

Твоя миссия обречена на провал.

Лагерь Юпитера, Двенадцатый легион — все они нуждались в Рейне. А она находилась на другой стороне света, наблюдая, как сатир печет черничные вафли на палочке на открытом огне.

Ей хотелось поскорее рассказать о своих кошмарах. Однако она не была уверена, что ей хватит смелости описать их дважды, поэтому решила дожидаться пробуждения Нико.

Сын Аида продолжал посапывать. Не так давно Рейна обнаружила, что его было крайне сложно разбудить. Тренер мог хоть чечетку отбивать у его головы, а тот бы и ухом не повел.

—Держи, — Хедж протянул ей тарелку с поджаренными вафлями и нарезанными фруктами. Выглядело это все очень аппетитно.

— Где вы это достали? — удивленно спросила она.

— Эй, я же сатир. Мы подходим к процессу пакования с умом, — ответил тренер и откусил кусок вафли. — А еще мы знаем, как выжить в дикой природе!

Пока Рейна наслаждалась пищей, Хедж достал блокнот и начать что-то писать. Закончив, он сложил бумажку в самолетик и подкинул ее в воздух. Бриз унес ее прочь.

— Письмо вашей жене? — догадалась Рейна.

Под козырьком бейсбольной кепки глаза Хеджа покраснели.

— Мелли — облачная нимфа. Духи воздуха обычно посылают друг другу сообщения через самолетики. Надеюсь, ее кузины пронесут письмо через океан, пока оно не достигнет своего получателя. Через Ириду[55] было бы, конечно, быстрее, но... мне бы хотелось, чтобы у нашего ребенка остались обо мне хоть какие-нибудь записи, если я, понимаешь...

— Вы вернетесь домой, — пообещала Рейна. — И увидите своего ребенка.

Хедж стиснул челюсти и промолчал.

Рейне неплохо удавалось разговорить людей. Она считала, что о своих товарищах по оружию нужно знать все. Только вот убедить сатира рассказать о своей жене, которая вот-вот готова была родить в Лагере Полукровок, было очень сложно. Ей трудно было представить тренера Хеджа в качестве отца, однако она знала каково это — расти без родителей, поэтому пережить подобное его ребенку позволить не могла.

— Ну, да... — сатир откусил еще кусок вафли вместе с палкой, на которой ее приготовил. — Мне просто хотелось бы двигаться быстрее, — он ткнул в сторону Нико подбородком. — Не знаю, переживет ли этот парень очередной прыжок. И вообще... сколько еще прыжков нам потребуется, чтобы добраться домой?

Рейна разделяла его беспокойство. Гиганты собирались пробудить Гею через одиннадцать дней. В тот же день Октавиан планировал атаковать Лагерь Полукровок. Не похоже на простое совпадение. Быть может, Гея нашептывала ему на ухо, подсознательно влияя на его решения. Или еще хуже: Октавиан активно сотрудничал с богиней земли. Однако она не могла поверить, что даже такой змей, как Октавиан, мог нарочно предать свой легион. Тем не менее, после увиденного во сне, она уже ни в чем не была уверена.

Группа китайских туристов миновала двор. Рейна заканчивала трапезу. Она проснулась менее часа назад, но уже не могла сидеть на месте.

— Спасибо за завтрак, тренер, — она встала на ноги и потянулась. — Прошу меня извинить, но там, где есть туристы, найдутся и туалеты. Мне нужно воспользоваться комнаткой для маленьких преторов.

— Валяй, — тренер стукнул по свистку, висевшему у него на шее. — Если что-нибудь случится, я свистну.

Рейна оставила на карауле Аурума и Аргентума, а сама побрела сквозь толпы смертных, пока не наткнулась на туристический центр с туалетами, где постаралась привести себя в порядок. Она нашла ироничным то, что, находясь в настоящем римском городе, не имела возможности насладиться хорошей, горячей римской баней. Вместе этого ей пришлось довольствоваться бумажными полотенцами, сломанным мыльным дозатором и заикавшимся сушителем для рук. А сами туалеты... чем меньше подробностей, тем лучше.

По возвращении назад она прошла мимо небольшого музея со стеклянными стендами. Внутри находились гипсовые фигуры, замершие в предсмертных муках: юная девушка сжалась в позе младенца; какая-то женщина, скрючившись в агонии, лежала с открытым в крике ртом и вскинутыми вверх руками; мужчина, опустив голову, стоял на коленях, будто смирившись с неизбежным.

Рейна уставилась на выставку со смесью ужаса и отвращения. Она читала об этих фигурах, но никогда ранее не видела их в живую. После извержения Везувия, вулканический пепел похоронил под собою весь город наряду с умирающими помпейцами, а затем затвердел до окаменелого состояния. Их тела разложились, оставляя после себя только воздушные карманы в форме людей. Позже археологи залили их гипсом и сделали вот эти статуи — жуткие копии древних римлян.

То, что предсмертные муки людей были вот так вот запечатлены и выставлены напоказ, казалось Рейне ужасным и неправильным, но она никак не могла отвести взгляда от сего зрелища.

Всю свою жизнь она мечтала побывать в Италии. Она-то полагала, что этого никогда не произойдет. Древние земли находились под запретом для современных полубогов — эти места были попросту слишком опасны. Тем не менее, она хотела последовать по стопам Энея, сына Афродиты, первого обосновавшегося здесь после Троянской войны полубога. Ей хотелось увидеть настоящую реку Тибр, где волчица Лупа[56] спасла Ромула и Рема, братьев-основателей Рима.

Но Помпеи? Рейна никогда не горела желанием оказаться здесь. Место самого знаменитого римского катаклизма... целый город, поглощенный землей... После кошмаров все это уж слишком сильно напоминало ей о настоящей ситуации.

А пока что из всех древних земель она посетила лишь одно желанное место: дворец Диоклетиана в Сплите. Да и тот визит едва ли прошел так, как она себе его представляла. Когда-то Рейна мечтала отправиться туда с Джейсоном и вместе поглядеть на дом их любимого императора. Она воссоздавала в своем разуме романтические прогулки по старому городу, пикники у парапетов на закате...

Вместо этого Рейна прибыла в Хорватию не с ним, а с дюжиной злых ветровых духов на хвосте, с которыми ей пришлось сразиться во дворце. На выходе ее атаковали грифоны, смертельно ранив ее пегаса. А самое близкое, что было у нее от Джейсона, — это его записка, найденная ею в подвале под бюстом Диоклетиана.

От этого места у нее остались лишь болезненные воспоминания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});