Поле для подснежников - Анастасия Стэй

богатые и известные люди со всего мира, желающие приобрести за бешеные деньги предметы искусства, которые бы украсили дом и показывали их статус. Сомневаюсь, что хотя бы и десятая часть собравшихся, действительно понимала ценность выставленных на торги предметов не с точки зрения их цены в будущем, а в плане художественной ценности и исторической значимости. Скорее всего многие собравшиеся здесь просто хотели показаться успешными и влиятельными, ведь для них это всего лишь инвестиция в свой имидж, а не настоящая любовь к искусству. Но, как говорят, вкусы у всех разные, и каждому своё. Не нам судить их.

Торги проходили довольно быстро, интересно было смотреть за тем, как присутствующие боролись за мировые шедевры искусства, пытаясь выложить сумму больше конкурента. Ариас наблюдал со стороны, его не интересовали предложенные здесь картины, скульптуры и монеты, он ждал лишь одного лота — наручные часы, сделанные вручную в единственном экземпляре. Похожие он видел лишь однажды, тогда в мае, когда встретил Незнакомца. В тот день он не мог понять, почему он не знал этих часов, но когда Ариас увидел их в каталоге аукциона, то всё встало на свои места. Может это и не были те самые часы, но всё же дикое желание обладать ими не давало художнику покоя. Такие утончённые и прекрасные, со своей уникальной историей. Он обязательно заполучит их, сколько бы они ни стоили.

И вот наконец аукционист презентовал следующий лот — часы Patek Philippe Reference 96 Quantieme Lune.

Все присутствующие в зале задержали дыхание, в ожидании первого предложения. Аукционист поднял молоток и провозгласил начальную цену:

— Лот номер шестнадцать: часы Patek Philippe Reference 96 Quantieme Lune, принадлежавшие последнему императору Китая из династии Цин — Айсиньгеро Пу И. Эти часы — одна из первых серийных моделей швейцарской мануфактуры Patek Philippe с вечным календарем, они были созданы в начале Второй мировой войны в 1937 году. Часы императора были изготовлены в 30-миллиметровом корпусе Calatrava из платины с тройной датой и лунным календарем. У модели необычный циферблат: сочетание белого и латунного цветов эффектно оттеняет зеленоватая патина. Начальная цена пятьсот пятьдесят миллионов29, шаг в двадцать миллионов.

В зале вспыхнули сотни глаз, и каждый желающий, от почтенных коллекционеров до богатых эстетов, уже готовы были вступить в жестокую и долгую борьбу.

— Пятьсот семьдесят миллионов! — Какой-то толстый мужчина поднял табличку со своим номером. Он и до этого выкупил пару картин, видимо теперь ему захотелось чего-то особенного — например, императорских часов.

— Отлично, у нас есть первая ставка. Пятьсот семьдесят миллионов раз. Кто даст больше? Ну же, господа, не стесняйтесь! — весело говорил аукционист.

— Шестьсот миллионов. — выкрикнула молодая и очень красивая дама со второго ряда. Это кажется была Миссис Маргарет Харрис, вдова которой досталось огромное состояние после смерти бедного Мистера Харриса. Поговаривали, что она специально вышла замуж за старика, а после помогла ему отойти в мир иной. Ну опять же это просто слухи, а свечку над ней я не держала, поэтому не могу знать наверняка. Да пусть же его душа покоиться с миром.

— Превосходно! И так кто даст больше? У нас есть ставка по телефону? — обратился он к людям сидевших за ноутбуками и отвечающие на постоянные звонки, какой-то парнишка махнул ему рукой. — У нас есть ставка по телефону шестьсот двадцать миллионов! Кто-то даст больше?

— Шестьсот сорок! — Ариас решил поднять табличку, он хотел эти часы, поэтому был готов бороться до последнего. Он проверил баланс на своей карте, чтобы понять, хватит ли ему средств. На счету отобразилась сумма в восемьсот миллионов, это был максимум, который он мог поставить. Всё что он копил и получил за свои картины и выставки он решил спустить на эти часы. Ариас никак не мог забыть тот момент как Незнакомец смотрел на них, он запомнил их до последней детальки, поэтому, когда увидел похожие, то уже знал, что отдаст все имеющиеся у него деньги.

— Шестьсот сорок миллионов сказал молодой человек с табличкой под номером двадцать! Превосходно! И так шестьсот сорок миллионов раз! Шестьсот сорок миллионов два….! — вот ещё чуть-чуть и эти часы будут его. Но тут аукционист замолчал.

— Семьсот миллионов — Внимание Ариаса привлёк мужской голос, такой глубокий и мужественный, может даже с некими нотками грубости. Он доносился откуда-то неподалёку, но художник не смог обнаружить его обладателя.

— Какая борьба, семьсот миллионов, господа! Будут ли ещё ставки?

Ариас не мог с этим смериться, поэтому вновь поднял табличку.

— Семьсот двадцать!

Дальше цифры шли по нарастающей, пока Ариас не понял, что больше он предложить не может. К борьбе за эти часы уже подключились и другие. Со всех сторон было то и дело слышно:

— Восемьсот пятьдесят!

— Девятьсот!

Такими темпами цена уже близилась к миллиарду. Такую цену художник бы не потянул. Он с трагичным лицом наблюдал за разворачивающейся на его глазах борьбой. Часы ведь были почти у него в руках…

— Миллиард пятьсот. — зал погрузился в молчание. Люди начали оборачиваться, чтобы увидеть, кто сделал такую огромную ставку.

— И так один миллиард пятьсот миллионов раз! Будут ещё ставки? Миллиард пятьсот миллионов два! Нет? Кто-нибудь готов предложить больше? У нас есть ставки по телефону? Нет? Тогда один миллиард пятьсот миллионов три! И… Продано молодому человеку с номером шесть! — Аукционист стукнул молотком и указал им в сторону парня, сидящего где-то позади, как предположил Ариас. — Поздравляем счастливого обладателя Patek Philippe Reference 96 Quantieme Lune.

Такого Ариас не ожидал, этот человек повысил цену почти в три раза. Кто он такой? Но, судя по всему, очень богат, раз мог себе такое позволить. Немного подавленный он отправился на мини-банкет, который устроили уже после аукциона. Там он взял себе бокал шампанского и молча стоял, наблюдая за тем, как остальные гости обсуждали свои приобретения и человека, сделавшего такую огромную ставку.

— Видимо ни один я был очень заинтересован в этих часах. Киллиан Клиффорд, будем знакомы. — к художнику подошёл молодой человек лет так двадцати шести на вид, может даже двадцати семи. Точно он определить не мог. Он был строен и высок, с довольно светлой кожей. Тело его было в хорошей форме, видно, что он увлекался спортом. Это было ещё заметно по тому, как отлично на нём сидел чёрный блестящий костюм, который подчёркивал все достоинства его фигуры. Его лицо было овальным с заострёнными скулами, казалось, что о них можно точить ножи, прямой нос, аккуратный подбородок. Глаза были насыщенного тёмного карего оттенка, которые поражали своей глубиной.