Чеченец. На разрыв - Ульяна Соболева

за член у ее ублюдка? Карандаш? При мысли о ее муже кровь вскипела в венах и захотелось его замочить. Чтоб не осталось в живых никого, кто ее трахал.

Меня все ее тело с ума сводило. Лицо это ангельское, глаза голубые огромные, волосы эти светлые, пшеничные, сисечки округлые, небольшие, как яблоки с острыми сосками. Мелкие, но длинные, торчащие, такие, сука, манящие, что у меня член дернулся, когда я их увидел. Руками сдавил и чуть не обкончался и когда целовал ее трясло всего. Языка касался, терзал ее рот и стонал от удовольствия, рычал. Хотел вначале, чтоб отсосала губками своими пухлыми, но мой агрегат с трудом в рот ей влез. Она везде маленькая и губки маленькие. Сука и там, и там маленькие. Подумал, что рот ей порву если трахну. Решил на потом оставить. Чтоб сама сосала, лизала, чтоб расслабленная была.

Ноги стройные раздвинул, головку к расщелине приставил, попробовал медленно, а ни хрена. Она узкая. Если тянуть буду вообще изойдется, не даст войти. Рывком вошел и чуть не сдох. От этой узости, от мелкости, от ощущения полного обхвата. Да так сильно, что кажется сейчас еще раз сожмется и выдоит меня нахрен. Сорвусь и обкончаюсь с первого толчка.

Покорная, сладкая девочка. Не сопротмвляется, не визжит, но и не кайфует. С одной стороны насрать, а с другой неприятно. Привык, что визжат, орут, извиваются. А эта тихо лежит, глаза свои распахнула и в потолок смотрит. Лицо перекошено. Больно. Знаю, что больно. Большой я. Не все могут выдержать. Были такие, что член мой видели и от ужаса глаза выкатывали…но ни одна не отказывала, потом молились на мой агрегат и в зад давали, и сосали. И эта привыкнет. Но она все время тихо постанывала и жмурилась, руками меня обнимала, сдавливала и замирала. Не шевелилась. Она совершенно не хотела мне понравиться. От слова совсем. С какой-то стороны это бесило, но возбуждение, собственный запределный кайф перекрывал досаду. Я двигался в ней и чуть ли не выл от удовольствия. Я чувствовал ее шелковистость каждой своей веной. Я буквально был сдавлен ее плотью, упирался головкой в матку и сатанел от этого еще больше. Так охуенно еще ни с кем не было. Впервые настолько. Аж глаза закатываются. Каждый толчок и все тело содрагается. Долго не продержусь. Смотрю вниз туда где мой член поршнем входит в нее. Губки нижние маленькие, аккуратные, клитор чуть вперед выпирает. На секунду представил как обхватываю его губами такой маленький, нежный. Бляяядь! Я их не лижу. Никого и никогда. Пальцами да могу и люблю. Но не губами. А тут навязчиво так, прям перед глазами и язык зачесался, вместо этого сосок ее в рот взял, засмоктал, закусал. Она все равно не двигается, застывшая, как в судороге. Слегка мышцами меня сжала и все и пиздец. Сорвался. Выдернул член и заревел от кайфа. Оргазм был настолько мощным, что меня буквально снесло. Затопило.

Назад откинулся и выпал из реальности на несколько минут. Потом очнулся. Она так, скукоженая и лежит. В потолок смотрит. По щеке слеза скатилась. Мать ее. Страдалица. Зло взяло и жалость одновременно. Я с ней осторожен был, а мог и драть как суку, как шалаву, которую мне и обещали. Ревет. Можно подумать я ей целку порвал.

- В душ иди. Подмойся и возвращайся обратно.

Она на бок повернулась, с трудом встала. Да, после меня ноги с трудом сходятся. Это я и так знаю. Девочка, пошатываясь в душ пошла, а я вслед смотрю. Попка аккуратная, округлая, аппетитная, ноги длинные, стройные, точенные и волосы до задницы почти белые, волнами. Кукла самая настоящая. Как такому ублюдине, как этот недомуж досталась такая девочка не понятно. Недомужа надо найти и надрать яйца. Просто так. Потому что хочется. За то, что продал куколку. Подумал вдруг о том, что впервые не хочется отправить на хрен. Хочется, чтоб осталась. Хочется еще пару раз отыметь. Не наелся.

И раком поставить, чтоб за попу на член свой натягивать и чтоб сверху попрыгала, чтоб сисечки ее колыхались. За волосы схватить, на кулак намотать и долбиться, смотреть как член поршнем входит в прорезь влагалища, как ее нижние губы его сжирают. Ууууу, мать вашу. Вставило так, что член снова стал шевелиться. Давно такого не было.

Она долго в душе возится, а я на спине лежу, руки за голову. Расслаблен. Дела пока готов отложить. С куклой побуду. Может пару раз оттрахаю и отпущу. Но отпускать не хотелось даже сейчас.

Потянулся за сотовым, за сигаретами. Воткнул одну в рот, закурил, набрал номер Валида.

- Ну что, брат? Что с инфой по девке? Скинул?

- Да, дорогой. Уже все у тебя в телеге.

- Отлично. Ты это…козла ее найди, пусть пару зубов не досчитается. Привет от меня передай.

- Могу голову свернуть.

- Нет. Так подпорть немного товарный вид.

- Понял. Что там по сделке, Марат?

- Завтра займусь. Сегодня не дергай меня.

Вода в душе литься прекратилась, и я приподнялся на локтях.

- Все. Давай. Занят я.

Я резко открыла глаза и увидела перед собой потолок, люстру. На меня тут же обрушилось осознание всего что произошло. А еще идиотское понимание того, что я уснула.

Измученная, истерзанная я просто уснула возле этого ужасного человека. От ужаса хотелось закричать, потому что он не спал. Он смотрел на меня и курил. Рука по-хозяйски лежала на моем бедре. Я совершенно голая, одеяло сдвинуто почти до колен.

Дико хочется прикрыться, но я боюсь даже двинуться. Мужчина занимает половину кровати. Он огромный, он просто как гора. Его мышцы бугрятся и выпирают по всему телу, его руки покрыты толстыми жгутами вен, ладони широкие, массивные, бычья шея.

Его волосы коротко пострижены и при утреннем свете мне видны черты его лица. Красивые, крупные, вызывающие. Похотливый самец, озабоченный, голодный и повернутый на своем удовлетворении. Он смотрит на меня как на еду.

И это шок. Я думала, что он уйдет, удовлетворит свою похоть и просто исчезнет. Оставит меня одну. Или выставит за дверь. Так должно было быть…Но не случилось.

Я не понимаю, как могла провалиться в сон. Помню, как пришла из ванной, он спал поперек кровати. Дверь в номере оказалась закрытой, и я прилегла рядом, на краешке. Плакала и потом уснула.

В голове все смешалось. Мысли о Никите… о Веронике. О том, что они сделали со мной. Мысли