Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф

будет возиться с платьем, надо будет у неё разузнать до конца всё про этого Вестника.

Она быстро, не без рекомендации служанки, выбрала платье, и девушки отправились в отведённую для Мариэль комнату, чтобы не разбудить шуршанием юбок уснувшую госпожу.

Глава 7. «Одним ранним утром два кролика белых…»

Во избежание отравления чужой магией, при знакомстве новичкам следует:

Не касаться малознакомых собеседников без предупреждения…

Из «Инструкции для юных магов»

В гостиную залу Маша вошла одна. По дороге Жанетта вдруг хлопнула себя по лбу и сказала, что забыла собрать в дорогу остальное. Что она подразумевала под «остальным», стало понятно, когда показался Антуан с перекинутым через руку плащом, подбитым мехом, и небольшой расшитой узорами сумкой, похожей на те, в которых школьники носят сменную обувь. И, похоже, один Антуан собрался на званый обед, прихватив тёплые вещи. Вопрос уже готов был сорваться с губ, как вернулась запыхавшаяся Жанетта с аналогичным набором вещей.

– Этот портал для меня в октагоне последний, – объяснила Люсиль подруге. – Отец слишком беспокоится о моём резерве. А домой вы вернётесь на лошадях, надеюсь, прогулка нам всем пойдёт на пользу.

И златовласка подмигнула. «Надеюсь, ты с лошади не свалишься? – хихикнул Голос.– То-то было бы смеху!» «Опозоримся, так вместе, не переживай», – Маша нахмурилась, но сразу спохватилась: мало ли как истрактуют её выражение лица. Улыбнулась подруге.

– Лошадей со слугами сей же час отправим, – пообещал г-н де Венетт, на всякий случай обнял детей на прощание, шепнув каждому: «Не сболтните лишнего!»

Похоже, конспирология между семействами цвела, как яблони весной, подумала Маша, и Голос в кои-то веки согласился с нею.

Переход занял несколько мгновений, во время которых всё пространство было залито переливающимся сиянием, как на Северном Полюсе. Любование Маши разноцветными сполохами оборвала тёмная дыра, за мгновение выросшая из точки до размера большого шкафа. Ам! – и выплюнула в незнакомое помещение. Первый опыт знакомства с порталами оказался настолько ошеломительным, что Маша и не поняла сразу, где она, кто к ней обращается – стояла и смотрела перед собой, пока размытая картинка не сфокусировалась.

Кто-то забрал у неё из рук плащ и сумку с ботинками, Люсиль взяла под руку и повела вперёд, к высокому крепко сбитому светловолосому и голубоглазому мужчине, стоявшему у широкой лестницы.

– Добрый день, сир Аурелий, как поживаете? – вежливо поздоровался Антуан.

– Благодарю, молодой сир. Как ваша матушка себя чувствует?

Мария вздохнула, тряхнула головой, прогоняя тошноту, и заставила себя сделать книксен перед хозяином дома, поздороваться. Мужчина со сдержанной улыбкой кивнул и показал рукой наверх, приглашая следовать за ним по этой… этой восхитительно шикарной лестнице!

Гостья пришла в себя и теперь с жадным любопытством рассматривала убранство. Если у де Венеттов замок казался большим домом (по крайней мере, так он выглядел внутри, ведь наружу Маша ещё не выходила), то у де Трасси замок спокойно можно было назвать дворцом, своей красотой напоминающим Екатерининский дворец, отдекорированный Растрелли. В Питерских дворцах Маша никогда не была, но передач-то про них насмотрелась ого-го!

Сам хозяин – господин Аурелий (даже в его имени переливалось золото) – был под стать жилищу: важный, с прямой спиной, блестящими молочно-белыми сапогами до колен поверх светлых брюк и малиновым камзолом, расшитым золотыми нитями… золотыми пуговицами. В довершение образа, его коротко стриженная шевелюра тоже отливала золотом. Становилось понятно, что Люсиль – точная копия своего отца, им и одежду, наверное, в одном ателье шили…

Но когда гости поднялись на второй этаж, в обеденный зал, Маша поняла: нет, Люсиль похожа на обоих родителей. Мать подруги, сирра Камилла, точно так же напоминала дорогущую красивую куклу, украшенную золотом. Наверное, в молодости, супруги де Трасси встретили друг друга и сказали: «Как мы похожи! Давай поженимся!» Голос одобрительно хмыкнул, чем вернул Машу из задумчивости.

Антуан поздоровался с матерью Люсиль лёгким поклоном головы, не сделав попытки приблизиться. Находящийся здесь Арман сделал то же самое, приветствуя вошедших, ну а господин Майн и вовсе не сменил позу, как сидел нога на ногу, так и остался.

«Дурёха, маги могут касаться друг друга, только если являются родственниками или хорошими друзьями!» – Голос фыркнул на очередное размышление Маши над странностями местного этикета. «Почему?» – она заинтересовалась ремаркой своего персонального собеседника, не услышав вопрос г-жи Камиллы. «Потому что одна магия может не принять другую, и оба мага получат повреждение! Ты это… слушай, что тебе говорят!» – рявкнул Голос, и девушка вздрогнула.

– Простите? – краснея, она извинилась перед золотой леди.

– Матушка интересуется, как ты себя чувствуешь, – Люсиль повторила вопрос.

– Благодарю вас, намного лучше.

Г-н Аурелий, севший в кресло несколько минут назад, поднялся:

– Ну что ж, думаю, за обедом мы поговорим обо всём. Прошу вас, дамы…

Во время обеда Аурелий и его супруга весьма тактично расспрашивали гостей о событиях последних дней в замке де Венетт. И Маша то и дело, под руководством Голоса, пинала под столом ногу рядом сидящего Антуана, когда тот готов был сболтнуть лишнее. Столичный лекарь же заинтересовался случаем Мариэль, её амнезией и особенно периодом глубокого сна.

– Мне ничего не снилось, господин Майн, я уснула под Ирминсулем и проснулась в окружении любящей семьи. Вот и всё, – скромно ответила Маша. – И сейчас уже почти всё вспомнила.

– Ну, ты даёшь! – позже, когда взрослые посчитали, что вытянули из гостей всю информацию и отпустили молодёжь развлекаться на улице, Люсиль хохотала, изображая подругу, скромно отвечающую на вопросы. – Смотри, смотри, какое у тебя было лицо! Вот такое… Да?

Все четверо, тепло одетые, вышли во двор замка. Его центральная часть была занята большим круглым фонтаном, припорошенными снегом пирамидальными деревьями, похожими на ели, и белоснежными статуями, практически невидимыми на общем заснеженном фоне. Маша засмотрелась на одну, встала перед фигурой высокой красивой женщины, держащей чашу в руках. Глаза её были прикрыты, а во всём образе разлилась безмятежность. Что должно быть в этой чаше? Может быть, терпение? «Магия там, могла бы и догадаться! Это Владычица… Ах, ты!..»

Снежок больно ударил по плечу. Маша обернулась. Люсиль хохотала, Антуан довольно улыбался, как чеширский кот. Наклонился и нагрёб в руки снега.

– Ой! – Маша спряталась за статую. Второй снежок просвистел где-то рядом с чашей.

И вдруг из-за её спины в Антуана полетел даже не снежок, а снежный шар, претендующий на основание снеговика. Люсиль не испугалась, весело взвизгнула и постаралась спрятаться за Антуана. Шар долетел до зажмурившейся парочки, завис над их головами и рассыпался, словно с ветки стряхнули снег.

– Побежали, пока они нас не атаковали! – рядом вынырнул Арман, на ходу делая пассы руками, комкая невидимый снежный ком. А с земли, подчиняясь приказу, поднимался крутящийся шар, за ним второй, третий…

– Запрещённый приёмчик! Паконтер, паконтер! – завопил Антуан, выбираясь из сугроба и нагребая обеими руками снег в