Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру - Семар Сел-Азар

за клюкою поплесть.

Друг друга нашли вы, и разносится весть,

По белому свету разносится весть:

«Старый козел на барана залез»,

– Разносится весть – «Как на вертел налез,

Глупый баран растерял свою честь

Старый козел как залез, так не слез,

Глупый баран так блюдет свою честь,

Что без стыда сам налез на насест».

Старый козел, коль с барана не слез,

Глупый баран позабыл, коль про честь,

Буду я петь вам про то лишь все песнь,

Как под козлом потеряли вы честь.

Вот лишь вам вся моя песнь,

О том моя песнь,

Вот вся моя песнь.

И закинув за спину за-ми, развернувшись, собрался уходить, оставив онемевших пировальщиков с открытыми ртами. Но не смог сделать и шага, как от толчка сильных рук оказавшись на полу, почувствовал всю силу ожесточенных ударов ног городских стражников. И без того обозленные на него вниманием прелестниц, они не заставили себя долго ждать, накинувшись на кощунника по едва заметному разрешению старшего. Испуганные танцовщицы, завизжав, забились в кучку, некоторые продолжали кричать, но тут, же заткнулись от окрика. Юноша свернувшись, пытался закрываться руками, но пинки боевых сапог, пробивали его нехитрую защиту. Равномерно, как вышагивали строем по улицам Нибиру, так же равномерно, с молчаливым остервенением били ногами, и так же обыденно лупили копьями. Так же, как привыкли бить неугодных и недовольных властью, хоть изначально, в заветные и незапамятные времена – городские стражи созывались волей граждан, лишь для соблюдения порядка в городах, и защиты их жителей от лихих людей и от своеволия этой самой власти. От неминуемой гибели, послушника спасло лишь заступничество жалостливых и блудливых эрес, и нежелание энси омрачать веселье убийством любимца богини, вызывая ее гнев. Нарушитель спокойствия был в бессознательности унесен, чтобы быть брошенным в яму и не портить праздник видом своего окровавленного тела. Праздник продолжался соитием гостей с прислужницами и послушниками госпожи неба.

2. Нибиру. Дворец.

Энси, только что удостоенный чести быть назначенным главой священного города, после празднеств в честь Инанны не чувствовал себя довольным. Проклятые нибирцы и тут не обошлись без того, чтобы не преподнести с маслом жука-навозника. Он был зол на всех: на всех этих горожан, так и не смирившихся со своей участью – быть в подчинении и полной воле наместника единодержца; на жриц сладострастия, подсунувших этого невесть откуда взявшегося избранника богини, как будто среди десятков прислужников Инанны не нашлось послушников посговорчивее. Злился на подобострастных вельмож города, дошедших в своем заискивании перед ним до того, что жители Нибиру, стали ненавидеть его еще больше. Особая ненависть, конечно же, была к самому отроку, посмевшему дерзнуть и оскорбить самого великого единодержца при чествовании великой заступницы. Но не меньшую злость он испытывал сейчас к сановнику, чрезмерное желание выслужиться которого, привело к столь неприятным последствиям и которое неизвестно во что теперь еще выльется, ставя его в безвыходное положение. В сущности, выбор был невелик, либо он казнит его, навлекая на себя гнев мстительной богини и настраивая против себя граждан этого злополучного города, чьи жалобы могут стоить ему места. Ведь царю легче сменить наместника, чем ссориться с жителями неспокойных владений. Либо помилует и отпустит – попуская наглую выходку и оказывая тем самым поддержку крамольным словам, а значит самому, становясь врагом государю. А это уже может стоить жизни.

Слишком долгим бездействием он показывает трусость и нерешительность перед лицом опасности, роняя себя в глазах среди местной и особенно столичной знати. Прохаживаясь сейчас среди всей этой злорадствующей в глубине души своры претендующей на его место и только и жаждущей от него какой-нибудь оплошности, и улыбаясь в ответ на лживые любезности, он не должен выдать своей растерянности. Пусть все они думают, что у него и теперь все схвачено, и он не сомневается в том, как поведет себя дальше, а некоторая неторопливость с принятием решения, связана не с его нерешительностью, но с неким замыслом, который он осуществит в свое время. Но только в замыслах решения нет, вернее, нет самих замыслов.

Градоначальник постарался уединиться, незаметно отдалившись, выйдя из душного помещения. Вглядываясь в темнеющую даль, он попытался не думать сейчас о том, что прошло уже три дня и нужно принимать решение. С тех пор как он сменил грубую перевязь воина, на изящное облачение царедворца, каждое его движение находится под пристальным вниманием, и одно неосторожное движение может снова сменить мягкие подошвы на пыльные сапоги воина. Одна эта мысль сводит с ума. Это конечно хорошо, принимать почести завоевателя бесконечных побед, но к сожалению, не из них одних состоит походная жизнь, да и не случаются они так часто как хотелось бы. Ведь не всегда твой враг, это трусливый пастух или земледелец. Иногда это прирожденный воин, чей жизненный посыл и состоит в том, чтобы убивать чужеземных воинов – таких как ты, и его нельзя никак ни склонить, ни тем более замирить, его можно только уничтожить – пленить или убить. А это, ой как сложно. А как мучительны ожидания смерти, когда каждый день проживаешь как последний, живя со страхом не увидеть следующий. Не говоря уже об унылой действительности походной жизни, когда приходится претерпевать муки холода и зноя, болезни и голода. И при всем этом умудряться сохранять порядок среди этих неотесанных болванов, чьи единственные стремления: нажраться вусмерть и найти, во что бы приткнуть свое действительно дорогое им оружие, которое уж точно они никогда не бросят. Теперь хоть петлю на шею или бежать, бежать подальше отсюда, бежать к врагам, бежать с наворованным. Если повезет, там можно безбедно прожить остаток жизни. Но что это, по сравнению с тем положением, которое он занимал теперь, к которому стремился столько времени, столько лет. Благородных много, но не каждый из них глава столь обширных земель. Даже если его примут там, это не решает всех неприятностей, если только не договориться заранее с той стороной. Золото когда-нибудь закончится, или будет разворовано или отобрано – что, скорее всего, а имея власть, можно жить до старости не боясь лишиться завтра своих богатств, и если не быть богатым изначально, то иной выбор – с каждым годом становиться богаче, есть всегда. К тому же постоянно пребывать у врагов по их милости, это значит: вечно чувствовать презрение туземцев, начиная с их высокопоставленных вельмож, кончая последним отребьем, об которых и надсмотрщик не желает марать ремней своей плети. Не самое обнадеживающее будущее.

– Одолевают муки сомнения? – заставил его отвлечься от мыслей, бодрый голос. Энси