Облака - Дмитрий Щербинин

В это время из зарослей раздалось горестное завыванье, а следом появилась большая беспородная собака - подруга дога. Дорогу ей перегородил король эта собака с почти человеческими глазами, спокойно пролаяла:

"Его уже не спасешь" - и оттеснила тоскующую подругу обратно, за древесные стволы.

В это же время и мальчик достиг первых деревьев - до этого он просто шел, но теперь вскочил и бросился бежать.

- Саша! - завопила его мать, но мальчик мчался не останавливаясь и вскоре его уже не стало видно за ветвями.

Подняли "медведя" и он видел, как убегает его сын, видел он и короля, слышал он и щенячье лаянье. Вот поднес к глазам кровоточащий ошметок, бывший когда-то кистью... глаза его заблестели безумно, он зашипел:

- Теперь я понял - мой сын-недоносок в заговоре с этой сворой! Но им меня не пронять! Мы хотели охоту... будет вам охота... за мной... - голос его все больше срывался на истеричные, визжащие нотки.

Вот он рванулся к тому приятелю у которого было ружье, и который только успел это ружье перезарядить, ожидая, что появятся иные собаки. Медведь налетел на него, стал выдирать ружье.

- Кирюха, ты чего?! Ты - это брось! Уезжаем! Тебе скорее в больницу кровоток остановят! Уколы...

- Вот тебе уколы! - "медведь" со всей яростью ударил этого человека, разбил ему в кровь все лицо, вырвал винтовку, и с воплем бросился к зарослям...

- Быстрее, за ним!... Оружие в машине - еще одна винтовка - два пистолета! - полились голоса - забегали и вот следом за "медведем" рванулись еще трое вооруженных мужчин.

Как только залегшие в кустах собаки увидели, что прямо на них несется гора плоти, с безумными яростными глазами и с карабином - они тут же бесшумно и стремительно отступили в заросли...

Будь они одни, так тут же разбежались в разные стороны, но у них были дети и старики. Щенята заливались лаем, и не смотря на старания "няньки" продвигались в их сторону. Навстречу своим щенкам и бросилось все это собачье сообщество.

Позади всех, смотря, чтобы никто не отстал, бежали король с королевой. Перед ними - неразлучные Джой и Томас, ну а рядом с Томасом, еще та безымянная белая собачка, со сосредоточенными теперь глазками.

Имена, всему вообще свойственно давать только человеку. Что он бы не увидел, - он назовет коротким сочетанием звуков.Животным такое не свойственно - каждый предмет они воспринимают в целом, в связи его с бесконечностью, и не придают ему каких-то коротких, по сути ничего не значащих, звукосочетаний. Казалось бы собаки - эти быстроногие животные, так хорошо знавшие лес, так часто среди этих стволов бегавшие - должны были быстро оставить "медведя" далеко позади, однако человек этот пришедший в нечеловеческую ярость, несся с огромной скоростью.

Вот он врезался в молодое деревцо и оно с треском переломилось от массы его тела. С губ его, вместе с пеной, срывались страшные проклятья:

- Эх, ты маленькая скотина! Я давно уже догадывался, что ты задумал погубить меня! Но теперь я все понял! Ты в сговоре с этими псами! Ну, сынок, это пуля для тебя! Не уйдешь! Ты слышишь меня?!

Король, видя, что "медведь" их нагоняет, отстал, залег в зарослях и, когда эта гора мускул, проносилась возле него, метнулся ему под ноги. Медведь споткнулся и, падая, попытался ухватить короля - однако тот оказался проворнее - тенью в заросли метнулся.

"Медведь" вновь был на ногах - он зарычал, и еще быстрее метнулся вперед. Он уже и не кричал ничего, только слюной брызгал, да шипел...

Тем временем, на полянке, обнятой родниковым ручейком встретились псы со своими щенками...

Позади нарастал грохот прорывающегося через заросли медведя, а за ним крики еще троих:

- Кирюха! Стой ты! Их же здесь целая стая!

И в это время, так давно собиравшийся, зарычал и неожиданно надвинулся гром. Черные тучи наползли из-за крон деревьев, весь застонал в сильном и долгом, ветряном порыве. Вот он уже зашумел по новому - от дождевых потоков. Капли певучими стенами сыпали со всех сторон - все нарастала их плотность это был уже настоящий ливень.

Это была завеса! "Медведь" выбежал на поляну и увидел только метнувшихся в разные стороны собак - теперь они могли разбежаться - щенки были в их клыках. А одного старого немощного пса, относил на своей спине, громадная и беспородная псина.

- Сын ко мне! - взревел "медведь" и тут увидел белое пятнышко - столь белое, что его отчетливо было видно и за пеленой дождя. Он положил ружье на локоть раздробленной руки, прицелился...

Джой бежавший рядом с "белой" почувствовал, какая ей грозит опасность. Не было времени оборачиваться - он, повинуясь чувству своему, взметнулся в воздух оттолкнул ее в сторону...

Пение дождя, словно ножом, рассек ружейный выстрел. Пуля предназначенная белой собаке, попала в заднюю лапу Джоя, раздробила, разорвала ее.

Рыжая собачка, жалобно завывая, покатилась по земле. Попыталась подняться - "медведь" был уже над нею.

- Сдохни! - ревел он, занося приклад.

Тут что-то стремительное метнулось по ноге его, вот по рубахе - вот уже на лбу. Неожиданно он ослеп - какие-то иглы вцепились в его плоть пониже глаз, повели вверх...

Он завизжал, выронил ружье, схватил это-то, неведомое ему - оторвал от головы, и ничего за кровавой пеленой не видя, отбросил в сторону покачиваясь, пробрел несколько шагов. Да тут нежданно, как когда-нибудь потом смерть, набросилось на него забытье, схватило его черными тисками - и он уже ничего не видел и не чувствовал...

Приближались крики, Джой, с разорванной лапой скулил, пытался подняться, но все безуспешно. Томас и "белая" не отходили от него, готовы были защищать его до последнего...

Кусты нежданно распахнулись и выбежали сразу король и мальчик.

Король подхватил Джоя клыками, потащил под защиту зарослей. Мальчик побежал следом за ними, плача и шепча:

- Я останусь с вами, я буду жить с вами, как Маугли! Вы такие хорошее! Я буду счастлив с вами! Я не за что не вернусь в город! Теперь этот... отец он же убьет меня!.. Я не хочу туда возвращаться - там зло, там тяжко мне...

И в это время дождь также неожиданно, как и начался закончился. Освобожденные от стремительных туч, лучи солнечные прорвались, разлились средь ветвей, заблистали, зазолотились яростными слезами, в летящем с ветвей каплях. А ветер дул по прежнему - шумел мокрой листвою - и весь лес заходился тревожным, беду предвещающим напевом...

* * *

Дима остался жив в тот октябрьский день. Видно, местом его смерти суждено было стать не полуобвалившейся плите в мертвом, южном доме - но какому-то иному, быть может и более живописному уголку.

Житель страны не мог видеть забившего в темный угол Диму, он стрельнул наугад и промазал. Пуля раздробила стену в сантиметре от его уха и, возможно, именно от силы удара того, вместе с кровью из ушей, потерял он и сознание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});