Аленький цветочек - Татьяна Кашпур

За вечерними шахматами он сказал Насте, игравшей невпопад и смущенно опустив голову:

— Настенька, девочка, ты не волнуйся, ты абсолютно права по поводу круиза, давай поговорим. Наверное лучше будет если ты сама съездишь на базар, в магазины за покупками, я не хочу тебя смущать, с тобой может поехать старый Карим, чтобы тебя не обидели. А в Каир мы должны съездить, в университет, а там — как пожелаешь.

— Дедушка, большое, большое тебе спасибо, ты такой хороший, добрый, я, я так боялась, что обидела тебя! — Настя вскочила, подбежала к Сулейману, крепко обняла и поцеловала в обе щеки. — Спасибо! Спасибо тебе!

Потом, когда они продолжали партию, она спросила:

— Извини, дедушка, скажи, пожалуйста, чья это такая большая гардеробная возле моей спальни? И чья это шкатулка с драгоценностями на туалетном столике и все эти баночки, флаконы?

— Драгоценности и прочее я отобрал для тебя — ты можешь брать и носить любое ожерелье, серьги, кольца, браслеты, они когда-то принадлежали моей жене, так же как и гардеробная, ты живешь в покоях моей жены. Да, я когда-то был женат, но моя любимая Фатима давно погибла в автомобильной катастрофе… Однако не волнуйся! Перед твоим приездом я нанял рабочих, и они обновили комнату для тебя, постельное белье, ковры, шторы, обтяжка на мебели все, все новое. А вот с одеждой вышла незадача.

— Дедушка, миленький, извини меня, прости, что я затронула больную для тебя тему, — девушка, чуть было опять не расплакалась, перебивая его. — Нет, не нужно! Не говори больше ничего! Это тяжелые воспоминания! Господи, ну какая же дура, прости, прости меня! — она вновь подбежала и обняла старика.

— Ничего, ничего, это очень старая история, Настенька, боль утраты утихла, рана не кровоточит. Но почему ты не носишь, не надеваешь эти драгоценности, обычно девушки любят наряжаться, любят золото…

— О нет, нет, дедушка! Я не привыкла, не люблю, они, они мне не нужны! Не обижайся, это не потому, что они принадлежали твоей, твоей жене, твоей Фатиме, нет просто, они не по мне, я, я не умею их носить! К ним нужны богатые платья, наряды! Дедушка! Ну не нужны они мне, если можно, убери это все! Дедушка! Дедушка! Можно тебя еще попросить? — Настя без стеснения, уладив проблемы нежелательным круизом и желательным обновлением гардероба, осмелев, решила попросить о главном, что мучило ее все время после болезни. — Дедушка! Сулейман! Я, я очень хочу тебя попросить, если — нет, так нет. Только скажи сразу!

— Анастасия, внучка, ты же знаешь, я сделаю все, что ты пожелаешь! Я рад сделать для тебя все возможное!

— Прости, дедушка, но мне хотелось бы совместить спальню с рабочей комнатой. Если можно, перенести компьютер в мою спальню, Там, там больше света, и терраса, свежий воздух! Мне будет легче, я не буду так уставать! Дедушка! Там можно сделать хорошую перестановку, если… если только… на месте двери в гардеробную поставить обыкновенный платяной шкаф, маленький! Мне много не надо! Прости… это… наверное, не возможно, — испугавшись своей «наглости» девушка замолчала.

— Я подумаю, — тихо сказал Сулейман, — спокойной ночи!

«Она опять и опять сорвалась! Как она посмела! Дура! Дуреха! Как же он терпелив и добр к ней, а она? Ну, хорошо, по-доброму решили дело со злополучным круизом, она не поддалась ни на какие уговоры! Но зачем же ей понадобилось просить его о переоборудовании ее шикарной комнаты? Зачем? Не могла потерпеть в душной и плохо вентилируемой библиотеке? Хорошо хоть, что он оплачивает ее учебу и все остальное! А если Сулейман, вконец осерчает, и отправит ее домой? Что она будет делать там? Отец, правда, звонит и зовет в гости, а то и на совсем… Но ехать домой ей почему то не хотелось, совсем. Уж больно она привыкла, как говорят, пришлась ко двору… И Сулейман… Дедушка… Он так одинок. И все же — где его сын? Он сказал сегодня, что жена, Фатима погибла, а о сыне ни слова? Значит, мальчик все-таки жив? Выжил, калека? Настя мучилась раскаянием и терялась в догадках, однако расспрашивать дальше побоялась и постеснялась. Сулейман так добр к ней, а вдруг и в самом деле отправит домой, или запретит учиться, что, впрочем, равносильно. «Нужно умерить или вообще прекратить все расспросы, это самое лучшее!» — подумала растерянная девушка.

В поездку Сулейман надел светло-серый европейский костюм, гладко выбрился, не оставив даже усиков, которые очень ему шли. Настя запомнила это еще с первого посещения Каира. Сама надела обновки — скромный шелковый брючный костюм, который был чуть великоват (она покупала в целях экономии на размер больше). Туго заплетенную косу она аккуратно уложила на затылке, сколов ее шпильками. Сулейман невольно залюбовался девушкой. Высокая, статная, Настя казалась старше своих лет, а прическа сделала ее лицо строгим и прекрасным. Высокий, чистый лоб, густые брови в разлет, пушистые, длинные ресницы, большие серые глаза, точеный, правильной формы носик, чуть полноватые и ярко очерченные губы, правильный овал лица, легкий румянец. «Она поистине красавица, и очень быстро развивается! На нее, наверное, уже заглядываются мужчины, а что будет дальше…».

А Настя критически оглядела Сулеймана, поцеловала в непривычно гладкую, щеку, ласково улыбнувшись.

— Дедушка, а почему ты все время ходишь заросший, в нелепых длинных рубахах, в каких-то хламидах, а не носишь дома джинсы, брюки, тенниски, рубашки нормальные? Ведь это так удобно! И тебя очень, очень молодит такой наряд, мне даже неудобно называть тебя дедушкой!

— Вот потому и не ношу, не одеваю, чтобы не лишиться столь почетного звания — быть дедушкой такой чудесной внучки! — отшутился Сулейман, пожалев что, вырядился столь по европейски, выбрился, решив впредь этого больше никогда не делать, особенно в поездки, совместные конечно.

В университете старый учитель, ректор, торжественно вручил девушке зачетную книжку с золотым тиснением. Пожурил смущенную студентку за слишком большое усердие, приведшее к болезни. Похвалил лучшую студентку, сожалея, что он не может видеть ее в аудиториях, где он читает лекции, иметь удовольствие лично принять у нее зачет, экзамен.

— Твоя воспитанница, Сулейман, вполне может претендовать на досрочное окончание всего курса обучения. Место в рядах научных сотрудников ей обеспечено. Выбор темы — на ее усмотрение. Одно посоветую, все же лучше заниматься стационарно, ей было бы намного легче!

Но Сулейман оставался, непреклонен:

— Только заочно, пока…

В Каире они встретились с Майклом. Критически оглядев Анастасию, он восхищенно что-то произнес на еврейском, которого девушка не знала, потом заговорил с ней на английском иногда переходя на русский. Подивился ее успехам.