Третий ангел - Виктор Григорьевич Смирнов

новгородский портной непременно придумает весёлую особинку: пуговку, тесёмку либо оторочку.

Тяжело и важно шествуют далее кузнецы и оружейники. В прокопченых кузнях куют они лемеха и секиры, сабли и подковы, замки и топоры, гвозди и булавки. В новгородских коробах, окованных белым железом хранят на Руси всё самое ценное, от заветных грамот и указов царских до мягкой рухляди и выходной одежды.

В том же цеху, но всё же сами по себе, склонились над игрушечным инструментом ювелиры. Недавно Артёмку да Родионку Петровых забрали в Москву делать оклады иконные для самого царя. Сделают и серьги, и браслеты, и кресты, и дорогое оружие, а ещё знаменитые ковши новгородские, золотые или серебряные, что стоят на братчинах, украшая стол.

Ядрёный запах смолы и свежей стружки струится от дворов плотницких. С незапамятных времён звали новгородских мастеров на все самоважнейшие стройки. Столяры, токари, бондари, санники, корабельщик — кто хитрым инструментом, кто одним отточенным как бритва лёгким топором сделают по заказу любую вещь — от простого веретена до дивной резьбы иконостаса.

Следом идут гончары, горшечники, кирпичники. Новгородские гончары славятся муравчатыми печными изразцами. Такие печи придают горнице вид праздничный и домовитый.

Особь статья — строители новгородские. В городе чуть не всяк человек умеет строить для себя, но только самые искусные берутся строить для других. Храмы, палаты, дома новгородские с другими не спутаешь — все как на подбор ладные да соразмерные. Только в Новгороде делают разноцветные стёкла оконные, от которых весело делается в доме.

Наособицу сидят знахари, иконописцы, книжники. Новгородцы на Руси — первые грамотеи. Новгородец Маруша Нефедьев книги стал печатать задолго до московского дьяка Ивана Фёдорова.

Замыкают мастеровую табель всяческие харчевники, искусники по части питий и ядений: мясники, рыбники, мельники, пивовары, квасники, пирожники, калачники, огородники, бортники. А всего в той табели аж две с половиной сотни всяческих ремёсел! От отца к сыну, от мастера к подмастерью — когда словом, когда показом, а когда и битьём передаётся от века к веку мастерами искусство новгородское, что принесло граду славу великого.

Так что зря брешут, что новгородцы только и умеют торговать. Иное дело — одним ремеслом ныне не прокормишься. Потому во всякой мастеровой семье есть ещё два прикорма. Первый прикорм — земля. За каждым домом тянется глубокий двор с огородами, садами, а то и пашнями. Многие берут землю под оброк на пустырях и пепелищах. Город сплошь окружён огородами, что тянутся от речки Вишерки до Малого Волховца. Растят на них себе и на продажу привычный овощ — капусту, репу, лук, чеснок, огурцы и прочую снедь.

Второй прикорм — торговля. Торгуют новгородцы много и охотно, торговая хватка у каждого в крови. Дождавшись базарного дня мастеровой человек превращается в торгового. Грузит в сани сработанный за неделю товар, одевается теплей и отправляется к заветному месту, что зовётся Великим Торгом.

2.

Торг широко и вольно расселся на правом берегу Волхова на месте старого Ярославова двора. Рядом — замёрзшие речные пристани с застывшим в зимней спячке табуном разнообразных судов, барж и рыбацких сойм. Зато на Торгу жизнь кипит через край. Огромная площадь, поделённая на правильные ряды, запружена народом, который ходит, толкаясь, по узким проходами меж лавок, полок, прилавков, шалашей, разглядывая товар. Однако сколь не ходи всё одно всего не увидишь, поэтому покупатель сначала ищет нужный ему ряд, а уж потом товар.

Самый большой ряд зовётся Великим. Здесь торгуют всем подряд. Следующие ряды построены по ремёслам: Котельный, Скорняжный, Сапожный, Кожевенный, Овчинный, Серебряный, Шубный, Терличный, Сермяжный, Белильный, Холщевный, Красильный — да всех не перечислишь, ибо рядов на Торгу более сорока. Чужих, иногородних, а паче того иноземцев на Великом торгу нет, в розницу им торговать не велено. Свои дворы держат в Новгороде англичане, немцы, шведы, датчане, голландцы.

Главные люди на Торгу — купцы и перекупщики. У хорошего купца пять-шесть лавок. На всяких смотрят с небрежением. Настоящая торговля требует умения, сноровки, а главное — капитала. Серьёзные купцы везут товар большими партиями, делают барыш на опте. Стараются крутить капитал быстро. Носом чуют спрос, ради выгоды нужный товар из-под земли найдут, из-за любого моря вывезут. Самые почитаемые купцы — суконщики, сурожане и гости. Суконщики ведут крупную торговлю шерстяными тканями, сурожане везут товар с юга через город Сурож. Гость среди купцов как игумен среди монахов. Жалуют сим званием самых богатых и именитых. Им привилегии, им откупа, им казённые поставки. Гостей новгородских по пальцам перечтёшь: Сырковы, Таракановы да Игнатьев Ждан.

Кучкуются купцы в свои гильдии — иванское сто, гостиную и великорядскую сохи. У каждой гильдии свой храм, свой суд торговый, свой взнос немалый, свой староста выборный. Слово купецкое в Новгороде держат свято, нарушишь — изгонят из гильдии, а это — край, дальше позор и разорение.

Высокими островками среди торгового моря разбросаны церкви. Храм на Торгу не просто храм. Тут и дела решают, и казну хранят, и о новостях судачат. Семейный храм Сырковых, Параскева Пятница, ладная церковь с маленькой купольной главкой.

Сто годов прошло с той поры, как дед нынешнего царя силой свёл на Москву лучших новгородских купцов. Вместо них понаехали в Новгород купцы московские. Был среди них Иван Сырков с сыновьями Афанасием и Дмитрием. Афанасий подпирал отца по торговой части, Дмитрий пошёл по строительной. В подвале церкви Параскевы нашёл Дмитрий клад — ларец с серебряными полтинами. Но прознал про клад наместник, забрал в казну. Тогда решил Господь наградить за труды Дмитрия по-иному, даровал ему двух сынов — Фёдора и Алексея. С тех пор стали Сырковы имениты, капитал отцовский стократно умножили. Старший, Фёдор, сызмальства ездил с отцом по стройкам, заматерев, стал главным новгородским подрядчиком. Строил храмы и монастыри, поновил святую Софию, сделал новые царские врата, обложил иконостас золочёными и серебряными ризами, освежил роспись, отлил колокол такого гласа, что в Старой Руссе слышен.

За веру истовую, за нрав справедливый почитаем был Фёдор Сырков в городе как никто другой. В адашевские времена был он главным дьяком новгородским, все дела городские через него шли. Однако ж в голодный год не собрал налоги в царскую казну, пожалел людей, не поставил на правёж и за это поплатился должностью.

Младший Сырков, Алексей, занимался одной торговлей, но зато такими делами ворочал как никто в Новгороде. Вёз товары со всего света, торговал с англичанами и ганзейцами. Который год купцы новгородские избирают Алексея Сыркова большим старостой — тоже честь великая.