Медведь - Дмитрий Вилорьевич Шелег

которых стояла банная утварь – ковши и ушаты. В углу стоял чан с холодной водой.

Хозяин зачерпнул квас из берестяной лоханки и плеснул на камни – баня начала заполняться целебным паром.

Сухой жар добрался до Тихомира, и он попытался соскочить вниз.

Хозяин остановил его:

– Ты ложись на полок.

Тихомир улегся, боясь дышать жаром.

Хозяин залил кипятком березовый веник в ушате.

– Полежи, погрейся, – сказал он. – «В бане веник дороже денег».

Тихомир поерзал, кося глазом на веник.

Хозяин объяснил:

– Веники надо заготавливать в конце мая или начале июня, пока лист березы не становится жестким. В год для одного человека надо веников семьдесят-восемьдесят, потому что веником парятся только один раз! Потом они бабам для хозяйства переходят.

* * *

Тихомир немного попривык к жару:

– А что баня – давно стоит?

– Это новая баня, старая сгорела лет пять назад. Баню надо строить на расстоянии от жилья, чтобы не случилось пожара. Но и не слишком далеко, чтобы не простудиться после нее. Старая баня стояла около реки. Там и изба была для отдыха, и мосток в реку. Бывало по молодости, попаришься и с разбегу в холодную реку! Но сейчас новую здесь поставил – ходить тяжело стало. Срубили баню из сосны. Потолок для тепла уложен берестой, мхом и дерном. Пол с уклоном, чтобы вода стекала и не заводилась сырость, а тепло было сухим и горячим, – рассказал хозяин.

Тихомир поддержал разговор:

– Баня – это целая наука!

– Да, что мытье в бане, что сама баня – это есть наука! Старая по традиции топилась «по-черному». Дым и угар от горящих в каменке дров по всей бане был. Выходить он мог только через оконца в стене, а во время топки приоткрывали еще и дверь. А теперь вот печка в предбаннике, и дым через трубу идет. Топить баню надо ольховыми или березовыми дровами, но лучше – березовыми, поскольку они выделяют деготь, который заразу всякую со стен и потолка убивает, – продолжил рассказ хозяин.

Он вынул горячий веник из ушата, со знанием дела потряс его и закомандовал Тихомиру:

– Ложись ниц!

Тихомир послушно перевернулся.

– Парить тело нужно вдоль спины от лопаток до ног, но не поперек! – приговаривая, хозяин начал парить: – Эх! Баня парит, баня правит!

* * *

После бани и плотного обеда Тихомир засобирался.

Обнявшись с хозяином, он попросил:

– Тихомир Богданович. Пусть меня Третьяк завезет.

Хозяин «покашлял» и показал глазами на графин с наливкой…

* * *

Выйдя из терема, Тихомир начал садиться в телегу к Третьяку, как услышал уже знакомое «покашливание».

Он обернулся: хозяин, улыбаясь, «покашливал», а рядом стояла Пелагея с подносом, на котором было две стопки.

Тихомир взмолился:

– Тихомир Богданович! Помилуйте! Так мы к поезду не успеем!

Хозяин потер руки:

– Давай на посошок!

Тихомир вздохнул:

– Уже была «застольная» – в знак уважения к тем, кто остался за столом.

Потом была «подъемная» – за покидание стола.

За ней была «на ход ноги» – за движение от стола.

За выход за порог была «запорожская».

После нее за выход во двор была «придворная».

У меня и посоха-то нет, чтобы «на посошок» пить!

Хозяин настойчиво подходил к Тихомиру:

– Давай, давай. Традиции нарушать нельзя!

Тут он внезапно оступился, вылив настойку на штаны:

– Черт!!!

* * *

Тихомир соскочил с телеги.

– Пелагея!!! Неси графин!!! – прокричал хозяин.

* * *

Тихомир воспользовался конфузом и вылил настойку на землю:

– Тихомир Богданович! Я уже! Благодарю вас от всего сердца. Действительно, пора отправляться.

Хозяин в расстройствах пожал плечами и махнул рукой.

Они еще раз обнялись, и телега тронулась по колее.

* * *

Прибежала Пелагея с графином и новыми стопками. Хозяин хотел налить себе, но тут уже вмешалась его жена:

– Тихомирушка, да хватит уже сегодня! Пожалей себя…

Хозяин, смахивая слезу, в сердцах запустил графином куда-то в кусты палисадника.

* * *

Подъезжая к воротам, Третьяк в голос рассмеялся:

– Повезло тебе, Тихомир!

Тот вопросительно посмотрел в ответ.

Третьяк еще больше рассмеялся:

– Дальше были бы «стременная» – за то, что поставил ногу в стремя, – и «седельная» – за то, что сел в седло. И поверь, то, что ты не верхом, не имело бы никакого значения!

Тихомир утер лоб.

Третьяк продолжил:

– Но и это еще не все! Потом бы была «приворотная» – перед выездом за ворота – и «заворотная» – за то, что все-таки сумел выехать за ворота! Я Тихомира Богдановича знаю!

* * *

Когда мужчины подъехали к лесной дороге, Тихомир посмотрел на лесную избушку, и… телега, проехав мимо, свернула в сторону города.

* * *

Внезапно Тихомир почувствовал какую-то тревогу. Его лицо обдуло сильным порывом ветра, в рот набилось лесной паутины.

* * *

Из-за деревьев за телегой наблюдали Игнат и бородатый мужик со шрамом. В руках у них были топоры.

* * *

Невдалеке послышались выстрелы, разносящиеся по всему лесу.

Игнат рассержено сплюнул на землю.

* * *

Третьяк остановил телегу и начал смеяться:

– «Заворотная» скачет.

Тихомир театрально закатил глаза.

* * *

Через несколько минут мужчины увидели хозяина и его сына, приближающихся на вороных жеребцах.

* * *

Подскакав, хозяин сказал:

– Впопыхах забыл передать гостинцы в Москву: целебный настой «от всех болезней». И не только!

Он постучал по мешку, притороченному к седлу, из которого раздался размеренный звон бутылок.

Тихомир с благодарностью приложил руку к сердцу.

– А мы вас до города проводим. Растрястись надо, – подмигнул хозяин.

* * *

Вечером у палисадника терема нашли мертвого дворового мужика с синюшным лицом и пеной на губах.

Эпизод 2

Телеграмма

1–2 апреля 1862 года, Москва

Шел десятый месяц с тех пор, как Тихомир вернулся из Костянок.

* * *

Он был предоставлен сам себе, и жизнь его шла своим беспутным чередом.

* * *

Отец стал постоянно пропадать в Туле на заводах.

* * *

Маменька укатила на курорты в германский Висбаден, чтобы подлечиться на горячих термальных источниках. Но и отец, и Тихомир понимали, что на самом деле она пропадает в казино – уж слишком много денег эти «курорты» тянули. А перед самой поездкой она проговорилась, что на курорте будет Достоевский, про чью страсть к рулетке знали все.

* * *

Тихомир нежился в постели после очередного ночного загула.

Его потревожил осторожный, но настойчивый стук в дверь – это лакей принес бессвязную телеграмму: «Срочно приезжай. Беда. У тебя родился сын. Третьяк».

Тихомир отмахнулся от лакея, скомкал телеграмму,