Ульяновы и Ленины. Тайны родословной Вождя - Михаил Штейн

Трудно точно ответить на вопрос, когда каждый из братьев Бланков поступил в Житомирское поветовое училище. Но наверняка Израиль Бланк поступил в училище не позднее 1815 г., иначе братья не смогли бы приехать в Петербург в мае 1820 г., так как в это время во всех учебных заведениях России еще шли занятия. Абель, учитывая его возраст, закончил учебу раньше.

Отдавая сыновей в русскую школу, М.И. Бланк, видимо, шел на конфликт с женой и бросал вызов еврейской общине. С точки зрения верующих евреев, это было кощунство. Подобные взгляды существовали даже в конце XIX — начале XX в. Так, И.Г. Эренбург вспоминает, что его дед проклял его отца, который пошел учиться в русскую школу. Потом по очереди проклял всех остальных детей и только в старости, поняв, что время против него, с ними помирился[123].

Решение отца во многом определило дальнейшую судьбу Абеля и Израиля. Оно открывало им возможность учиться дальше, которой братья и воспользовались.

4. ПЕТЕРБУРГСКИЕ ГОДЫ

После поступления в Медико-хирургическую академию братья Бланки полностью отдались учебе. Трудностей оказалось немало: в жилых помещениях зимой температура была не выше 10°, питание состояло из щей, каши и черствого хлеба. Студенты обязаны были каждую неделю писать сочинение по изучаемым предметам и быть готовыми к обязательному поголовному опросу. И, наконец, раз в три месяца — сдавать письменные и устные экзамены. На втором курсе студент выполнял обязанности помощника лекаря, убирал за больными в качестве санитара. Студент третьего курса отвечал за лекарства и кровопускания. На четвертом — выполнял хирургические операции под наблюдением врача, заполнял историю болезни и выписывал рецепты[124].

Несмотря на тяжелые условия учебы, братья с ней успешно справлялись. С 21 июля по 9 августа 1822 г. они сдавали экзамены за 2-й курс. Дмитрий Бланк был переведен на 3-й курс по третьему отделению, а Александр не только переведен, но и отмечен президентом Медико-хирургической академии за хорошую учебу. Его наградили книгами Г.В. Консбруха «Терапия» и А. Гекера «Лечебник»[125].

Прошло еще два года. С 1 по 19 июля 1824 г. ежедневно с 10 часов утра до 2–3 часов дня братья Бланки и их товарищи сдавали выпускные экзамены. Экзамены прошли успешно. 2 августа 1824 г. в торжественной обстановке, в присутствии министра внутренних дел В.С. Ланского, в ведении которого находилась Медико-хирургическая академия, министра народного просвещения адмирала А.С. Шишкова и других знатных особ президент Медико-хирургической академии баронет Я.В. Виллие и его заместитель вручили всем 57 молодым врачам свидетельства об ученых званиях. Одновременно каждому из них был вручен карманный набор хирургических инструментов[126]. Среди удостоенных звания лекарей были и братья Бланки[127]'.

После окончания академии большинство выпускников пошло служить по военному и морскому ведомствам и только пятеро — по гражданскому[128]. Среди последних были и братья Бланки, которых конференция Медико-хирургической академии «нашла неспособными к воинской службе», но сообразно их прошениям решила «определить по части гражданской»[129].

Дмитрий Бланк остался в Петербурге, с конца августа 1824 г. стал полицейским врачом Рождественской части. Ему отвели «обывательскую квартиру во 2-й Адмиралтейской части»[130] (2-я Адмиралтейская часть располагалась между рекой Мойкой и Екатерининским каналом, ныне каналом Грибоедова).

Спустя два с половиной года Д.Д. Бланк был назначен, без освобождения от должности полицейского врача, врачом для бедных Каретной части. Сообщая об этом, «Санкт-Петербургские ведомости» указали, что «Дмитрий Дмитриевич] Бланк жительство] имеет Каретн[ой] ч[асти] на Невск[ом] просп[екте] в доме купца Князева»[131] (между нынешней площадью Восстания и Полтавской улицей).

Александр Бланк был определен уездным врачом в город Поречье (с 1918 г. — город Демидов) Смоленской губернии, где служил с 13 августа 1824 г. по 3 октября 1825 г. В конце службы Поречье «по предписанию г. генерал-штаб-доктора прикомандирован к временным больницам, бывшим в домах г. Бека и купца Таирова, и находился с 10 июня по 3 октября 1825 г.»[132].

Единственным свидетельством о службе А.Д. Бланка в Поречье является документ, составленный 22 сентября 1824 г., когда он по поручению Пореченского нижнего суда в качестве судебного эксперта осматривал, в присутствии представителя суда заседателя Станкевича и уездного стряпчего Бородивили, беременную женщину Прасковью Алексееву, крепостную Евгения Каховского, которую избил плетью помещик Платон Дойнатович.

При осмотре пострадавшей А.Д. Бланк зафиксировал два следа побоев на спине и один на правой руке с небольшой опухолью. Далее он отмечает, что Прасковья Алексеева «от побоев и от испуга страдает ныне воспалительной лихорадкой, в рассуждении же беременности при усилении горячки может последовать выкидыш, но напротив этого при скорой помощи от означенной горячки может получить выздоровление»[133].

Не известно, какое решение вынес суд, но несомненно, что молодой врач встал на защиту крепостной. А.Д. Бланк строго следовал клятве Гиппократа даже в том случае, если это угрожало конфликтом. Местным крепостникам наверняка не понравилось заключение молодого энергичного врача по делу об избиении беременной крепостной крестьянки. Убежден, что помещик Платон Дойнатович затаил на него злобу.

Спустя немногим более года, 3 октября 1825 г., А.Д. Бланк был зачислен в штат Петербургской полиции на вакансию частного врача (т. е. полицейского врача в одной из городских частей)[134].

«Трудно найти другой город, в коем бы новоначинающий врач столь мало должен был заботиться о своем куске хлеба, как в С.-Петербурге, — писал в 1820 г. доктор медицины ГЛ. фон Аттенгофер. — Выдержавши свое испытание или по приезде сюда, может он определиться на службу по части гражданской или военной (так как редко бывают заняты все места), либо приищет для себя у какого-нибудь вельможи должность домашнего медика, которая доставит ему порядочное жалованье, защитит уже от всякой нужды; либо, если только имеет он в столице хотя несколько человек знакомых, практика, весьма скоро распространяющаяся, принесет ему не менее прибыльный доход. Из 300 медиков, находящихся в С.-Петербурге, ни один не живет в бедности, а многие наслаждаются совершенным избытком. В прежние времена медики стяжали себе здесь великие богатства, теперь же, конечно, число медиков приметно умножилось, но количество щедрых пациентов гораздо уменьшилось»[135].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});