Город мертвых - С Перри

Брайан опустил девушку на холодный пол и открыл дверь лифта, отчаянно пытаясь не думать обо всем, чего он лишился. Сейчас он должен был позаботиться о Беверли.

— Я не дам тебя в обиду, — прошептал Айронс. И в самом ли деле уголок этих безукоризненных губ едва заметно дернулся? Знала ли она, что находится в безопасности, что дядя Брайан оберегает ее? Когда она была ребенком, когда он еще часто заходил на обед к Харрисам, Беверли называла его именно так. "Дядя Брайан".

"Она знает. Конечно, она знает".

Он почти волоком втащил девушку в лифт и прислонил к углу, ласково глядя в ее ангельское лицо. Неожиданно Айронс ощутил прилив едва ли не отеческих чувств к ней и не удивился слезам на своих глазах, слезам гордости и любви. В последние дни он был сильно подвержен эмоциональным вспышкам — гнев, страх, даже радость. Шеф полиции никогда не отличался особой эмоциональностью, однако сейчас принимал эти сильные чувства как должное, даже наслаждался ими до определенной степени; по крайней мере, они не сбивали его с толку. Но еще бывали моменты, когда странный, жутковатый туман заволакивал его сознание, тогда Брайана охватывало какое-то бесформенное беспокойство, которое заставляло его чувствовать себя глубоко взволнованным… и смущенным, словно потерянный ребенок.

"Но это больше не повторится. Не осталось ничего, что могло бы пойти не так; Беверли со мной, и как только я соберу свои вещи, мы сможем укрыться в святилище и немного передохнуть. Ей необходимо время, чтобы восстановить силы, а я пока мог бы… мог бы все обдумать. Да, вот именно, мне надо все обдумать".

Как только металлическая решетка начала подниматься, Айронс сморгнул слезы, в тот же момент позабыв о них. Затем вынул свой пистолет и извлек магазин, чтобы проверить, сколько патронов еще осталось. В его личных комнатах было безопасно, но офис — это совсем другая история; Брайан хотел подготовиться.

Подъемник остановился. Айронс одной ногой открыл дверь, потом поднял девушку с пола, кряхтя от усилия. Он нес Беверли так, будто она была спящим ребенком; ее холодное, гладкое тело обмякло в его руках, а откинутая назад голова мерно покачивалась в такт его шагам. Брайан взял ее на руки слишком неудобно, и край белого платья Беверли приподнялся, обнажив упругие бедра кремового оттенка. Айронс с трудом отвел взгляд от дочери мэра и сосредоточился на панели управления, с помощью которой открывался проход в его офис. Какие бы безобидные фантазии не посещали его до этого момента, сейчас он отвечал за нее, он был ее защитником, ее рыцарем в сверкающих доспехах…

Брайан сумел нажать на кнопку коленом. Стена скользнула в сторону, открыв взору роскошный декорированный и, к счастью, пустой офис. Только чучела животных приветствовали их стеклянными, безжизненными взглядами. Массивный ореховый стол, который Айронс в свое время привез из Италии, стоял прямо перед ним, а запас его жизненных сил подходил к концу; Беверли была миниатюрной женщиной, но сам шеф полиции пребывал не в лучшей форме. Он быстро положил ее на стол, столкнув локтем подставку с карандашами на пол.

— Вот так! — шумно выдохнул он, улыбнувшись ей.

Беверли не улыбнулась в ответ, но Айронс почувствовал, что скоро она проснется, и все будет так, как раньше. Он протянул руку под стол и нащупал панель управления стеной; проход позади них закрылся.

Поначалу Брайан испугался, найдя девушку спящей рядом с офицером Скоттом в дальнем коридоре. Джордж Скотт был мертв, его тело покрывали глубокие раны, и когда Айронс увидел красные потеки на животе Беверли, то с ужасом подумал, что она тоже мертва. Но когда он принес ее в святилище, в его безопасное место, она начала шепотом говорить ему… что чувствует себя плохо, что ранена, что хочет домой…

"…но говорила ли она? Действительно ли это происходило?"

Айронс нахмурился. Сомнительное воспоминание резко оборвалось. Он ощутил это, когда уложил девушку на стол, поправив ее окровавленное платье; какая-то деталь, которую он не мог воскресить в своей памяти. В то время эта деталь не показалось Брайану важной, но теперь, когда он оказался вдалеке от безопасного святилища, она не давала ему покоя, напоминая о том, что тогда он снова пережил один из этих сбивающих с толку моментов, когда… когда он…

"…почувствовал холодную, будто резиновую, массу кишок под пальцами… коснулся ее…"

— Беверли? — прошептал шеф полиции и опустился в кресло, не в силах удержаться на внезапно ослабевших ногах. Беверли оставалась безмолвной, и вдруг бурный поток эмоций поразил Айронса, словно приливная волна нахлынула на него, ворвалась в его сознание и принесла с собой образы, воспоминания и истину, которую Брайан никак не хотел принять. Внешние телефонные линии были оборваны сразу после первых нападений. Затем «Амбрелла», Биркин и ходячие мертвецы. Резня в гараже, насквозь пропитанный кровью воздух, слегка отдававший чем-то металлическим. Мэр Харрис был съеден заживо, кричал до самого конца. Невыносимо длинная первая ночь, унесшая жизни большинства выживших… И леденящее душу жестокое осознание, которое с тех пор поражало его снова и снова, осознание того, что город — его город — больше ему не принадлежал.

На минуту Айронса охватило смущение. И вдруг странная истеричная радость наполнила его, когда он понял наконец, что дальнейшие его действия не повлекут за собой никаких последствий. Айронсу вспомнилась игра, которую он затеял на вторую ночь, когда некоторые из питомцев Биркина отыскали путь к участку и вырезали практически всех остававшихся на тот момент копов. Брайан наткнулся на Нейла Карсона, спрятавшегося в библиотеке и… преследовал его по пятам, затравливал сержанта, словно зверя.

"Но разве это имело какое-то значение? Что вообще имеет значение сейчас, когда моя жизнь в Раккуне кончена?"

Все, что у него осталось, единственная вещь, за которую еще стоило держаться — святилище… и часть его самого, создавшая это место. Мрачное и восхитительное сердце внутри него, которое он всегда был вынужден скрывать.

"Эта часть теперь освободилась…"

Айронс пристально смотрел на труп Беверли Харрис, распростертый на столе, подобно тонкой, хрупкой мечте, и чувствовал, что опасения и сомнения, столкнувшиеся в его сознании, способны разорвать его на части. Он убил ее? Он не мог вспомнить.

"Дядя Брайан. Десять лет назад я был для нее "Дядей Брайаном". Чем я стал теперь?"

Айронс был не в состоянии столько вынести. Не отводя глаз от безжизненного лица девушки, он вытащил заряженный «VP70» из кобуры и нервно провел по нему оцепенелыми пальцами; легкое прикосновение к металлу отчего-то успокоило Брайана, а пистолет тем временем развернулся в его сторону. Когда ствол уткнулся в его мягкий живот, он внезапно отчетливо почувствовал, что стоит совсем близко от столь необходимого ему покоя. Палец сам собой лег на спуск, и в этот момент Беверли зашептала снова, ее губы не шевелились, но сладкозвучный, мелодичный голос доносился из ниоткуда и отовсюду одновременно:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});