Посох волхва - Алексей Витаков

Тирей, сидя в углу на груде разбитой посуды, смотрел круглыми глазами на вошедшего.

– Иди отдыхать, Тирей! Я, ты ведь знаешь, в долгу не останусь. Это на погашение убытков, – Аника бросил несколько монет на стол и, уже обращаясь к Ишуте, добавил: – Проходи, – кивком головы указал на место за столом напротив себя.

Молодой человек спустился по скрипучим ступенькам и сел, куда было указано.

– Абарис мне говорил, что учился у тебя? – Ишута начал разговор с вопроса, сам того не ожидая.

– Было дело. Учился и был значительно меня старше. Такое бывает, – Аника сделал внушительный глоток из кружки. – Голова трещит… Чего ты умеешь?

В ответ Ишута только пожал плечами. После рассказа Славарада он четко осознал, что ничего толком не умеет.

– Правильно. Толком ничего не умеешь. А вот с вином надо бы мне попридержаться!.. С саками тебе повезло. Они просто не ожидали, да и пьяны были изрядно. Поэтому в герои себя не записывай… Ну, хорошо. Возьми посох и ударь меня! – Аника тряхнул челкой.

Ишута аж дернулся от неожиданности.

– Запомни, друг мой, если пришел ко мне, то делай, что велено! Итак?..

Кривич быстрым движением, не вставая с лавки, занес над головой посох, качнулся вправо, всем видом показывая, что бить будет в этом направлении, а сам уже готовился другим концом нанести удар с иной стороны. Но вдруг лицо собеседника неожиданно ушло вверх, перед глазами Ишуты мелькнул потолок, и кривич в тот же миг всей спиной ощутил неровности видавшего виды пола. Он даже не услышал глухой звук от удара упавшей лавки.

Молодой человек удивленно смотрел на Анику, и в распахнутых глазах его читалось: «Разве такое возможно?» Минутой позже Ишута понял, что произошло. В тот момент, когда он собирался нанести удар по правому плечу своего собеседника, тот из-под стола просто ударил ногой по лавке.

– Возможно… – ухмыльнулся Аника. – Если на тебя собираются напасть, то используй все, что есть под рукой. Но при одном условии: если ты окончательно определился в целях и задачах. Первым всегда погибает тот, у кого нет никаких целей. Тот, кто все исчерпал и всего достиг. Или тот, кому стало нечего терять… Посмотри на меня. Почему я закрываю лицо прядью волос? Потому что мне нечего своим лицом сказать людям. Черты нам дарованы нашими предками, нашими родичами и родителями. Человек, оказавшийся на чужбине, поначалу пытается слиться с ее воздухом, стать похожим на его обитателей, а значит, волей-неволей отгородиться от тех, кто дал ему жизнь. Я ношу длинную прядь, скрывающую мои черты, но еще более скрывает тот, кто начинает улыбаться, говорить, смотреть и видеть окружающий мир, подлаживаясь под чужие привычки и традиции. А я всего лишь пытаюсь показать, как, по сути, выглядит человек, предавший себя и кровь, которая течет в его жилах. Это первая причина.

Вторая причина, почему я закрываю лицо, очень проста. Ущемляя обычное зрение, я начинаю лучше чувствовать нутро того, кто находится передо мной. Иногда необязательно следить за каждым жестом соперника, за каждой тенью его мускулов. Стоит только почувствовать его сущность, и ты сразу определишь, каким приблизительно арсеналом он владеет. Ничтожество никогда не овладеет блестящей техникой и тем более никогда не создаст новой. Он лишь может подсмотреть и украсть несколько ударов, которые потом использует против тех, кто заметно слабее его. Иногда под личиной благородного мужа живет поганая тварь – завистливая, жадная до славы и подлая. А в горбуне подчас нередко встретишь сострадательную и жертвенную душу. Но мир так устроен, что чаще всего общество объявляет войну горбунам и начинает преследовать их. И ведь действительно среди горбунов тоже находятся преступники, и тогда «здоровое общество» с пламенем благородного гнева на лицах начинает подвергать мучениям этих и без того несчастных людей. К чему это я все говорю? Ха-х!.. Ах да. После серьезного похмелья язык мой становится без костей. Так вот. Абарис учился у меня, но очень недолго, меньше года… Не удивляйся. Я сам отправил его домой. Такие рослые, сильные мужи не нуждаются в дополнительном умении, поскольку на них никогда не объявят охоту. Тех знаний, полученных за короткий период, вполне хватит, чтобы защитить женщину от насильника или хорошенько угостить двух-трех разбойников с большой дороги. А больше нужно лишь тем, кто находится в постоянной опасности, и тем, кто сделал своим смыслом жизни служение высшей истине. Такие вечно неугодны. Они мешают спокойно обывать жизнь… Твое имя?

– Ишута…

– Хорошо, Ишута. Завтра приступим, а сегодня я еще немного выпью!..

* * *

Зелда сумел собрать вокруг себя около двух сотен крепких мужчин, готовых сражаться. Женщин, детей и стариков отправили подальше в лес. Самые многолюдные деревни в этой части днепровской поймы – Калоки и Казия – опустели.

Маленький отряд Почая сделал свое дело: норманны остановились, чтобы похоронить двух убитых соплеменников, а заодно и просто прийти в себя. Теперь, когда драккары просели от веса, поскольку были загружены будущими невольниками-траллами, «вертеть весло» стало значительно труднее. Но между тем Хроальд хорошо понимал, насколько побыстрее нужно уносить ноги куда подальше. Того и гляди, в погоню ринется боевая дружина из града, где викинги, проявив незаурядную и вместе с тем несложную хитрость, захватили полон. Да и местное население скоро оправится от первого удара судьбы, и тогда уже… может стать совсем туго.

* * *

Норманн силен своей быстротой, а иногда коварством, но вести затяжные военные действия, находясь на чужой земле, кормясь лишь набегами на деревни, расположенные вблизи от речного пути, долго невозможно. Поэтому скандинавские разбойники действовали стремительно, подобно штормовому ветру, редко вступая в открытые сражения с силами противника. Драккары их в то время вмещали от пятидесяти до сотни гребцов, столько же они могли взять и полона.

Но тактику эту неплохо знали и те, на кого совершались набеги. Поэтому скандинавы достаточно часто несли серьезные потери, а иногда драккары даже целиком исчезали вместе со своими дружинами.

К сожалению, верховье Днепра к встрече непрошеных гостей с Варяжского моря было готово в то время едва ли не хуже всех остальных территорий, подвергавшихся их набегам. Занятые извечной борьбой с литовскими племенами, кривичи порой просто забывали о существовании норманнов…

* * *

Отряд Зелды, используя стволы срубленных деревьев, наскоро соорудил плотину и перегородил Днепр в районе Ремезы. Когда прибежали запыхавшиеся разведчики и сообщили о приближении драккаров, те, кто был вооружен луками, расселись за кустами, несколько человек с трубками из дудника во рту спрятались под водой, остальные просто легли на землю, замаскировавшись травой и ветками ивняка.