Знак зверя - Виктор Воронов

испугался упасть, и поспешно опустился обратно на все четыре. Он двигал своим новым телом увереннее, чем вчера, и не только с перепуга, но и вполне сознательно, но опыта явно не хватало. Надо, надо тренироваться!

Некоторое время Тая молча наблюдала, но потом не выдержала.

— Хватит уже прыгать! — возмутилась она. — Только устанешь. Идем лучше, я твоей гривой займусь, надо же и твой подарок опробовать!

Но Серый и сам понял, что надо сделать перерыв. Им еще сегодня долго ехать.

— Погляди.

Конь послушно посмотрел. Затем сделал два шага назад и снова посмотрел. Надо при случае объяснить Тае, что он ничерта не видит у себя перед носом, морда мешает.

Но вещица симпатичная. Если Тае досталась фляжка, то ему Ками подарила гребень из непонятного, но красивого, и прочного на вид материала. Окраска у него очень интересная — насыщенного, темно-зеленого, нефритового цвета. Интересно, откуда она взяла эти подарки? Тая сразу решила, что гребешок предназначен для хвоста коня и его гривы. Серый не возражал. В ожидании, пока его всадница отдохнет, он терпеливо позволял распутывать и расчесывать свою гриву. И, к удивлению, выяснил, что ему нравится. Конь молча стоял и балдел с закрытыми глазами, пока его причесывали. Было в этом процессе какое-то приятное умиротворение.

— Вот… и вот. — девушка довольно смотрела на творение своих рук. — Так уже намного лучше. Она у тебя такая красивая! Длинная!

Конь скептически скосил глаза.

— Извини, но у меня нет зеркальца. В сумке лежало, да там и осталось. А то бы я тебе показала… Ладно, пора нам и в дорогу.

Серый дернулся и недовольно заржал, когда Тая попыталась вытащить гребень. Больно!

— Извини, но он застрял. — огорченно сказала Тая. — Я уже несколько раз пробовала. И что делать?

— Оставить там.

— Что? Ты что-то сказал?

Серый недовольно заржал. Ну что здесь непонятного, взять и оставить в гриве, коли запуталось. Вытаскивать больно, да и время жалко тратить. Конь мотнул головой — садись, поехали.

Макса, на этот раз, упрашивать не пришлось.

Дорога снова застучала под его копытами. Стояла жара, сухой горячий воздух плыл над равниной, искажая и скрывая горизонт. Ландшафт почти не менялся, только мелкие камни на равнине сменились более редкими и крупными, почти с дом размером. Эти массивные белесые валуны валялись здесь и там на голой пустоши, словно останки гигантского дракона, растасканные на части. Они не нравились коню, и Серый старался не приближаться к ним близко. Впрочем, для этого достаточно просто не сходить с тракта.

Солнце склонилось на запад, скрываясь за хмарью, слегка потемнело, и снова появилось неприятное навязчивое ощущение, что за ними наблюдают. Если раньше Серый видел всё вокруг, то теперь за камнями могла скрываться засада или другая опасность. Никого живого, впрочем, конь так и не заметил — лишь однажды прямо на дороге лежал большой скелет, похожий на лошадиный. Тая ничего не сказала, а Серый подумал, что это плохая примета.

— Страшно…

Конь навострил уши. Тая молчала.

— Страшно.

Всадница удивленно посмотрела на коня.

— Серый, ты в порядке? Что головой вертишь? Кто-то рядом?

Конь тихо заржал и замотал головой. Мол, спокойно, все в порядке. Хотя ощущал, как лихорадочно забилось от волнения его сердце. Он ждал. Неужто показалось?

— Плохо здесь…

— Эй… — осторожно сказал Серый. — Ты как?

— Страшно. — пожаловался голос. — Пить.

— Потерпи. Найдем воду — напьемся. Ты меня понимаешь?

— Пить…

— Ты меня понимаешь? Ответь что-нибудь. Пожалуйста…

После долгого молчания, когда Серый уже не надеялся услышать вразумительный ответ, собеседник спросил.

— Ты кто? Я тебя слышу.

— Я Серый. — объяснил конь. — Лошадь. Ты на мне сейчас едешь.

— А я кто?

— А ты Макс. Ты помнишь?

— Не помню… — обезьяна посмотрела на себя. — Я… не знаю. Почему я тебя слышу?

— Думаю, потому, что ты держишься лапой за гребень в моей гриве. Похоже, он волшебный. Да, вот этой. Не отпускай её! Просто держись и всё.

— Не понимаю… Не помню…

— Мы ехали на машине… ты это помнишь? Лось был за рулём. Ты еще сидел рядом со мной тогда, на заднем сиденье. Ну?

— Не знаю. Всё… пусто.

— Ты Макс. Не бойся, мы твои друзья. Я напомню тебе всё.

— Друзья?

— Да. Ты больше не один. Я тебя слышу. Не бойся.

— Я Макс. — повторила обезьяна. — Макс…

Затем черный зверёк прижался к его гриве и громко заплакал.

— Смотри, еще одна развилка.

Серый кивнул и остановился. Дорога не то чтобы раздваивалась — скорее, от нее уходило ответвление влево, поменьше, но тоже мощеное и тоже немного приподнятое над окружающей равниной. Как бы он сказал в старом мире — второстепенная дорога, это если считать, что они сейчас находятся на главной. Любопытно, куда она ведет?

— Как там Макс? — спросил конь. Тая не ответила, тогда он тихо заржал, чтобы привлечь внимание. Всадница склонилась к его гриве, старательно коснулась рукой волшебного гребня, и Серый повторил вопрос.

— Вроде успокоился. — ответила Тая. Обезьяна притихла, прижимаясь к наезднице. Тая продолжала его гладить. — Мне кажется, ему стало лучше.

— Рад слышать.

— Он нас понимает, Серый?

— Меня понимает, когда держится за гриву, но плохо. — подумав, сказал конь. — Тебя… совсем плохо. Макс еще не совсем зверь, но с головой у него… печально.

— Ну, ещё бы!

Превращение, конечно, было чудовищным шоком для всех. Но Серый ведь смог сохранить свою личность? В первые часы конь страшно боялся себя потерять, и остаться обычным глупым животным. Но обошлось… Возможно, именно потому, что он смог сохранить самообладание?

— Как мне хочется, чтобы с вами было всё в порядке!

— Представь себе, мне тоже…

— Кажется, он действительно уснул. Пойдем потихоньку?

Медленным шагом Серый подошел к развилке. Она была отмечена еще одним высоким массивным столбом, на котором строителями была воздвигнута каменная горгулья. Она была не слишком большая, поменьше человека, но с выразительными чертами, почти не пострадавшими от времени. Статуя гордо восседала на вершине столба, вцепившись в него вырезанными когтями. На камне под горгульей был выбит непонятный узор — то ли рисунки, то ли письмена. В любом случае, прочитать их было некому.

В этом было что-то знакомое, и Серый вспомнил, как видел такую же статую на