Мистики - Роман Романович

ничего такого, — Церен расслабился, глотнул вина и показал видом, что раскрывать в деталях эту часть ему неинтересно. — Жил-был народ. Развился. Появились сверхсильные существа. Были войны. Стремление к новой и новой силе. Где-то там и вышло, что они добрались до других планет. Потом до других измерений. Как итог — большая война, разрушение пространства, общее объединение, создание запретов, регулирующие баланс и поддерживающие то устройство мира, которое функционирует по сей день. Как это было сделано — не спрашивай. Думаю, повторить это нынешним богам не под силу. Что наводит на мысль о том, что древние были посильнее.

— Любопытно.

— Слушай, — не выдержал он. — Ты так аппетитно ешь. Сделаешь и мне?

— Легко.

Пока делал бутерброд, Церен выжидательно молчал. Когда ел, тоже. Продолжил, лишь как закончил.

— В общем, с предысторией закончили. Были созданы правила. Прошлая цивилизация закончилась. Появились новые королевства, и не думаю, что дела у них шли хорошо. Сам понимаешь, приход ночей, всяких тварей, опустошения — бед хватало. Потом как-то адаптировались, силу набирать стали. Сформировалась концепция пути — отголосок того, что было раньше.

— И что дальше? — любезно спросил я.

— Дальше много веков борьбы за жизнь. Становление империй, их падение. Нас же в рассказе интересует другое. Власть богов.

Так-так-так. Начинается обработка на то, что боги — это плохо и их надо мочить?

— Что с ними? — я постарался не выдавать сарказма.

С моим настроем, определенно, было что-то не так. Вроде бы появился один из тех, кто ответственен за происходящее, но почему-то не получалось отнестись к этому серьезно.

— Ничего такого, если не знать, что нынешние боги к настоящим богам-покровителям не имеют отношения. Вместо того чтобы помогать своим последователям, они паразитируют на них. И речь не только про специи, которые собирают храмы. Не только про границы в архетипах, которые закрывают доступ к знаниям. Речь про то, что боги сосут энергию с тех земель, на которых расположены их храмы. Это делает людей куда слабее. Не даёт раскрыть свой потенциал.

«У-у, как страшно», — чуть не ляпнул я.

Ладно-ладно, я бы такое никогда не ляпнул, но пока звучало бредово.

Церен уловил что-то такое в моем взгляде, зашёл с козырей.

— Твоя мать...

Церен замолчал, а я прищурился, наконец-то почувствовав ту серьезность, о которой переживал парой секунд ранее. Что он заметил и улыбнулся одними губами. Глаза при этом остались холодными.

— Разумеется, есть те, кого положение дел не устраивает. Королевство Семнадцати Герцогств, в котором ты живешь, наглядный тому пример. Погибший король хорошо знал, чего боги стоят на самом деле. Поэтому практики, живущие на этих землях, посильнее будут. Ты же видел амаранцев? Как тебе они?

— Про что именно спрашиваешь? — мне не хотелось угадывать.

— Они получают крохи от своей богини, но платят за это возможностью использовать внешние таинства. Сильны телом, но слабы в применении стихий.

— Так, значит, боги всё же что-то дают?

— А тебе кажется подобный обмен справедливым? Миллионы ничего не получают. Единицы на общем фоне, чтобы у храмов была армия, получают крохи. А платят за это в сто раз больше.

— Моя мать здесь при чем?

Если честно, на амаранцев мне было плевать.

— Как и сказал, всегда были те, кого не устраивало положение вещей. Мечтатели, — грустно улыбнулся Церен. — Те, кто стремились к настоящим вершинам. Ты знаешь, что боги — это не последняя ступень развития?

— А что дальше? — против воли я заинтересовался.

— Не знаю. Демиурги какие-нибудь. Настоящие творцы, а не паразиты. Им не нужно поклонение. Не нужно грабить смертных. Те, кто способен создавать миры, заселять их. Чистое творчество.

— Похоже на сказку.

— Возможно, — медленно кивнул Церен. — Но я уверен, что так и есть. И боги отняли у всех эту возможность! Выбрали комфорт земель первого порядка за счёт второго! Паразитирование вместо созидания! — на секунду дохнуло злостью.

— Ближе к сути. Моя мать здесь при чем? — напомнил я главный вопрос.

Возможно, я циничен, но плевать не только на амаранцев, но и на богов.

— Она была из тех, кто бросала вызов богам, — ответил Церен. — Наш орден собирал и хранил знания.

— Название у ордена есть?

— Я тебе его не скажу, — ответил Церен холодно. — Ты не доказал свою лояльность, чтобы приобщиться к тайне.

Ещё один заброс-внушение. Постарайся, чтобы тебя допустили в святая святых.

— Должен признать, — сбавил обороты Церен. — Наш орден — всего лишь осколок той организации, которая существовала раньше. Когда ею управлял Убийца богов. Тот, кто достиг наибольших результатов в смене миропорядка, но был убит. Сам факт его существования говорит о том, что я прав и боги не последняя ступень! Он один, будучи смертным, бросал вызовам десяткам этих тварей!

Церен что, фанатик? Глазки так и сверкают.

Он не спешил продолжить рассказ, дав мне время подумать.

Зря, как по мне. Надо было путать и давить. Я не настолько наивен, чтобы поверить в бедных и угнетенных. Скорее поверю в отщепенцев, которые пролетели с властью. И, как обычно, оно бывает, проиграв, отхватили от победителей. Взять тот же нынешний конфликт принцев. Победитель будет один. И судьбе второго не позавидуешь. Ему в лучшем случае удастся сбежать. В худшем — прибьют и всё. А дальше начнется пропаганда. Одна сторона будет обвинять другую во всех грехах, демонизируя.

То же сейчас делает и Церен. Выставляет богов в дурном свете, приписывает к конфликту мою мать, тем самым делает его личным. Здесь как раз правильный расчёт. Слушать сказки не так интересно, как слушать про свою семью и с кем она воевала.

— Допустим, — проговорил я. — Древний орден. Накопленные знания. Борьба с богами. Моя мать здесь при чем? — в который раз спросил его.

— Её задание было попасть к ловцам. Узнать секреты Эара, — озвучил Церен.

— И что?

В эту часть рассказа я как раз был готов поверить. Единственное, что мне известно о прошлом матери — то, что она рабыня. Которую привели неизвестно откуда. Дальше она встретила отца, и возник их союз. Там и я появился. Устроилась она у Экто более чем хорошо. Получила дар видеть тайное и скрытое. Отличное умение для шпионки, надо признать.

— Тебя это не волнует? — удивился Церен. — Не