Плацдарм - Игорь Недозор

В результате, не прошло и недели, а у них уже было семь магов – из них правда ни одного боевого, но два весьма сильных – шестой и восьмой ступени, плюс целитель четвертой.

Это все были те, кто шел в злополучном караване, нанятые за золото.

В ближайшие три княжества были посланы гонцы из числа караванщиков, с заданием – нанять как можно больше вольных чародеев: точнее говоря, за любые деньги заманить сюда всех, кто хоть немного в этом разбирается.

Чтобы посланники не сбежали с выданными деньгами, им было обещано отдельное вознаграждение, так сказать, за каждую голову завербованного чародея.

Наконец, Санин сделал то, до чего ни Мезенцев, ни Сентябрьский, ни ученые во главе с Байлаковым да наверное никто бы не додумался. Он предложил прошерстить части и подразделения ОГВ на предмет наличия людей, с магическими способностями.

Было просто объявлено, что все, кто чувствовал в последнее время что-то странное, или кому казалось, что с ним неладно, должен был обращаться прямо в Особую группу – так называлась контора Санина.

В результате нашлось с несколько дюжин солдат и офицеров, в которых маги определили искру таланта, и даже взялись с ними заниматься. Правда, Хсой Сегг честно предупредил, что большого толка от них не предвидится. Мага кончено можно инициировать относительно легко, но при этом выше первой-второй ступени он не поднимется. Тут требуется долгое обучение и тренировки; да и инициацию толком никто из них не проведет – это обычно привилегия особых наставников, всю жизнь только этим и занимающихся.

Они конечно это сделают, если уважаемые наниматели этого желают, но пусть будут готовы к тому, что неофиты могут пострадать, и даже погибнуть.

Однако обучать начали.

Так или иначе Особая группа советских войск в сопредельном пространстве крепко зацепилась за этот глинобитный город, уже ставший плацдармом.

Наряду с часовыми и маневренными группами на прикрытие встали чародеи. Штабные аналитики лихорадочно прикидывали методы борьбы обычным оружием с магичесикми атаками. В малом «дворце», ставшем комендатурой и одновременно казармой, появились застекленные рамы, койки и даже запирающаяся оружейная, вдоль стен выстроились железные двухъярусные койки…

А в арках надвратных башен навесили привезенные с той стороны ворота – только что сваренные, сияющие свежей зеленой краской, и с всенепременными ярко-красными звездами на каждой створке.

А в нишах стен, там, где когда-то дежурили стражники (в сапогах с квадратными носами, с луками и ятаганами, украшенными индейскими орнаментами), заняли пост часовые в форме цвета хаки.

Все было готово.

Только вот к чему?..

* * *

– Как ты сказал? – Макеев весь напрягся.

– Идут, товарищ майор, – вновь повторил Чуб. – Прямо на нас! Тысяча, а может быть и больше. Люди верхом на конях, колонной по пять, по шесть.

– В седлах, – почему-то добавил отделенный, может потому, что кавалерию доселе видел лишь в кино. – Еще со знаменами и всякими штуками.

– Я понимаю, что люди верхом на конях, а не кони верхом на людях, – ответил Александр. – Лучше скажи, как они насчет оружия? Как едут – вопят, горячат коней?

– Вроде нет, товарищ майор. Оружие – луки, за спинами, пики на седлах… Еще сабли. Большие – зачем-то уточнил он.

– Что будем делать, капитан? – связался Макеев по рации с Марковым, едущим в БРДМе во главе колонны разведчиков.

Георгий и прислал вестового с потрясающей новостью.

– Давай, тихим ходом… Пристраивайся рядышком, слева. Сам все увидишь.

Машина комроты проделала несложный маневр и, тихо урча, заняла предложенную Марковым позицию.

Макеев глянул в бинокль и обмер. Для верности протер глаза и снова навел тубы прибора.

Однако!

Подобную картину он видел только в кино. Последний раз пару месяцев назад, когда в их часть привезли полтора десятка коробок с вестернами совместного югославско-немецкого производства. Макеев сам и настоял на этом, мотивируя свой запрос тем, что солдатам-разведчикам будет полезно понаблюдать за тактикой боя индейцев. Начальство хоть и удивилось, но особенно возражать не стало. Продукция товарищей из ГДР и СФРЮ отличалась идеологической выдержанностью, а потому вмешательство военной цензуры и особого отдела не требовалось. Это же не буржуазный «Золотой каньон» или там «Золото Маккены».

Вот и глядели его парни в жарком афганском Кандагаре ленты, где полуобнаженный накачанный югославский «индеец» Гойко Митич ловко расправлялся в одиночку с десятками бледнолицых врагов. Смотрели и посмеивались, подмечая ошибки киношников. Но в общем кино было зрелищное, яркое и захватывающее. Не раз и не два подходили бойцы к своему командиру, благодаря за «царский подарок».

И вот теперь те же индейцы. Но не на белой простыне экрана, а вживую. В паре сотен метров от их БРДМов. Что называется, лоб в лоб.

– Красиво идут! – невольно восхитился майор.

Ровные ряды, кони движутся нос к носу. Люди в седлах не шелохнутся. Такое дается либо многолетними тренировками, либо впитывается вместе с молоком матери.

«Индейцы» приблизились еще метров на пять, и вдруг встали, как вкопанные. Кони всхрапнули, заволновались, но всадники рывками узды успокоили скакунов. По-прежнему степняки держались с почти скульптурным достоинством, и руки их демонстративно находились далеко от оружия – на виду.

Больше всего Макеев сейчас боялся, что у кого-то из его солдат взыграет дурь, и он решит пострелять пришельцев. Всем разведчикам еще памятна была недавняя стычка в межгорье.

– Не стрелять! – на всякий случай скомандовал майор.

От стана кочевников отделилась группа в шесть всадников. Впереди на белом коне ехал величественный мужчина лет пятидесяти, одетый в звериные шкуры. Наверняка, вождь, подумал комроты. Вон какой на нем чудной головной убор из черепа какого-то местного хищника, похожего на леопарда. И перья, как же без них взаправдашнему индейцу?

– Наши действия, Санек? – раздался в наушниках голос Маркова.

– Готовь толмача, будем принимать парламентеров, – решил майор и, откинув люк, полез наружу.

* * *

Когда связисты появились на пороге его кабинета, Мезенцев был не в лучшем настроении. Но все же сбежал на первый этаж, и одел наушники.

… – Товарищ генерал-лейтенант? – спросил знакомый голос. – Это майор Макеев. У нас тут ЧП наметилось.

– Что такое? Снова нападение? Сколько жертв, сколько пленных?

– Никак нет, товарищ генерал, – Мезенцеву показалось, что наглый «афганец» на том конце хихикает. – К нам тут явилось посольство…

И от кого же?

Можно считать что от целой степи. Ни много, ни мало – двадцать два народа! Союз вот предлагают…

– Что?! – не поверил услышанному генерал. – Ты уверен? Ничего не напутал по незнанию языка?

– Сами убедитесь, – предложил нахал. – Я отправил группу парламентеров к вам в город.

– Спасибо, – бросил Мезенцев раздраженно и зло. Только вот боюсь, мне не до твоих послов к едрене фене, майор!

– То есть как? – опешил майор. На секунду он мысленно нарушив субординацию – во всяком случае слово «дурак» в мозгах определенно промелькнуло.

Что интересно может быть важнее нежели появление первых нормальных людей в этом мире, причем не с войной, а с предложениями дружбы и всего такого?

– Девятая рота… как корова языком слизнула! – ответил генерал, тяжело поднимаясь.

Только один боец да и тот…

К безымянной глинобитной крепостце, в сотне километрах от Октябрьска, которую лишь три дня назад заняла девятая рота 891 сводного, они прибыли уже под вечер. Бронеколонна вместе с двумя «Уралами» в которых сидели степняки, остановилась у рассыпавшихся стен, рядом с которыми как-то сиротливо и беспомощно стояли две БМП с настежь открытыми люками, и полевая кухня…

Позже разведчики вспомнят – что самое жуткое впечатление на них произвела эта еще чуть теплая кухня наполненная перловкой с мясом – как докладывал еще утром комроты, они подстрелили матерого самца какой-то степной длиннорогой антилопы, чтобы разнообразить меню, и поберечь консервы.

Именно такое же чувство сейчас испытал Сентябрьский.

…Шаман хранил каменную неподвижность – не дать ни взять индеец из какого-нибудь фильма. Воины вели себя более живо, хотя и с сомнением время от времени принимались щупать железо бортов.

Зато на оружие десантников они смотрели как-то странно – с уважением, но без особого удивления: словно слышали о чем-то таком, или даже случалось видеть нечто подобное.

Это не прибавило Сентябрьскому оптимизма – в конце концов, даже в его родном ХХ веке есть уголки мира, где до сих пор в ходу копья и луки. Если к магии добавятся еще и пулеметы, то простое удержание взятых позиций станет ба-альшой проблемой.

На плащ-палатке разведчики вынесли парня. Рядовой Николай Крюков, как уже сообщили – один из ста десяти человек. Сперва Макеев (да и все присутствующие) подумали, что он уже покинул сей мир, – настолько безжизненным было тело на плащ-палатке, но он все-таки жив.