За мечту. За Веру. За любовь - Женя Онегина

тяжелую дверь.

Максима Александровича в столовой не оказалось.

– Влад, а где Русланов? – спросила я, когда брат плюхнулся на стул рядом со мной.

– А что?

– Влад!

– Он уехал, Вер. У него дела в Калининграде, а вечером самолет, – ответил брат и добавил: – А ты не знала?

– Догадывалась… – Я безмятежно повела плечами и зевнула, надеясь, что Влад не заметит моего смятения. Зря.

– Вер, я не знаю, что…

– Владислав Витальевич! А мы когда на пляж пойдем? – спросила Соня, и остальных как будто прорвало.

– А купаться сегодня можно?

– А вещи нужно уже собрать?

– А мы наперегонки?

– А до города далеко?

– А грозы не будет?

– А где Максим Александрович?

– Точно, где он?

Владислав спрятал лицо в ладонях, тяжело вздохнул, набрав полные легкие воздуха, и гаркнул:

– Тихо!!

Ребята замерли. Кто-то испуганно опустил глаза, но большинство продолжали смотреть на тренера, ожидая продолжения. В полной тишине Влад сделал большой глоток кофе, отставил в сторону кружку и только потом произнес:

– После завтрака все идут собирать вещи. И только потом на пляж. Купаться можно, только не забыть переодеться в сухое!

– А Максим Александрович уже уехал? – храбро спросила Соня.

– Да, София, – ответил тренер. – У него сегодня днем самолет.

– А он вернется?

– Возможно.

Возможно…

Я знала, что мы можем никогда больше не встретиться. Но на деле все оказалось гораздо больнее. Сидя на пляже и наблюдая за резвящимися детьми, я пыталась понять, что же меня ударило сильнее… Его внимание? Или же его бегство. Глупое мальчуковое бегство. Его ненужное "увидимся". И пустота там, где еще вчера теплом разливалось новое чувство.

– Вер, ты в порядке? – спросил Влад.

– Да, просто уезжать не хочется, – ответила я, глядя на море. Сегодня оно казалось непривычно, обманчиво ласковым.

– Это из-за Макса?

– Что?

– Ты хмурая. Это ведь он был у тебя ночью.

– Ты же все знал, Влад? Зачем тогда пришел?

– Вер, Макс, он…

– Ты издеваешься? – осознание того, что произошло на самом деле, накрыло ледяной волной. – Владик, солнышко! Я взрослая девочка! Меня не нужно опекать! Это моя жизнь, Владик, милый! Моя! А не твоя!

Я вскочила на ноги. Брат схватил меня за запястье. Я попыталась вырваться, но безуспешно.

– Отпусти! Тут дети, Влад!

– А ночью тебя это не волновало?

– Хватит!

Он все-таки понял. И отпустил.

Мне удалось не разрыдаться. Я взяла себя в руки, тысячу раз повторив про себя, что дети важнее. Мы дружно кинули в море монетки, постояли на дюне и хором крикнули:

– До свидания!

Дорога домой оказалась тяжелой. Как это часто бывает, когда пару часов пробок и плохое настроение полностью перечеркивают все хорошее. Я вымоталась морально и физически. Наговорилась до хрипоты и мечтала только о горячей ванне и теплой кровати. Но брат решил иначе. Войдя в мою комнату без стука, он привалился спиной к косяку и сказал:

– Вер, прости меня. Да, я был не прав. Но Русланов тебе не пара.

– Он женат? – спросила я глухо.

Влад молчал слишком долго.

– Он женат?!

– Нет, но…

– Тогда почему? Мне не пятнадцать, Влад, – проговорила я устало и все-таки спросила: – Зачем, Владик?

– Ты знаешь о планах Русланова?

– UFC? – усмехнулась я. – Да, он рассказывал.

– Знаешь, кто сейчас лидер в его дивизионе?

– Нет…

– Богдан Соломатин.

Этого просто не могло быть.

Я смотрела на брата и никак не могла поверить.

Так долго сдерживаемые эмоции прорвались наружу, я пару раз шмыгнула носом, безуспешно пытаясь взять себя в руки, и разрыдалась. Влад притянул меня к себе, и я обняла его, снова скрываясь в его объятиях от всего мира.

Богдан Соломатин считался одним из лучших бойцов. Высокий. Красивый. Перспективный. Все девчонки сходили по нему с ума. И я тоже. Только тихо. Кому интересна мелкая, похожая на гадкого утенка дочка тренера, когда вокруг полно девчонок постарше.

Но Богдан решил иначе. Я долго не могла поверить в свое счастье, а потому согласилась молчать обо всем. О случайных встречах. О горячих поцелуях. Ему было за двадцать. Он хотел большего. А еще он ненавидел моего отца. Я знала, что первый раз будет больно. Но не думала, что так. Когда все кончилось, он протянул мне платок, чтобы я вытерла слезы.

Говорить, о том, что произошло, я никому не собиралась. Но он, сжав цепкими пальцами мое горло, напомнил, что я должна молчать. И я молчала почти полгода, рыдая после каждой нашей встречи, пока меня, измученную, зареванную, с синяками на запястьях и бедрах, не нашел Владик. И я рассказала ему все. Едва брату исполнилось восемнадцать, он добился того, что вышел против Соломатина в поединке. И избил Богдана до потери сознания. Тем самым навсегда закрыв себе дорогу в большой спорт.

Часть вторая

Клетка

Гард (Guard) – защитное действие в партере, когда один боец лежит на спине и удерживает тело соперника между своих ног, не давая тому нормально двигаться и развивать атаку.

Глава первая

Макс

В Москве было жарко, суетно и душно.

Москва давила на мой уставший после перелета мозг.

Я сидел у себя на балконе с видом на гостиницу "Салют" и ждал друга.

Было далеко за полночь. Тяжелый, перегретый за день воздух, в котором четко ощущался синтетический запах закипевшего асфальта, угнетал.

Поэтому горький черный кофе в моей кружке казался единственно верным решением. Хотя я рисковал, сильно рисковал.

Жданов должен был приехать с минуты на минуту.

А кофе ночью, тем более после перелета он никак не мог одобрить.

Я уехал из детского лагеря, едва рассвело. И всю дорогу корил себя то за нелепый ночной визит к Вере, то за глупое бегство. Чуть не вернулся даже, готовый прилюдно покаяться в содеянном.

Но в конце концов я решил, что теперь мои терзания уже не имеют никакого значения, и заставил себя переключиться на более насущные проблемы.

В итоге, целый день я провел в Калининграде, выполняя распоряжение Жданова, и подходящий нам зал для тренировок все-таки нашел.

Я был против переезда.

Тем более Соломатин оказался моим земляком, и я считал, вполне обоснованно, кстати, что этот факт может серьезно нам помешать. Я надеялся до последнего оставаться темной лошадкой. Промоутеры ММА любили зрелищность. Зрители шли на бои именно за этим. Загадка, тайна, непредсказуемость – вот то, что должно было принести нам победу.

А лишний шум или непонятная суета вокруг моей команды могли поломать весь план на корню. Чем меньше город, тем теснее мир. Я был абсолютно