Папина Незабудка (СИ) - Ройс Саша

Так кружить вокруг меня можно.

Удобно отчитывать.

Читать демагогию.

Распинать морально и психологически.

Смиренно вздыхаю и присаживаюсь на стул.

Через какое-то время мне показалось, что именно данное мое действие явилось точкой отчета для разъяснительной беседы старшего с младшим. Опытного с неопытным. Знающего с незнающим.

Синельников был здоровый мужиком. Пусть ему было под самые шестьдесят, но выглядел он очень хорошо.

Высокий, широкоплечий. Харизмой веяло за километр. Мужественность приумножалась погонами и кителем. Хотя по одному только выражению его лица можно было вполне себе легко догадаться, какой профессии этот человек.

С Синим меня лично на прошлой недели в собственном кабинете познакомил прокурор города Степан Петрович Яковлев. Представил он меня ему как своего скорого преемника, хорошего и ответственного работника. И объявил тому, что через два-три года я займу его место.

Повезло мне максимально скоро, после возвращения в родной Волгожанск, найти теплое местечко, да еще и с перспективой.

Признаться, без ходатайства сверху не обошлось, но козырей надо придерживать при себе и не раскрывать раньше следующего хода.

Павел Андреевич настороженно отнесся к нашему знакомству, и как оказалось не зря.

Задрав край кителя, засунув обе руки в карманы брюк, он степенно прохаживается по строгим ковровым дорожкам кабинета.

- Тимофей, Тимофей, - снисходительно проговаривает он, глядя себе под ноги, - знаешь, чем я планировал заняться в свой священный выходной?

Выдерживает паузу и сам отвечает на свой вопрос.

- Старшего внука хотел начать учить играть в бильярд. Со средним – сыграть партию-другую в шахматы, а младшего на санках покатать, - со своими планами он делится тоскливо, задумчиво.

И вдруг Синельников резко разворачивает корпус на меня. Замирает. И смотрит из-под круто вздернутых с сединой бровей.

- Павел Андреевич…

- Молчать!!! – твердая рука начальника мощно опустилась на крышку стола, и я волей-неволей вздрогнул. – Я требую четкого внятного ответа! – склонившись надо мной, конкретно обозначил он.

- Я нашел браслет моей жены, - скороговоркой произношу я, боясь, что Синельников перебьет меня на полуслове.

- Какой жены? – обманчиво по-доброму уточняет он, собрав лоб гармошкой и округлив глаза.

- Покойной, - отвожу взгляд, повернув голову. И слегка раскачиваясь, сижу на стуле.

- Во-о-о-от! – не поленился протянуть Синий, тем самым сделав акцент.

Выпрямляется в рост и как бы успокаивается.

- Она тебе, чем жёнка-то твоя, Тимофей, помочь может? Скажет, что ли как упокоилась ее душа?

Слышу сквозь театральную интонацию, что Синельников так и жаждет от меня добиться покорности и толковости. Только он не знает, что я про себя уже все решил.

- Нужно поговорить с этим парнем и выяснить…

Павел Андреевич снова безбожно меня прерывает.

- Я позвонил дежурному следователю, и он меня ввел в курс дела. Разобравшись «кто есть кто», я велел Перову отпустить его, - испытующим взглядом и меря свысока, начальник держит меня «на прицеле».

- То есть как? – хлопаю глазами, как девчонка.

- Ты, Тимофей, чего своей настырностью добиваешься? – рассуждая, он размеренно сдвигается с места. – Выходной мне испортил. Сам вон куда-то собирался?

Выставляет перед собой раскрытую ладонь, заставляя меня обратить внимание на свой внешний вид. Ведь я до сих пор одет в отцовский рабочий комбинезон.

Недолго смотрю вниз.

Меж тем полковник набирает обороты повторно.

- Баб взбаламутил. Они мою с ума свели. Впряглись за тебя. И дня проработать помощником прокурора не успел – уже такие выкрутасы!

- Какие «выкрутасы», Павел Андреевич? – вмиг выпрямляюсь я. – Я имею право, знать, как браслет моей жены попал в руки какого-то там Виталия. Вдруг он что-то знает об аварии.

- Цыц!!! – бескомпромиссно взревел Синельников, грозно смяв в кулаке воздух, и плотно сжал челюсти, что аж желваки заходили. – Ты мне тут сопли не разжевывай!

Его лицо на секунду стало воплощением гнева. Остыв, он жестом руки велел мне сесть обратно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Выполняю.

А Синельников меж тем мерит шагами комнату, чтобы успокоиться. Чуть позже, с прищуром взглянув в окно, он произносит:

- Я могу дать приказ, Тимофей, провести криминальную экспертизу твоей находки, - великодушно объявляет начальник и направляется ко мне, - ни больше, ни меньше, - подчеркивает он уже ровным голосом.

Чувствую себя растоптанным и абсолютно не услышанным.

- Спасибо, Павел Андреевич, - стоявший ком в горле роняю и бормочу, уставившись перед собой немигающим взглядом.

- Ну, вот и договорились, - ноты бодрой радости обозначились у Синельникова.

Неторопливо поднимаюсь на ноги.

- Спасибо, Павел Андреевич, что помогли… что выслушали…

- Ты мне не ершись, Тимофей, - он сурово свел брови.

Виновато вздыхаю и молчу. Спорить бесполезно.

- Ладно, на первый раз прощаю, - щедро объявляет полковник, по-отечески похлопав меня по плечу.

Все не просто так. Наверное, Синельников захотел быстрее решить возникшие проблемы и спешил вернуться домой, чтобы все же осуществить свои планы по семейному отдыху.

От успешного на его взгляд решения проблем, его распирает чувство собственного достоинства так, что Павел Андреевич великодушнейше желает поделиться нажитым опытом.

- И запомни на будущее, сынок, свой курятник надо держать строго. Чтоб ни одна курица без команды и без нужды не кудахтала, - с интонацией командира чеканит Синий. – Чтоб я больше не слышал, что твои курочки сводят мою жену с ума. Ясно?

- Так точно. – Вскидываю подбородок. – Разрешите идти?

* * *

Домой я приехал поздно.

Матери ничего не сказал.

Поужинал и пошел к дочери. Повозившись с ней, поиграв, я уложил Виту спать. И только потом я заметил, что на город уже опустилась ночь.

Облокотившись на окно, я долго стоял и бесцельно всматривался в ночной городской пейзаж.

В отражении окна, которое ночью было больше похоже на зеркало, я увидел, как загорелся экран моего телефона. Он настойчиво «пополз» по подоконнику. После бесплодных раздумий подхватываю телефон и свайпаю на зеленую трубку.

- Прости, что не перезвонил. Я был занят, Вик, - первым подаю голос.

- Я поняла, что тебе было некогда, - слышу в динамике ее протяжный вздох, - ты дома?

- Да, - пауза, - я уже дома.

- Это хорошо. Ничего страшного, Тим, если ты сегодня не приедешь…

Лихорадочно мечусь взглядом по комнате в поисках циферблата часов, начисто позабыв о наручном механизме и о том, какие цифры были на экране телефона совсем недавно.

Не зная, наверняка, сколько сейчас времени, заявляю:

- Я приеду.

Глава 14. Формат отношений

Вика

Я не верила, что он приедет.

Все было против этого.

Но, когда Тим сказал, что все-таки будет, моя душа белой голубкой встрепенулась в груди и засветилась.

Неужели точно приедет?

Я второй раз за последние несколько часов набрала его номер.

В первый раз он довольно-таки быстро скинул мой звонок.

А второй раз – это было такой попыткой проверки связи что ли…

Я вообще думала, что телефон у Суворова отключен. Или сам вырубил, или батарейка села.

Но, к моему большому удивлению, пошли гудки, и совсем скоро я услышала его голос.

В горле пересохло, и я не знала, что сказать.

Хорошо, что он заговорил первым.

Его голос бальзамом исцелял меня.

Самое худшее – это неведение и ожидание. Оба вместе – они просто не выносимы.

Безумных усилий мне стоило не броситься звонить Тимофею сразу после того, как я узнала, что он влип во что-то ужасное.

Почти каждую минуту я себе напоминала, что у меня нет той прочной нити, которая бы крепко связывала меня с Суворовым. Значит, и волноваться и тревожиться на уровне боевой подруги, я не имела никакого права.