Стена плача - Владимир Колотенко

Если бы Тина была с нами, подумал я, она бы наверняка тоже... Хотя... Вряд ли. Что она могла понимать в «генной экономике»?

Когда он читал курс своих лекций в Сорбонне, Оксфорде или Массачусетсе, вначале (рассказывал он, улыбаясь) тоже часто встречал недоумение и неприятие: какая еще «генная экономика»? Он терпеливо разъяснял. До тех пор, пока не приходило ясное понимание: теперь-то все it's o'key! Вначале и мы противились. Мы даже слушать не хотели. Поэтому перешли на Дарвина. Или на Мальтуса...

- Слыхали, - сказала Инна, - уже создан виртуальный неандерталец...

- Если бы не я, - сказал Вит, - из тебя давно бы сделали чемодан или да-амскую сумочку.

Наталья рассмеялась.

- Ты бы лучше побрился, - сказала Виту Инна, бережно снимая с его бородки хлебную крошку, - ты и без бороды - наш дедушка Маркс.

Я подошел к Юле и тихо спросил: что? Она медленно покраснела, потянулась к моему уху губами и прошептала:

- Вы меня берете с собой?

Поездка к китайцам была небезопасной, и хотя они уверяли нас в том, что нам ничего не грозит, мы с Жорой не стали рисковать.

- Нет, - сказал я.

- Ты же мне обещал! - настаивала Юля.

Мы тотчас забыли о Марксе и его слишком узком взгляде на жизнь. И «генная экономика» не легла нам в тот день на слух.

- Нам пора, - сказал я, обращаясь к Жоре.

- Да-да, идем-идем...

Мне запомнился Жорин взгляд, которым он одарил всех присутствующих, слегка снисходительный радостный взгляд, каким любящий отец смотрит на шалящих детей: ах, вы мои милые несмышленыши...

Это же он придумал и свой «генный социум», и «генную экологию», и «генную власть»... Засилье Жориных генов! Жуть!

В Пекине он об этом не сказал ни слова. Зато там, среди китайцев, мне вдруг открылась вся тайна Жориной идеи. В самом деле: разве вся экономика жизни не соткана из генов?!

- Главное в «Капитале», - заключил тогда Жора, - как делить? Правда, об этом в книжке - ни слова.

- Значит, Жора был прав?

- Его интуиция - как центурии Нострадамуса. Как иероглиф. Я понял это еще в Китае.

- И Конфуций в сердце? - говорит Лена,

- Да-да, и Жора - в сердце! Мы поселили там Жору, сами не подозревая об этом. Это и был тот самый Жорин культ, о котором из уст в уста уже кочевала по миру молва. Это был Жорин след на Земле.

И Юля была без ума от Жоры!

Глава 11

Вскоре мы и Стаса с его искусственными матками и плацентами, хорионами и пуповинами перетащили к себе.

- Ты не пожалеешь, - сказал ему Жора, - здесь безмерное поле для твоего творчества.

- Я никогда не сомневался, - сказал Стас, - в твоем умении обольщать людей, не суля им ни денег, ни славы...

Жора просиял:

- Стас, - сказал он, - ты - у нас не девочка, и уже не так молод, чтобы, «задрав штаны, бежать за своим комсомолом».

Легкий на подъем, Стас перебрался к нам, не колеблясь. Америка ему тоже нравилась. Мы приняли его, как родного. Он располнел и сильно отяжелел. Не могу сказать, что он изменился настолько, чтобы я не узнал его, встретив случайно на улице. По-видимому, я слишком долго стоял и разглядывал его прежде, чем мы бросились друг другу в объятия.

- Что, я так изменился? - спросил Стас.

На это я только дружески потрепал его по щеке ладошкой.

- Дела заели, - сказал он, словно оправдываясь, - деньги, знаете ли, не дают продыху.

На своих искусственных матках Стас заработал солидный капитал и теперь, как каждый капиталист, терзался мыслями о новых проектах.

- Мы тебя быстро приведем в норму, - пообещала Наташа.

Она имела в виду теннис. И не только теннис - утренние пробежки по песчаному берегу, умеренность в еде, посты, молитвы... Вообще весь наш образ жизни - The Pyramiden Way of Life. Впрочем, мы были избавлены от заботы загонять каждого в наше стойло - наш стиль поведения: вольному воля, но никто не отказывал себе в удовольствии проповедовать его преимущества.

Сюда бы к нам ещё Тину! Об этом можно было только мечтать.

Вслед за Стасом прилетел к нам и Юра. Они встретились с Жорой так, словно только вчера расстались. Будто и не было этой пропасти лет.

- Ты здоров? - спросил Жора, и, не ожидая ответа, добавил, - это хорошо. А я здоров.

Я смотрел на них и радовался, что мне удалось снова собрать их вместе.

- Слетаются птенцы к родному гнезду, - рассмеялась Ната.

- Юрка! Ты!? - Тамара бросилась ему на шею, - ты - прелесть! Толстый какой, жирный просто...

- Крепкий, - сказал Юра и нежно обнял Инну, - не толстый, а крепкий.

- Да! А это что? - воскликнула Инна и ткнула указательным пальцем Юре в живот. - Ты же был худющий, как щепка!..

- Ань, привет...

- Юрка!..

Это было время радостных встреч. Мы сидели и пили вино. Как сто лет назад.

- Ты богат? - спросил Жора.

- Я счастлив, - сказал Юра, - кажется, счастлив. А ты?

Жора окинул его вопросительным взглядом. Затем:

- Я нищ как последний проныра, - сказал он, - но и баснословно богат.

- А где Шут, - спросила Тая, - кто знает, где теперь Шут?

Мне было интересно, как Юля встречала каждого - на «ты»:

- Ты сегодня ел?

Этим вопросом она встречала всех новеньких.

А как бы она встретила Тину? Жора бы воскликнул: «Ти, ты где пропадала?! Мы тут все без тебя...».

Что, что «без тебя-то»?!

Я был восхищен: как хорошо держится Аня!.. С Юлей они встретились, как родные.

Глава 12

Объявился и Шут. Он нашел нас по интернету и тут же бросил все свои дела, чтобы быть с нами.

- Это какой-то цугцванг!

Это были первые его слова. Мы, конечно же, все изменились. Да! А разве могло быть иначе? Но его нарочито-насмешливый склад ума остался при нем. Это было время не только встреч, но и неожиданных узнаваний. Однажды расставшись и расставшись, казалось, навсегда, мы вдруг встретились снова и узнали друг друга... Не верилось, но прошли годы.

- Удача, я вижу, не обошла и тебя стороной, - сказал Юра Ане.

Мне показалось, что у Ани давно был готов ответ и на этот вопрос.

- Все люди верят в удачу, - сказала она, - но самые удачливые верят только в себя.

Были и вопросы, что называется, в лоб:

- Я слышала, ты стал киллером? - спросила Наталья.

- Тебе не терпится узнать правду?

Не переставая щурить глаза, Ната кивнула.

- Правда, - сказала она, - это одно из самых больших наслаждений человека. Без нее мир погряз бы в дерьме!

Юра только секунду держал паузу.

- Ты пользуешься правдой, - сказал он, - как инструментом дознания.

И еще секунду подумав, добавил:

- Как щипцами для пыток.

- Я просто ее очень люблю. Впрочем, можешь не отвечать.

Ната встала и отошла к окну.

- Я стараюсь никогда не делать людям больно, - сказала она.

Кто-то мог бы расценить эти слова, как упрек. Только не Юра.

- Я тоже, - сказал он.

Слух о том, что среди нас появился самый настоящий профессиональный киллер вызвал невиданный интерес. Каждый хотел задать ему свой горячий вопрос. Юра не прятался - пожалуйста! Правда, отвечал сухо, но без какого-то там нарочитого вызова, без восторженных нот в голосе, просто, словно рассказывал вчерашнюю газетную утку.

- У меня ведь такая профессия - заглядывать в глазок, - уточнил он.- Этим я зарабатываю на жизнь. И профессию, замечу, никогда не менял. Прежде я заглядывал в глазок объектива микроскопа, а теперь вот в глазок прицела... Разницы ведь никакой. Я использую свои знания и опыт в разных сферах жизни и на самом высоком уровне.

- А скажи, - приставала Инна, - а скажи...

- Это твой черный день, - сказал Жора, - держись!

Юра улыбнулся:

- Черные дни мои давно позади.

- Я тебе верю, - сказала Инна, - но...

- Да, - едва слышно сказал Юра, - убивал.

Он кротко стоял перед Инной, как стоят перед иконой, потирая свои пальцы и не мигая, смотрел через притемненные стекла своих очков прямо Инне в глаза. В эти недолгие секунды Инна была похожа на беспомощного щенка. Между ними повисла короткая тишина, затем Юра добавил:

- Да убивал, - сказал он.- Как мух!

Инна только сглотнула и ничего не сказала, а Юра уселся на диван и добавил:

- Мою работу всегда сопровождали одиночество и смерть. Так что...

- Но ты же убивал живых людей? - набросилась на него Ната.

- Ошибаешься - мертвых, - ни на секунду не задумываясь, сказал Юра, - и не людей - нелюдей... Для меня они были мертвыми.

- Как ты мог знать? - спросила Инна.

О том, что Юра убивал мертвых, у меня не было никакого сомнения. Я всегда знал, что он делил мир людей на живых и мертвых. Как Иисус. Эти мертвые, по его теории жизни (или смерти) тянут мир на дно пропасти. Поэтому, по его мнению, они и должны быть... Нет, не уничтожены! Они не должны мешать жить! А вести их отстрел... Мне казалось, что Юра это понимал: всех не перестреляешь. Он просто... Ему просто... Хобби, вот!.. Это для него было просто хобби!.. Хобби?! Если честно - я не знал ответа на этот вопрос.