Красавицы для Шейха - Михаил Март

Старик жил один и очень плохо видел, но девушку принял.

— Я хочу поговорить с вами, Виктор Петрович, о деле шестилетней давности. Помните налет на инкассаторский фургон? Так вот, точно так же обчистили инкассаторов в Питере. Там тоже шофер уложил сопровождающих из автомата. Вам не кажется, что почерк один и тот же?

— Кажется. Копайте сверху. Без начальства такие дела не делаются. Вот и у нас пропал заместитель директора Твердохлеб. Думаю, он уже давно сгнил в земле. Найти его не смогли. Он был человеком доверчивым и мягкотелым. Плясал под чужую дудку. Сам бы он ни за что не сбежал. Его никто не подозревал и доказательств не имелось. Побег ему все испортил. И потом, он грамотный парень. Все деньги были новенькие, серии ЕG. Американцы расплатились с нами за ракету-носитель, что их спутник вывела на орбиту. За долларами внимательно следили. Такой серии в России еще не появлялось. Прямо из-под станка. Но деньги тоже пропали. Ими можно было воспользоваться за границей, но не у нас. Сейчас-то, конечно, их полно в обороте. Только что это меняет? Дело закрыли.

— А кто мог руководить Твердохлебом?

— Вас интересует мое личное мнение? Георгий Моркляк. Он из другого банка. Правда, следователи мне не поверили, даже слушать не стали. А через неделю Жору посадили.

— А почему Моркляк?

— Он жесткий, волевой, отличный работник. Голова. Банк кучу денег потратил на адвокатов. Все равно ему шесть лет впаяли, деньги-то везли в его банк. Но главное другое. Моркляк никогда к суду не привлекался. У него было железное правило: хороший свидетель — мертвый свидетель. Вот и Твердохлеб исчез. Сыскари уверены, что он с деньгами махнул за кордон. Так ведь доказательств нет. Такие планы создаются на самом верху. Маршрут машины меняется каждый раз. Шофер его получает, только садясь за руль. О налетчиках с улицы и думать нечего. Деньги-то нешуточные.

— Пожалуй, я с вами соглашусь.

Милая брюнетка выключила диктофон, поблагодарила ветерана банковского дела и ушла.

Теперь она была уверена, что заказ исходил от сидящего в зоне Моркляка. А значит, и до Игоря дойдет очередь.

* * *

Они встретились в том же кафе. На этот раз Игорь пришел с красивой девушкой. Коптилин даже немного растерялся. Свидетели ему ни к чему. Он уже заказал столик на двоих. Пришлось принести третий стул.

— Это Алена. Моя ассистентка. У нее талант загонять мужиков в угол. Мишу Кравца завалила она.

— Присаживайтесь. Давайте выпьем что-нибудь без клофелина. От меня вам будет трудно избавиться.

Они сели. Заговорила девушка:

— Ты получил задание всех завалить? Включая Игоря? Предлагаю свой вариант. Мы должны объединиться. В противном случае Моркляк и тебя завалит. У него кредо: хороший свидетель — мертвый свидетель. А ты, как я догадываюсь, много знаешь. Деньги нужны ему одному, и делиться он ни с кем не собирается. Он мать родную убьет за доллар.

— Какие вы умные, — улыбнулся Коптилин.

— Кравец отвез меня на дачу, где у них назначен сход после освобождения Жоры из тюрьмы. Судя по его поведению, он не собирался меня отпускать. В сенях стояли лом, ледоруб и лопата. Одним словом, похоронные принадлежности. Дачей пользуются редко. Дом неухоженный. Там никто постоянно не жил. Огромный сад и территория завалены снегом. Между домами огромное расстояние, стены толстые, кирпичные. Да и нет там никого. Тем более я назвалась курьером, который за деньги непонятно от кого принес ему записку. Я ткнула пальцем в небо и угадала. В записке написано: «Приведи сход в порядок. Скоро встретимся». Никому Жора не даст ни гроша. Ты же это понял, когда принимал заказ?

— Выкладывай дальше, — предложил Коптилин.

— Надо заставить Жору отдать деньги любым способом. И останется змея без жала. Труп, который я нашла в сарае, выбыл из игры. Остались лишь кости и одежда да дырка от пули во лбу. Думаю, его пришил Жора перед тем, как уйти на нары. Я землю копать не стала. Спрятала еще живого Мишу в сарае за дровами. А там уже скучал один жмурик. В его кармане лежала схема и старый мобильник. Мы сотовый восстановили. Убитым оказался заместитель директора банка, из которого вывозили деньги в тот день, — Сергей Семенович Твердохлеб. В тот же вечер он исчез, и больше его никто не видел. Он объявлен в розыск через Интерпол. Сыскари уверены, что он с деньгами рванул через кордон. По логике вещей они правы. Но Твердохлеб не собирался никуда удирать. Он хотел следовать задуманному плану. Доказательств против него нет. Все свидетели мертвы, а он ни на шаг не покидал банк, когда пришили инкассаторов. Я думаю, что Твердохлеб — настоящий составитель плана. Кстати, будь он сейчас жив, он никого убивать не стал бы. Он не знает имен налетчиков. Их набирал Жора. Второе. Деньги они прятали вместе, а значит, доверие между ними было железным. И вот третий листок, последний. — Алена положила на стол клочок бумаги. — Это шоссе, сорок седьмой километр. Остальное — стрелки и крестики. Найти можно, если знать, о каком шоссе идет речь. Жора подстраховался. Он убил Твердохлеба, правда, забыл его обыскать. Но в первую очередь ему нужен подозреваемый номер один, на которого свалят всю вину. И им стал Твердохлеб. Дача куплена за полгода до ограбления. Значит, свой план они вынашивали давно. Ждали случая. Теперь Жора Моркляк решил очистить себе дорогу и получить все деньги один. Но свидетелей в живых он не оставит. Это и тебя касается. Ну, а теперь давайте вместе подумаем, что нам делать?

Андрей закурил, долго думал, потом сказал:

— Игорь должен умереть, его должны похоронить. Я знаю, как это сделать. Но он будет жить. В дальнейшем из нас может получиться хорошая команда. Возвращайтесь в Питер. Только в клуб не ходите. Это ловушка. Клубом мы займемся позже. Через неделю я к вам присоединюсь.

Он написал на бумажке адрес в Питере и сверху положил ключ.

— В этой берлоге вас никто не найдет.

12

Все свои открытия Коптилин рассказал бывшему полковнику Гальперину.

— Тебе надо ехать в Питер. Я проверю все сорок седьмые километры. Но это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Но может, и повезет. Начинать надо с мест, к которым годами не подходят. Тут надо думать. В схеме много обманок. Лист весь заполнен ненужными знаками. Смахивает на заброшенное кладбище. А что, место надежное.

— Таких кладбищ тысячи.

— Но есть и давно заброшенные. Таких сотни. И не на каждом сорок седьмом километре есть кладбище. Во всяком случае, есть с чего начинать.

— Ладно, ты мужик умный, Илья. Тебе и флаг в руки. Я же беспокоюсь за Анфису. Она Жоре больше не нужна. Значит, и ее он приговорил.

— Несомненно. Она слишком много знает.

Коптилина четверо суток не было дома. Он следил за своими подопечными, и они его удивляли: как эта юная красотка без всяких проблем решила весьма непростую задачку.

* * *

На этот раз он застал Анфису у себя дома. Женщина выглядела прекрасно, но вместо платья на ней был надет черный прозрачный пеньюар и туфли на шпильках. Она очень хотела ему понравиться.

— Ты сделал работу, но трупа никто не видел.

Стол был накрыт, в углу валялась обычная спортивная сумка. Именно такую она приносит с деньгами и досье.

— Я сделал свою работу. Труп Миши пришлось спрятать. О его смерти знать никто не должен. Цепочка легко развязывается. Все клиенты в один месяц вышли из тюрьмы. Как я догадываюсь, четвертым должен стать Игорь Шнейдер? Я знаю, где его искать.

— А я самое сложное оставила тебе на закуску. Мне не удалось определить местонахождение Шнейдера. В сумке только его фотография и паспортные данные. Ну, и деньги, разумеется. Честно говоря, ты меня удивляешь. Жора на тебя не очень-то рассчитывал. Даже дублера прислал. Но я ему никаких заданий не давала. Болтается без дела.

— Дублер ему понадобится, когда он захочет завалить меня и тебя. Мы оба очень много знаем.

— Меня? — Она побагровела. — Свою жену?

Теперь настала пора удивиться Коптилину.

— Так ты его жена? А как же наши мечты о будущем?

— Когда он вернется, он меня бросит. Жора мне не верит. И правильно делает. Он по натуре собственник, а я за шесть лет пояс верности ни разу не надела. А когда тебя увидела, то у меня сердце оборвалось. Но я отправила ему твои фотки с нашей дочкой в постели. Он считает, что прижал тебя к стенке.

— Ерунда. Меня нельзя прижать к стенке. Но пусть так думает.

— А с чего ты взял, что он на меня руку поднимет?

— Скорее, не руку, а нож. В личном деле Жоры нет ни сестры, ни жены. И живешь ты не по месту прописки. Он проживает с престарелой матерью на Якиманке. Туда и явится после освобождения.

— У меня штамп в паспорте стоит. Мне по нему свидание давали.

— И не только тебе. Начальство его любило, а свиданий у него было достаточно и с другими женщинами. Он все начальство купил. В списке свиданий ни одно из них не значится. Вопрос не в этом. Перед судом он убрал главного. Того, кто весь план придумал. Сделал это с умом. Труп спрятал. Так что в деле подозревают того. Мол, он все деньги сцапал и пустился в бега. Жора выйдет на свободу чистым, как лист бумаги. А главное, что он никого не боится. Покушения он ждать не будет, без денег он никому не нужен, а язык ему не развяжешь. Он знает, чем это кончится. Сорок миллионов долларов запрятаны надежно.