Дезертлэнд (СИ) - "Anthony Saimski"

И тут с удивлением обнаружилось, что на карте было отмечено намного больше объектов, чем он мог себе представить. Пятнадцать лет экспансии явно не прошли даром, и тут и там на картах значились стоянки групп геологической разведки. Заброшенные площадки первых посадочных шаттлов. Пробные выработки. Несколько закрытых по разным причинам шахт. Был даже план возведения полноценной колонии в том месте, где пустыня начинала понемногу сходить на нет, уступая место обычной пустоши. И именно на стыке этих климатических зон, если можно было так выразиться, и находилась станция «Топаз».

Из рассказов Насти следовало, что это был недостроенный, но частично запущенный в эксплуатацию исследовательский комплекс. Такой же модульный и быстро возводимый, как и его шахтёрский городок, но с капитальным центральным зданием. И Игорю сразу стало понятно, почему о нем практически никто ничего не слышал. Компания могла заключить договор с кем угодно на проведение любых исследований или даже экспериментов вдали от обжитого космоса. Это была довольно распространенная практика. Там могли исследовать всё подряд: от местных возбудителей смертельных эпидемий, если такие конечно была найдены на Дезертлэнде, до переработки и утилизации ядерного топлива.

Впрочем, Игорь был уверен, что с этими догадками он явно переборщил в своей фантазии. Потому что такой объект вряд ли закрыли бы, да и требовало подобное сооружение куда большого финансирования и серьезности подхода, чем просто модульные домики. А раз никто ничего не слышал ни о каком капитальном строительстве, то значит, и возились там с чем-то незначительным.

Анастасия Николаевна утверждала, что, вообще, исследования велись в основном в области работы мозга и его адаптации к стрессовым условиям. Основным заказчикам было Министерство обороны. А еще, что у них даже было несколько подопытных приматов, безвременно оставивших этот мир в печи небольшого крематория.

Игорь был уверен, что Настя чего-то не договаривает, но, судя по всему, это не являлось чем-то принципиальным. Скорее, какие-нибудь мелочи, которые она еще по старой привычке обязалась не разглашать в силу специфики договоров и прочих документов. Но это было дело поправимое. Видимо, до нее еще не совсем дошло реальное положение дел. Ведь не было никакого смысла скрывать, чем именно занималась станция «Топаз».

А кто узнает?

Игорь был уверен, что они раньше состарятся, чем на орбите снова выскочит корабль с гравитационным стабилизатором.

«Буханка» продолжала плавно нестись вперед, оставляя за собой длинный шлейф поднятого песка. Огромный, пылающий диск начинал свое снижение к горизонту за морем дюн. Олесины волосы, собранные по обыкновению в тугой хвост, были единственным веселым пятном в серо-коричневой цветовой гамме салона, не считая ярко-оранжевых вставок на штанах комбинезона.

Игорь невольно задумался: «Сколько он уже провел времени на Дезертлэнде? И сколько времени прошло на Земле? Может быть, за этот месяц его родители постарели на десять лет. А может быть, на двадцать. Может, их любимый сын и его дорогой брат Антон уже разорился к чертовой матери. А может, наоборот, стал еще богаче. Может, даже собрал себе гарем из “Хармони В-12”. Хотя, зачем они ему, он и так пользовался успехом у представительниц прекрасного пола, чем любил постоянно хвастаться. Да пошел он в задницу, — отмахнулся от раздумий мужчина. — Интересно вот, когда я из экспедиции не вернулся, их как оповестили? Что я без вести пропал, или что байбак загрыз? А еще вот что, хоть памятный камушек с моим именем где-нибудь установили… Сын же, как-никак. Хотя ты сам, Игорь, ответ знаешь».

Невеселые мысли завладели инженером. Возможно, сказывалась некая авантюрность решения перебраться к Насте. Ведь бензина, если его расчеты были верны, хватит только на полторы дороги туда-обратно. Поэтому это была поездка в одну сторону. Проделывать половину пути пешком, через пустыню, было равносильно самоубийству. Да и сейчас многое зависит от надежности «буханки». Он, конечно, в ней не сомневался, да и комплект всего необходимого для ремонта, включая запасные части, у него был. Но всё равно легкая нервозность никак не хотела оставить его в покое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А возможно, где-то в глубине души начинали закрадываться странные мысли о том, что ужиться с Настей будет не так-то просто, как он себе представлял. И поводом для этого стал весьма странный радиоэфир, который у них состоялся вчера вечером.

Когда Игорь построил маршрут, то тот получился немного извилистым, так как проходил через обжитые точки, такие как закрытые шахты или опустевшие стоянки. Разумеется, правила компании были для всех одинаковы, и допотопные радиостанции находились на всех этих объектах. С их помощью Игорь и связывался с «Топазом», дабы рассказать о проделанном пути, и просто скоротать время перед сном за приятной беседой с живым человеком.

Их запланированной остановкой стала опустевшая стоянка группы геологической разведки, оборудованная навесом для автотранспорта. Странное сооружение имело только две стены из четырех необходимых и выполнены они были из листов композита, прикрученных саморезами к железной сварной конструкции. Рядом располагалась небольшая сторожка, в которой были две двухъярусные койки и хлипкий стол с радиостанцией. Электропитание осуществлялось от генератора, рядом с которым любезно было оставлено полканистры топлива.

Убедившись, что дверь изнутри можно закрыть на чисто символическую задвижку, и положив верное «жало» так, чтобы оно всегда было под рукой, Игорь придался сексуальным утехам с верной Олесей, ощутив какой-то небывалый прилив похотливости, приправленный давно забытым чувством настоящего романтизма. Всё-таки, несмотря на свой возраст, всё это путешествие в неизведанное, да еще и с красивой девушкой, будоражили его юношеские задавленные грезы о прекрасном.

Когда дело было сделано, а последующие гигиенические процедуры выполнены, Игорь взялся за оживление рации и вызова станции «Топаз». Разговор был весьма стандартным. Мужчине было приятно слышать женский голос, который теперь действительно звучал очень молодо и звонко. Видимо, станция на его родном «Ростке» действительно была совсем никудышной, раз не могла передать истинное звучание Насти во время первых эфиров.

И как-то так получилось, что Игорь завел разговор на тему, которая имела немаловажное значение в его планах предстоящего проживания на одной территории с Анастасией Николаевной.

— Послушай, Насть, — он уже давно позволял себе сокращенные обращения, и собеседница была явно не против. — Я знаю, мы это не обсуждали как-то, были вопросы намного важнее, но вот сейчас, когда полпути уже проделано, я вот что хочу уточнить: ты же понимаешь, что мы можем не только совместно всё обустраивать, разговоры разговаривать, но и вчера вместе проводить. Прием.

Как всегда, повисло молчание, затянувшееся чуть дольше, чем следовало бы. Но Игорь нисколько не стеснялся своего намека. К тому же приятные ощущения от интимной близости с Олесей, которые до сих пор раскатывались по его телу, и чувство какой-то опьяняющей романтической свободы именно в этот момент времени заставляли его поверить в то, что данный разговор более чем уместен.

— Ты имеешь в виду вместе спать, Игорь? Прием.

Свою фамилию и отчество он ей так и не назвал, считая, что теперь это абсолютно пустая условность. Да и не хотел он их лишний раз слышать. Они напоминали о семье и об отце.

— Нет, спать — это лечь на бочок и баиньки. Я имею в виду другую, более интересную форму времяпрепровождения. Прием.

— У тебя же эта твоя Олеська есть, — как-то грубовато отозвалась Настя и замолчала.

— Олеська есть, — подтвердил Игорь, не дожидаясь стандартного прием.

В принципе, он уже достаточно долго говорил с Настей, чтобы начать понимать, когда какая-то мысль была логически завершена.

Он посмотрел на свою спутницу. Та так и сидела на краю двуспальной кровати, со спущенным штанами и задранным до середины груди топиком, улыбаясь уголками рта.