Конан и цепь оборотня - Ник Харрис

Шестнадцать раз встречала весну счастливая княжна Ониксия. И в последние два года она стала испытывать странное волнение, глядя на мужчин. Суровые воины, украшенные шрамами лица… Сверкающие отвагой глаза, сильные руки… В ее охране появился высокий могучий воин, воплощение мужественности, силы и какой-то первобытной, дикой ярости!.. И его неожиданно синие глаза, неотступно следящие за каждым ее шагом, всегда так волновали…

3

Когда Ихарп добрался, наконец, до пещеры, похожей на раскрытую пасть дракона, он устал так, что готов был упасть на камни и тут же уснуть. Уже ничто не волновало горшечника. Ни скользкая тропинка над пропастью, на которой он как раз и стоял, ни предстоящая встреча с великим волшебником, о которой он всегда думал с волнением, ни воспоминания о призраках…

В первую же ночь в горах — появились призраки. Остатки волос на многострадальной голове Ихарпа встали дыбом, когда закружился вокруг него страшный хоровод полупрозрачных тел.

Вжимаясь в землю, горшечник ждал неминуемой смерти. Молился всем богам, о которых хоть что-нибудь когда-то слышал. Может, кто-то из них и помог…

Во всяком случае, призраки его не тронули, хотя и водили свой дьявольский хоровод каждую ночь. А утром не выспавшийся, усталый посланник с трудом седлал лошадь и весь день клевал носом, изредка окидывая окрестности осоловевшим взглядом.

Затем, когда пала от усталости его бедная лошадь (не забыть бы, стребовать с Конана ее стоимость), он долго полз по еле заметной тропе над пропастью, рискуя жизнью. Конечно, его друг, могучий воин Конан, как всегда щедро вознаградит его за такой риск — не забыть только рассказать поподробнее. Поведать, как страшно было смотреть в пропасть, у которой нет дна! Только клубящиеся туманы на немыслимой глубине! Да… киммериец, конечно, родился и вырос в горах… его не испугать бездонной пропастью… Но все равно — рассказать! Пусть знает, на какие мучения он, Ихарп, пошел ради друга! Пусть знает… и вознаградит!

Полумертвый от усталости горшечник присел на плоский камень перед входом в пещеру. Глова кружилась. Показалось даже, что пасть пещеры с выступающими «зубами дракона» как-то придвинулась. Ихарп протер глаза. Действительно, пещера приближалась. Что за наваждение? Будто он едет… Горшечник вскочил с камня. Большая горная черепаха, вытянув морщинистую шею, спешила в пещеру. Ихарп почесал затылок. Может быть, у волшебника… как бишь его? Эскиламп! У волшебника Эскилампа черепахи служат вместо лошадей?

Кряхтя, охая и хромая на обе ноги, стертые до кровавых мозолей, горшечник поплелся вслед за черепахой. Из пещеры вышел чернокожий мальчик с веселыми смышлеными глазами.

— Мир тебе, — почтительно сказал Ихарп.

— И тебе, — степенно ответил мальчик.

— Пусть в доме твоем всегда будет радость и достаток! — Ихарп решил не ударить в грязь лицом.

Несмотря на усталость, он все же догадался, что перед ним не сам волшебник, а его ученик. Хитрый горшечник знал, как много зависит от мнения того, кто доложит хозяину о просителе.

— И в твоем доме, почтенный, пусть всегда будет полный достаток! — мальчик с интересом смотрел на усталого, но такого учтивого путника.

— Могу ли я лицезреть великого волшебника Эскилампа? — приступил наконец к делу горшечник.

— Учителя нет… Уже три дня, как он улетел… по неотложным делам, — мальчик, казалось, был искренне огорчен, хотя в глазах его прыгали солнечные зайчики.

Ихарп стоял с осоловевшим взглядом. Вот тебе и на!

— Что же я скажу Конану? — тупо спросил он у мальчика.

— Конану? Так ты от Конана?

Ихарп кивнул. На лице его столь явно читалась растерянность, что мальчик засмеялся. Затем взял горшечника за руку и повел в пещеру.

— Меня зовут Дриан. Если Конану нужна помощь, я поеду с тобой!

Ихарп растерянно посмотрел на такого уверенного в себе мальчика.

— Да… но Конан сказал привезти волшебника Эскилампа…

— Он приедет позже… Если сможет. А сейчас подкрепись и расскажи, что случилось.

Он ввел Ихарпа в просторную полутемную пещеру. Высокие своды украшали цветные сталактиты, так похожие на зубы дракона… В дальней стене — арки. За ними, как понял Ихарп, коридоры, и у каждого — свой цвет. Один коридор освещен пурпурно-красным светом. Другой — синим, третий — зеленым… Нагнув голову, горшечник вслед за мальчиком вошел в зеленый тоннель. Опять несколько коридоров. И каждый имеет свой оттенок, на сей раз зеленого цвета.

— Это мой цвет, — с гордостью сказал мальчик.

После некоторого колебания он вошел в небольшую пещеру, мягко освещенную зеленовато-бирюзовым светом. Ихарп с интересом огляделся. Прямые, хорошо обработанные, отполированные стены из зеленого камня. Малахит? Потолок тоже ровный, как в обычном каменном доме. Приятный, успокаивающий зеленый свет излучали, казалось, сами камни. Удобные кресла вокруг массивного стола из глыбы хорошо обработанного малахита. Серебряные (или золотые? — не разобрать при этом освещении) кувшины с вином, украшенные изумрудами кубки, блюда с только что поджаренным, испускающим немыслимый аромат мясом…

Если так живет ученик, то в какой же роскоши должен жить сам волшебник? Ихарп вздохнул и набросился на еду.

Через некоторое время, когда в голове приятно шумело, а желудок наполнился блаженной тяжестью, горшечник, наконец, вспомнил о цели своего прихода.

— Конан увидел что-то в какой-то книге и собирается спасти какую-то княжну! И так влюбился в нее, что отказался даже от моей красавицы-жены!

Мальчик с сомнением посмотрел на горшечника. Возможно ли, чтобы жена этого немолодого усталого ремесленника была красавицей? Ну… это дело вкуса.

— Ты упомянул о книге. Что за книга?

— Какая-то волшебная… — Ихарп размышлял над серьезным вопросом: выпить еще вина, или же это будет не совсем удобно?

— Конан ее сам видел?

— Кого?

— Книгу!

— Ну… да. Вроде бы… То есть ее показал… прямо в голове… какой-то нищий. Или дервиш. Странник, словом, — нетвердой рукой Ихарп все же подлил себе вина. — Как бишь его звали?.. Ниаматар!

— Что?! Ниаматар? — мальчик подпрыгнул и в волнении заходил по комнате, заложив руки за спину. Очевидно, так делал его учитель в минуты раздумья.

— Ниаматар, — подтвердил горшечник. — Он еще исчез потом…

— Книга Черных Врат… Любой волшебник отдаст правую руку, чтобы только раз заглянуть в нее!

Ихарп зачем-то повертел перед глазами кистью правой руки, будто решая, отдать ее или нет. Затем внимательно проследил, как ловко обхватили ее пальцы горлышко кувшина. Нет, он бы ни за что не отдал правую руку! Левую — это еще куда ни шло!